Дворянство. Том IV (СИ)

Вот он, этот самый фонтан, из которого должна была вылезти чёрная субстанция, которая впоследствии превратилась в силуэт и обрела голос, который командовал и помогал мне.
Только вот сейчас, в ноябре, этот фонтан уже не работал. И внутри ничего, кроме корки льда, я не увидел. А когда отошёл от фонтанчика и почувствовал на себе взгляд, обернулся, чтобы увидеть растерянное лицо Ани.
Оказывается, она тоже видела сны.
Об этом она мне рассказала за чашечкой глясе в палатке, неподалёку от фонтана. Только её симбионт был из оранжевой субстанции, и последнее время, почти каждый раз как она ложится спать, она слышит и видит её.
Когда я во сне разговаривал со своим симбионтом, я мутировал. В последнее время я усилился в бешеном темпе и сны были немного другими. Но вот у Ани было иначе. Она не мутировала, а получала команды, что она должна сделать, чтобы обрести большую силу, и ещё…
Раньше её симбионт был мутно-серым, тот же цвет, какой был у концентрата мутанта.
— Знаешь, у меня есть догадки на этот счёт, — я отхлебнул холодное пойло, подержал на кончике языка мороженое и продолжил: — Мутно-серый симбионт — это сугубо сила мутанта. А после того, что тебе вкололи, думаю, он мутировал ближе к дикому, но разумному.
— Ты рассказывал, что видел таких разумных?
— Тот же Вадим, — пожал я плечами. — Тот же старик в подземелье, они были разумными… и да, зооморф-дикий, которого я убил на арене, он тоже был разумным.
— Ты про него почти ничего не говорил, — ответила она. — Что он собой представлял?
Я поджал губы, вспоминая свой короткий диалог с существом, которое боялось своих изменений. Пересказывать то, о чём мы уже говорили, я не стал. Так, напомнил в общих красках, и мы подошли к следующему вопросу.
Я считал, что Аня становится кем-то по типу диких. Только в разы сильнее и умнее, ведь она не просто мутант, или просто маг, она девиант, как и я.
Ведь и я развиваю в себе два дара одновременно, так ещё и получаю какие-то «чужие», как это было со способностью жнеца. Единственное, что не вписывалось в мою идеальную теорию, это цвет моего симбионта. Он первоначально был чёрным…
— Так, стоп, — забормотал я, когда мы подошли к цвету, который был первоначально. — Раньше Кактус был мутантом, самым обычным. И девиантом он стал так же, как и ты. После опытов. А что, если он уже усилился на момент, когда я стал большей частью носителя, чем он? Может, тогда моя теория верна?
  
Глава 36
 
— Может быть, да, а может, и нет, — вяло улыбнулась Аня, отходя от фонтана. — Спросить его можешь? Или всё так и пытаешься заглушить его?
Упоминание того, что этого тюфяка я так и не могу до конца заткнуть, немного напрягло. Более того, симбионт на следующий «сон» после поглощения, сказала мне, что поглощение бывшего ограничителя займёт немалое время. Так как симбионт Кактуса состоит из множества противоборствующих микроэлементов.
То есть, пища в разы тяжелее, чем концентрат симбионта. В разы.
— А что думаешь насчёт убийцы? — спросила Аня, как только мы отошли на «безопасное» расстояние от фонтана, дабы тот не мозолил глаза. — Лосевы?
— Сомневаюсь, если честно, — сухо ответил я. — Здесь будет один из троих. Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, мог он убить или нет.
— И как ты это поймёшь? — озадачилась девиант, кивая в сторону палатки с мясом. — Допросишь или знаешь, как на людей смотрит убийца?
Я попытался изобразить смешок и не сразу понял, как это выглядит нелепо. Но ответил не сразу, а как только расплатился, чтобы отойти от толпы, чтобы не подслушивали чужих разговоров, разумеется.
И уже сидя на холодной лавочке, которую избегали другие гости ярмарки, продолжил:
— Всё очень просто: маг, который прыгает по крыше и кидается кирпичами, магически слаб. Он использует магию для усиления своих физических способностей, а это показатель слабака. Магический потенциал почти равен нулю. Может, конечно, и больше. Но я очень сомневаюсь.
— Ещё что-то? — жуя, спросила Аня.
 
