Любимый варвар

Ева улыбнулась:
— Почему бы не пойти и не узнать самой? Я отлично провела время. Меня познакомили со множеством людей, чьи имена я тут же забыла. Они все были такими милыми, а секретарь клуба дал мне заполнить анкету временного члена клуба. Я могу еще долго тебе все рассказывать, но ты лучше пойди и поговори с Джейком.
Оливия пошла, неуверенная ни в себе, ни в нем.
— Вы хотели поговорить со мной? — холодно спросила она.
— Я подумал, может быть, вы захотите прокатиться на машине, — беззаботно произнес он.
— Не кажется ли вам, что для прогулок уже довольно поздно! Стало уже совсем темно.
— Скоро взойдет луна, а залив при луне стоит посмотреть. Ваша сестра сказала мне, что вам там очень понравилось.
При упоминании залива при лунном свете Оливия оцепенела. Значит, ее подозрения были верны. Он выбрал Еву, чтобы показываться с ней перед своими друзьями в клубе, а она, Оливия, подойдет для более плотских утех под покровом ночи!
Внезапно она разозлилась.
— Я боюсь, что у вас сложилось ложное представление обо мне.
— В каком смысле?
— Я не отношусь к девушкам для веселого, так сказать, времяпрепровождения.
— Я никогда не считал вас такой.
— Тогда почему вы приглашаете меня посмотреть на залив в лунном свете?
— Я что-то не понял.
— Я знаю, и вы тоже знаете, что означают прогулки к заливу при луне в здешних местах. Может быть, я и кажусь вам наивной, но я еще в своем уме.
Она повернулась, чтобы уйти, но Джейк протянул руку и крепко схватил ее за запястье.
— На что вы намекаете? О чем вы говорите?
— Как будто вы не знаете, — резко бросила она. — Я наслышана о вашей репутации, а теперь вы стараетесь оправдать ее. Вы выбрали Еву, чтобы покрасоваться с ней в клубе, и думаете, что со мной вы будете целоваться в темных углах. Но это не пройдет, потому что мы в такие игры не играем. Ева счастлива в браке, и оставьте ее в покое. Вы поняли? А что касается меня...
— Да? И что же касается вас? Скажите же мне.
— Меня не интересуют прогулки на вашей машине ни теперь, ни впредь, — выпалила она.
— А я, — саркастически ответил он, — больше не имею ни малейшего желания приглашать вас на такую прогулку.
Он резко оставил ее руку, как будто ему было неприятно ее держать, и уехал.
— О! — воскликнула Ева с удивлением, когда Оливия вернулась в дом. — Ты не захотела увидеть залив в лунном свете?
Оливия замерла. Она в недоумении смотрела на Еву.
— Значит, ты знала, что ему было нужно?
— Конечно, — спокойно ответила Ева. — Я сама это предложила. Жаль, что ты отказалась. Он может больше не пригласить тебя.
Оливия не находила слов.
— Ты сама предложила это? Ева, как ты могла! Что он мог подумать?!
Ева продолжала невозмутимо чинить штаны Стивена.
— Джейк сказал, что он рано уезжает из клуба, потому что пообещал свозить свою бабушку к заливу.
— Свою бабушку? Не смеши меня.
— Я не шучу. Видимо, старая дама сейчас редко покидает дом, но у нее остается два выезда, которые неукоснительно соблюдаются. Ее обязательно возят на прогулку в сад, когда все яблони стоят в цвету, а вторая поездка — посмотреть на залив в лунном свете в один из теплых летних вечеров. Джейк сказал, что именно сегодня старушка решила поехать к заливу. Он может быть сердитым и несдержанным, но у него доброе сердце. Об этом рассказала мне Кристина, и я думаю, что все эти рассказы о его отношениях с женщинами сильно преувеличены. Я знала, что в обществе миссис Хадсон ты была бы в полной безопасности. Я решила загладить свою вину перед тобой за свое поведение по отношению к Мелиссе. Я сказала Джейку, что у тебя плохое настроение, потому что твой парень нашел другую девушку, и предложила ему взять тебя на прогулку к заливу вместе с миссис Хадсон. Ну, Оливия, что ты так смотришь? Ведь ничего страшного не произошло.
— Ничего страшного? — воскликнула Оливия. — Я оскорбила его. Сильно! Я решила, что он заигрывает с нами обеими. Я оказалась в таком глупом положении. — И она, которая никогда не плакала, залилась слезами.
