29

– Да, и чашечка кофе не помешала бы, пока мы ждем, – добавила Фрида.
Барбара бросила на нее уничтожающий взгляд.
– Хорошо, тогда вот что. На обратном пути можете зайти в комнату отдыха и налить там себе кофе. Если ваша мать не объявится через двадцать четыре часа, буду рада помочь, но до тех пор – сожалею, ничего не могу сделать.
– Ничего? – вскинулась Барбара.
– Ничего, – кивнула офицер. – Давайте я запишу ваше имя. Миссис…
– Сутамолок. Барбара Сутамолок.
Офицер Фейрхолм отложила ручку и уставилась на Барбару.
– Барбара Джером?
– Верно, – отозвалась Барбара и вгляделась в собеседницу чуть пристальнее.
– Вы меня совсем не узнаете? – ухмыльнулась та.
– Я узнаю человека, который и пальцем не шевельнет, чтобы помочь, в то время как моя мать находится бог знает где, – отрезала Барбара.
– Горячо! – отозвалась офицер Фейрхолм, как будто они играли в какую-то игру. – Беа Лонаджин, Харритоновская школа.
– Барбара ходила в Харритоновскую школу! – ахнула Фрида.
– Ах вот как, – только и смогла проговорить Барбара.
Нахлынули воспоминания о том, как она мучила Беа Лонаджин. Сколько раз она звонила самым симпатичным мальчикам класса, притворяясь Беа; сколько раз она ставила Беа подножку в коридоре. А еще благодаря Барбаре Беа завалила экзамен по домоводству, потому что во время приготовления кукурузного хлеба Джером-младшая переключила духовку Беа в режим гриля. И тем не менее популярные девушки никогда не любили Барбару.
– Да, привет, Барбара, – сказала Беа, кидая на нее оценивающий взгляд.
– Привет, Беа, – слабо улыбнулась Барбара.
– Ты еще пересекаешься с ребятами из школы? Я со всеми моими друзьями до сих пор в близких отношениях.
– Иногда, – пробормотала Барбара.
Сказать по правде, у Барбары не осталось школьных друзей, и она знала, что Беа это известно. Беа явно наслаждалась своей маленькой местью – наконец-то, спустя столько лет. А вот Барбара, к сожалению, нет.
– Что ж, рада видеть тебя, – процедила сквозь зубы Беа.
– Я тоже, – процедила Барбара в ответ.
– Как я уже сказала, я бы, конечно, и рада помочь давней подруге, да и маму твою я помню, очень приятная дама, но правила есть правила. – Беа была непреклонна.
– Ну что ж, ладно. Я понимаю, правила. Мы вернемся через двадцать четыре часа. Тогда и увидимся, – заявила Барбара и взяла Фриду за руку.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – широко улыбнулась Беа.
– Пойдем, Фрида.
– А как же кофе? – напомнила старушка.
– Потом попьем, – ответила Барбара под пристальным взглядом Беа.
И они вышли из полицейского участка.
– Ты меня удивила, я думала, ты шум поднимешь, – сказала Фрида, пытаясь не отставать от Барбары, которая широким шагом шла по улице.
– Фрида, заткнись, – страдальчески откликнулась та.
– Ты дружила с этой женщиной? – спросила Фрида.
– Нет, мы просто ходили в одну школу, и все.
– Но она, кажется, хорошо тебя знает. – До Фриды никак не доходила суть ситуации.
– Да, мы учились вместе, но я не хочу об этом говорить.
– Я бы скорее ожидала, что она не откажется нам помочь, по старой-то дружбе, – размышляла Фрида. – Она вполне могла ради нас немножко поступиться правилами.
– Ну да, ожидай дальше, – вяло откликнулась Барбара, не замедляя шага.
– Мне кажется, надо было хотя бы кофе выпить, как она предлагала, – сказала Фрида, по-прежнему семеня, чтобы поспеть за Барбарой.
– Ох, хватит уже, давай в каком-нибудь другом месте кофе попьем. – Барбара была все еще погружена в свои мысли.
– Барбара, пожалуйста, ты не могла бы чуточку помедленнее идти?
– Господи, Фрида! Как мы найдем маму, если будем плестись как черепахи? – рявкнула Барбара.
– Ну и куда теперь пойдем искать? – Фрида всплеснула руками. – Я устала, и у меня идей никаких нет.
Фрида потихоньку заводилась, и это было совершенно не в ее характере.