— Его симбионт будет слабым, как и энергия вокруг сердца. Если все из трёх Лосевых сильные маги, то Лаане сам дал ложный след, и я потрачу время впустую.
— Мы потратим время впустую, — поправив меня, улыбнулась она. — Уж извини, я слишком долго сидела взаперти, хочется и походить… — тяжело вздохнула. — Погулять.
— Можем сходить куда-нибудь, если хочешь, — сам не зная почему, предложил я. — Человеческие развлечения. Автоматы, аттракционы, кино? Вспомним, как это было до того, как всё стало другим?
Невозмутимость быстро спала с лица Ани. Она, я бы сказал, таяла на глазах, изображая весьма глупую улыбку. Затем покраснели щёчки, и она заёрзала, сидя на лавке.
— Как свидание? — прошептала она.
Тут я оторопел. И в итоге всё равно не нашёлся что сказать, я как-то не ожидал от неё именно такой реакции.
— И давно ты называешь отношения с другим полом просто человеческими? — продолжила говорить Анна, так и не дождавшись моего ответа. — Или когда становишься сильнее, не хочешь привязываться к кому-то. Чтобы ему не навредили?
— Да и в мыслях подобного не было, — запротестовал я. — Просто отвык я от всего этого. Да и после Лены прошло не так уж и много времени.
— До сих пор думаешь о ней? — продолжила засыпать меня вопросами. — Или, может, скучаешь?
— Думать — думаю, но редко, — честно признался я. — Наши отношения первоначально были не совсем нормальными. Её привлекала моя сила больше, чем я сам. Сугубо медицинский интерес, как мне кажется.
На последующие, более пикантные вопросы, я уже просто не отвечал. Задумался насчёт того, что же на самом деле я испытывал к слабой волшебнице. Симпатия или нечто большее?
«Чесалось у тебя одно место, — заговорил Кактус, когда я слишком растёкся в своих воспоминаниях. — Вот что и вышло».
«Слушай, Аляев, — грозно заговорил я, — тебе осталось жить в моём разуме не так уж и много. Симбионт скоро поглотит твою часть, и от тебя не останется ничего. Я бы на твоём месте оттягивал это поглощение и был бы просто душкой!»
«Ага, щас, — рассмеялся кот. — Пока я могу говорить, я буду говорить. И я всегда буду доставать тебя, пока твой разум открыт или слаб. Чтобы ты, сволочь человеческая, помнил, что сделал со мной!»
«То, что произошло на стройке — твоя проблема. Точнее, было твоей проблемой, а не моей. Если бы ты не был настолько в себе самоуверен, то тот маг не убил бы тебя».
«Меня не убили, а разделили, — ответил на это кот. — И если бы тебя там не было, я бы просто собрался воедино!»
Я выставил ментальный блок посильнее и сконцентрировал всё своё внимание на людях, проходящих мимо. Моим выигрышем была парочка магов, которую я приметил, спустя пару минут. Аня тоже их заметила, правда, смотрела она именно на одежду, а не на сердца, как это делал я, чтобы определить носителей среди людей.
Мы стали свидетелями самой обычной прогулки двух представителей семейства Лосевых. Маша и, кажется, Саша. Один из трёх сыновей Виктора Сергеевича, носящих сорок первый размер обуви.
Одного проницательного взгляда хватило мне, чтобы отсечь, что Машу, а я её тоже рассматривал, что этого Александра, сила в котором просто бушевала.
Но всё же я решил сделать проверку. Проверку его сил. Встал, коротко кивнул Ане, чтобы она шла со мной, и пошёл вразрез шагающей навстречу толпе, чтобы пересечься с Лосевыми. И уже когда дошёл, а Маша обратила на меня своё внимание, появилась ещё одна личность.
Её отец, который первым делом обратил внимание на меня, а не на своих детей. И сделал он очень странный, как по мне, поступок. Он решил, что я пришёл за ними и, собственно говоря, закрыл их собой, разводя руки в разные стороны, чем удивил меня.
— Не смей, — прошипел он, хотя в его глазах читался страх. — Не трогай моих детей!
— Да я и не собирался, — спокойно ответил я, остановившись. — Обычная проверка.
Судя по удивлённому выражению лица Виктора, а ещё и по покрасневшим щекам, он почувствовал себя полным дураком. Но тем не менее позу не сменил. Я же, понимая, что эта ситуация тупиковая, да и, в целом, я уже ничего не смогу здесь проверить, всё же он заступится за сына, я натянул улыбку на лицо и кивнул Лосеву.