Креольская принцесса
– Лиз? – пробормотала Скарлет, чуть не уронив поднос. – Что ты здесь делаешь?
Мадам повернулась к ней:
– Девочка, как ты смеешь заговаривать с гостями! Немедленно выполняй приказ!
Скарлет поставила тяжелый поднос на ближайший стол и, снова бросив испуганный взгляд на Лиз, поспешила прочь.
Лиз хотелось побежать за ней, но она почувствовала, как длинные пальцы Рафаэля сжали ее локоть. Он незаметно покачал головой и подмигнул. Лиз с трудом улыбнулась хозяйке.
– Очень рада, что вы меня приняли, мадам. Как видите, дону Рафаэлю сложно отказать, если он принял решение.
– Да, действительно, – ответила мадам, холодно улыбнувшись. – Кроме того, никто не может сказать, что я не занимаюсь благотворительностью. – Указав Лиз ее место, она повернулась к Рафаэлю, игриво взмахнув веером. – Дон Рафаэль, полагаю, вы не знакомы с моим мужем. – Она позвала высокого сутулого джентльмена в напудренном парике, который стоял в окружении курящих сигары мужчин. – Месье Дюссой, идите сюда, сэр. Я хочу вас кое с кем познакомить.
Лиз встречала Мишеля Дюссоя много раз, в основном в церкви. Этот добрый, рассеянный человек был на удивление проницательным дельцом. Как бы ни относилась мадам к Лиз, его деловые контакты с семьей Ланье отличались честностью и благожелательностью.
Дюссой пожал Рафаэлю руку, когда же его взгляд упал на Лиз, он просто вежливо поклонился ей, ничем не выдав удивления, за что она была готова поцеловать его в изрытую оспинами щеку. Вместо этого она улыбнулась и присела в реверансе.
– Месье, я хотела поблагодарить вас за то, что вы уступили место моей мачехе во время утренней воскресной мессы.
– О, не стоит благодарности. Если мадам Жюстин продолжит такими же темпами, скоро понадобится отдельная скамья, чтобы усадить весь клан Ланье! – Когда Лиз засмеялась, Дюссой устремил любопытный взгляд своих серых глаз на Рафаэля. – Жена рассказала мне о молодом испанском доне, который застрял в нашем городе из-за поломки судна. Я надеюсь, вы нашли все, что необходимо для ремонта, но, если чего-то не хватает, я могу помочь. Вам необходимо лишь подъехать к моей конторе на Сент-Франсэз. Мы занимаемся ремонтом судов и морской торговлей.
– Спасибо, сэр, – ответил Рафаэль. – По всей видимости, пройдет не меньше недели, прежде чем нам удастся собрать нужные материалы. Между тем мой партнер, сеньор Поллок, поручил мне заняться грузом, который может испортиться до того, как мы доберемся до Нового Орлеана.
Губы Дюссоя тронула усмешка.
– Вы действительно связаны с Оливером Поллоком? Я однажды встречал его, когда ездил в Новый Орлеан. Это было еще до того, как американские повстанцы заблокировали торговлю между нашими городами. Отличный малый! Рыжий, как гребешок петуха!
Рафаэль рассмеялся.
– Действительно, сэр. И характер такой же. Он снимет с меня голову, если я не вернусь в порт до конца марта. – Он сделал паузу и подался вперед. – Это правда, что вашим судам сложно попасть на свои рынки? Я думал, что присутствия британцев достаточно, чтобы пираты и каперы держались на почтительном расстоянии от этих мест.
Губы Дюссоя превратились в тонкую линию.
– Я вам этого не говорил, но на островах возле Мобил-Поинта сидит какой-то дьявол, который уже не раз становился причиной крушения моих судов. Некоторые говорят, что он американец, другие утверждают, что француз, охотящийся за испанским золотом.
Рафаэль с сомнением покачал головой:
– Неужели невозможно определить, что у него за судно? Мне это кажется маловероятным.
– У него маленькое и быстрое судно, и, если верить моим людям, он маскирует любые признаки, по которым можно было бы определить, откуда он.
Лиз внезапно заинтересовалась разговором:
– Как он маскируется?
Дюссой махнул рукой:
– Закутывает голову шарфом, чернит лицо и надевает обычную одежду. Умный парень.
– Мой брат рыбачит в тех местах. Он ни о чем подобном не рассказывал.