Ева хотела подойти к ней, потом передумала. Оливии будет лучше, когда она поплачет.
 
— Не надо расстраиваться, дорогая, — сказала Ева. — Джейк выразил сожаление по поводу Дональда.
— Но зачем было говорить ему о нем? — пробормотала Оливия, глотая слезы, которые оказались для нее самой полной неожиданностью.
— Ну почему бы и не сказать? Такое может с каждым случиться. Тут нечего стыдиться. А Джейк тебе очень сочувствовал.
— Мне не надо ни его, ни чьего бы то ни было сочувствия. С Дональдом все кончено, и с Джейком, и со всеми мужчинами, навсегда.
Ева спокойно посмотрела на Оливию.
— Сейчас ты возбуждена и не можешь реально смотреть на вещи. Если Джейк обиделся на тебя, есть еще Ларри.
Но добродушный улыбающийся Ларри казался Оливии всего лишь бледной тенью по сравнению с Джейком.
Она постоянно вспоминала чувства, которые испытала там, в магазине Браунов, когда он держал ее в своих объятиях, и потом, когда он поцеловал ее на пороге своего дома. Конечно, это была не любовь. Это просто не могло быть любовью. Эти чувства были слишком внезапными и необъяснимыми. Но Джейк обладал каким-то сильным магнетизмом, который странным образом влиял на нее.
Но зачем ей теперь беспокоиться? После их последнего разговора он вряд ли подойдет к ней.
В течение следующих двух недель Оливия совсем не видела Джейка, и уверяла себя, что рада этому.
Он больше не опылял деревья вблизи Розмари-Коттедж— Кристина говорила, что эту операцию нужно было повторять каждые десять дней до тех пор, пока яблоки не нальются соком. Теперь эту работу выполнял Ларри, и он довольно часто заходил в Розмари-Коттедж, чтобы выпить чашечку кофе.
Еве удалось договориться, чтобы Мэнди и Стивен посещали школу в Грейт-Бакстеде, и теперь каждое утро в половине девятого они отправлялись к магазину Мэри Браун, откуда автобус увозил их в школу вместе с остальными детьми.
Ленч у них был в школе, а домой они возвращались только к обеду.
— Какое блаженство! — воскликнула Ева в первый их школьный день. — Как здорово получить несколько часов спокойствия, когда не надо думать, не залезли ли они в чужой сад, или не свалились ли в колодец во дворе у Мелиссы.
Стефани была очень спокойным ребенком и ничем не нарушала заведенного порядка сна, кормления и бодрствования. С ней не было никаких хлопот.
К ним снова стала заезжать Мэри, она рассказала, что миссис Браун еще не совсем поправилась, но уже встала с постели и опять начала заниматься магазином. Мэри обычно заезжала к Еве и Оливии в те дни, когда магазин закрывался рано; она радовалась возможности поболтать ними и отвлечься от домашних проблем.
Кристина Хадсон тоже стала часто заходить к ним. Каждый вечер перед сном она выводила на прогулку старого спаниеля Панча и на обратном пути навещала Розмари-Коттедж.
— Я так всегда делала, когда здесь жили Маннинги, — сказала она им.
Когда она пришла в первый раз, то с грустью смотрела на все в доме.
— Я вижу, вы ничего здесь не изменили. Это очень красивая комната, правда?
Дружеское участие Евы и Оливии помогло ей преодолеть отчужденность, и постепенно Кристина стала рассказывать о себе.
— Впервые я встретила Алана в доме пастора, — объяснила она. — Мы там играли в бридж раз в неделю, и Алан был моим партнером. Его жена не принимала участия в игре. За ней ухаживала медсестра, которая жила в доме, миссис Маннинг редко куда-либо выходила. Когда я выгуливала Панча, Алан часто присоединялся ко мне, но вскоре до его жены стали доходить разные слухи, не без помощи старой Мейбл Смит, я думаю, и нам пришлось прекратить совместные прогулки.
Постепенно из рассказов Кристины девушки узнали историю Маннингов. Их семейная жизнь была совершенно счастливой до тех пор, пока не умер их единственный сын; тогда у Розалинды Маннинг случилось нервное расстройство, от которого она уже не вылечилась. Алан купил этот дом в надежде, что чистый воздух деревни и перемена обстановки помогут его жене восстановить здоровье. Он делал все, что мог, но его жена постоянно страдала от глубокой меланхолии.