Барбара остановилась. Вот сейчас ей влетит, уверилась Фрида, и от этой мысли втянула голову в плечи, как маленькая девочка. Фрида никогда не повышала голос на Барбару. Да и кто бы осмелился? Но сегодня, кажется, Барбара перешла все границы.
 
– Подожди, где это мы? – сказала Барбара, оборачиваясь и оглядывая улицу.
Фрида тоже остановилась и огляделась. Какой-то захудалый район, намного запущеннее, чем ее привычное место обитания, и улица заметно грязнее, чем те, по которым ей обычно приходилось ходить.
– Ты не смотрела, где мы идем? – спросила Барбара.
– Я за тобой пыталась угнаться! – отрезала Фрида, вспыхивая и впервые в жизни не заботясь о том, как бы не рассердить Барбару. – Чудесно, теперь мы заблудились! Правильно, только этого не хватало!
Фриду охватил страх.
– Как мы могли заблудиться, мы же всего пару кварталов прошли? – допытывалась Барбара. – Фрида, ты тут рядом живешь, уже больше десяти лет. Ты что, вообще никуда не ходишь?
– Я что, похожа на человека, который куда-то ходит? – Фрида сердито уперла кулаки в пышные бедра.
Она осмотрелась, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то знакомое.
– Даже если и так! Когда ты проезжала мимо, ты что, ни разу из окна не выглянула за все это время?
– Когда я езжу на автобусе, я не гляжу в окно, я смотрю за своей сумкой. Да что ты об этом знаешь – ты же живешь в пригороде. Кстати говоря, если уж ты такая умная и прожила здесь всю жизнь, почему это вдруг ты не знаешь, где мы оказались?
– Ты сама сказала. Я живу не в центре. – Барбара горделиво подняла голову и поправила золотые цепочки. – Я живу в Мейн-Лайн.
– Ну, тогда, может, тебе нужно чаще выбираться в люди, – в сердцах бросила Фрида.
– Мне – выбираться чаще? – взвизгнула Барбара. – Что за чушь?!
– Может, если бы ты не бежала так быстро, я бы могла понять, куда мы идем. Я же просила тебя сбавить темп, Барбара!
– Ах, я быстро хожу? Фрида, ты такая медлительная, мы, наверное, раз десять уже маму упустили.
И тут терпение Фриды лопнуло. Давай, разозли Барбару. Доведи ее до белого каления. Выведи ее из себя. Приведи. Ее. В бешенство.
– Слушай, ты! – выкрикнула она, наставив на Барбару указательный палец. – Ты мне надоела! Я пятьдесят пять лет терплю твое нытье, и оно у меня уже в печенках сидит! Твоя мать, наверное, уже дома, пьет чай с булочками, и вот там-то я и должна быть! С меня хватит, Барбара. Дудки. Я иду домой!
– Я? Да ты на себя посмотри! – взвилась Барбара. – Ты всю жизнь только и делаешь, что прячешься в раковину, как улитка, которая и носа не высунет, потому что слишком боится на что-нибудь пожаловаться! И ты такая скупердяйка. Господи, Фрида, я бы не удивилась, если бы оказалось, что у тебя на счету в банке пять миллионов долларов!
Всего два миллиона, мысленно поправила Фрида, а вслух крикнула:
– И знаешь что? Я не собираюсь больше сидеть в этой раковине. Отныне я буду говорить все как на духу и начну прямо сейчас. Не знаю, Барбара, что там тебя гложет всю жизнь, но что бы оно ни было – сделай уже с этим что-нибудь!
– Поверь мне, уже сделала! – рявкнула Барбара.
– Отлично! – парировала Фрида.
– Отлично! – отрезала Барбара.
И в тот же миг почувствовала, как что-то уперлось ей в поясницу.
– Давай сюда драгоценности, – произнес чей-то голос.
Фрида похолодела. Она уставилась на мужчину, возникшего за спиной Барбары. Что-то в его глазах подсказало ей, что у него было тяжелое детство и шутить с ним не стоит.
– Прошу прощения? – спокойно ответила Барбара, как будто всего лишь ослышалась и не поняла указаний.
Ей раньше никогда не приставляли к спине оружие, но лучше было считать, что это именно оно.
– Давай сюда драгоценности, – повторил низкий голос.
– Отдай этому человеку драгоценности! – проскулила Фрида, вся дрожа.
Барбара принялась снимать золотые цепочки. Она передала их человеку, которого не видела.
– И кольца, – глухо сказал он.
– Кольца, Барбара, отдай ему кольца! – выдохнула Фрида.