Лиз посмотрела на Рафаэля, гадая, видел ли он что-то подобное. Рафаэль, казалось, был немного смущен.
– Зачем французам забираться так далеко на северо-запад? Все их порты в Карибском море.
– Дружище, этот порт был французским добрых шесть десятков лет. То, что над фортом развевается британский флаг, не значит, что здесь не осталось французов. – Дюссой развел руки в стороны. – К тому же, как вы наверняка знаете, мы, то есть французы, подписали договор с американцами несколько недель назад. Лафайет лично надел форму и поехал помогать Вашингтону.
– Месье муж. – Мадам крепко взяла его за руку. – Всем известно, что теперь мы преданные британские подданные и не знаем, что могли бы замышлять французы. – Она игриво улыбнулась Рафаэлю. – Хотя я не удивилась бы, если бы наши испанские соседи связали судьбу с этими буржуазными американцами. Король Карлос, как известно, спит и видит, как вернуть под контроль Гибралтар и Менорку.
Рафаэль рассмеялся.
– Мадам, вы шутите. Зачем Его Величеству помогать кучке колонистов, которые восстали против законного монарха, если это может подвергнуть риску его власть? Вы не слышали об американском капитане, который прибыл в Новый Орлеан? Капитан Гибсон, по всей видимости, продавал ром, пытаясь замаскировать этим факт покупки одежды, одеял и пороха для их небольшого мятежа. И представьте себе, он не успел и глазом моргнуть, как губернатор Гальвес его арестовал.
– И поделом, – отозвался Дюссой, хмуро посмотрев на жену. – Женщины, как вы знаете, плохо разбираются в политике, поскольку им обычно приходится заниматься повседневными делами, а не вопросами международных отношений. Даже если бы дело было не в интересах монархии, Карлос слишком дорожит своей казной, чтобы ставить ее под удар из-за какого-то стремления колонистов к самоуправлению.
Лиз много раз слышала, как дедушка и папа спорили об этих вещах, и сама принимала участие в этих спорах. Прежде, чем она успела возразить, Рафаэль улыбнулся ей и похлопал по руке.
– Следует согласиться, что подобные темы до боли скучны, когда играет музыка и есть возможность танцевать с прекрасной партнершей. Сеньорита, окажите мне честь танцевать с вами этот менуэт.
Она не заметила, что музыка уже давно затихла, теперь музыканты возвращались на свои места. Она в отчаянии огляделась. Это было испытание. Легкое, но жестокое испытание. Менуэт был сложным танцем, который одновременно могла танцевать только одна пара, пока все остальные наблюдали. Этот танец мог прославить и возвысить, но в то же время опозорить и уничтожить. Что же ждало Лиз?
Испанец посмотрел на Лиз, которая присела в реверансе. Бабушка Мадэлен когда-то учила ее и Симона этому танцу, хотя, конечно, у них не было возможности практиковаться. Что, если она забыла, как правильно выполнять фигуры? Что, если у нее опять платье съедет набок? Что, если разрушится ее башня из волос?
Мысль об этом показалась ей забавной. Выпрямившись, она вышла с Рафаэлем в центр зала. Они поклонились сначала друг другу, а потом зрителям. Она ему покажет. Она им всем покажет!
Танцуя рядом с Рафаэлем, она следовала за ним в исполнении па. К счастью, она смогла поймать ритм и подстроиться под него. Разойдясь в разные стороны, они снова встретились в задней части зала, после чего оказались в центре, где Рафаэль закружил ее так, что она не заметила, как очутилась в углу. К тому времени, как они закончили танцевать первую фигуру, колени Лиз перестали дрожать.
Хотя в этом танце не было никакого эротического подтекста, если не считать того, что Рафаэль ни на секунду не сводил с нее глаз, с братом Лиз танцевала совсем по-другому. Когда танец подошел к концу, Лиз почувствовала, что кровь в ее жилах вот-вот закипит. Она заметила мозоли на его ладонях, кроваво-красный след на левом указательном пальце и маленький серповидный шрам возле глаза. Они вместе поклонились гостям, а потом, повернувшись друг к другу, Лиз присела в реверансе, а Рафаэль поклонился. Девушка замерла. Ее сердце громко стучало, дышать было тяжело. Она почувствовала, что не сможет подняться и упадет.