Пожиратель (СИ)

— Бой!
Не дожидаясь первой атаки противника, я влил всю свою магию в ускорение. Мир размазался, застыл, и лишь я двигался в нём, как в глубокой воде. Продираясь сквозь неподвижный воздух, я рывок за рывком приближался к бояричу, который в этот самый момент только придавал своей магии стихийный окрас.
Лисицкий не успел развеять почти готовые чары огня, я сбил его с ног, пожирая его магию. И ещё я заметил, что лечит Дементьев заметно хуже, чем восстанавливает магический ресурс — рассечение бояричу он, по сути, и не залечил толком, лишь остановил кровь, да небольшую корочку сформировал на ране.
По этой брови я добавил кулаком изо всех сил. И ещё сразу же, пока боярич не опомнился.
А тем временем магия Лисицкого стремительно утекала, сменяя хозяина, а я не давал противнику осознать этого. Удар за ударом я вбивал разбитые кулаки в его истаивающее укрепление тела. С моих рук капала кровь, но я не останавливался.
Ещё удар. Ещё.
Боярич так и не смог отбиться, он уже просто дёргался, пытаясь уйти от атак.
Но Верещагин пока не останавливал бой, значит, время ещё было. Я знал, что Дементьев снова наполнит боярича под завязку, а меня восполнить некому, разве что разбитые кулаки Васильева приведёт в порядок. Значит, я должен был спешить и не доводить дело до четвёртого раунда.
— Стоп! — рявкнул Верещагин, тут же оказываясь рядом и оттаскивая меня от лежащего на земле противника.
Неужели не успел?
Я так боялся не успеть, что даже не обратил внимание, что рефери крикнул «стоп», а не «раунд», и лишь увидев, как на той стороне полигона преподаватель боевой подготовки старших курсов выбросил полотенце, я осознал, что произошло.
Победа!
Дементьев призвал лекарей, и несколько человек погрузили бессознательное тело на носилки. А я старался восстановить дыхание и унять возникшее жгучее желание опустошить магию вокруг себя. Пожирая запасы Лисицкого, я поглотил столько силы, что удержаться от соблазна продолжать, было сложно.
Лишь переведя дух, я услышал, как мне аплодируют трибуны. Это было странное ощущение — я не почувствовал никакой эйфории. Чувство, испытываемое мной, больше было похоже на чувство выполненного долга, такое возникает, когда сделаешь что-то не очень приятное, но большое и важное.
И ещё навалилась невероятная усталость. Хоть я выпил из Лисицкого немало магической энергии, а Васильева постоянно восстанавливала мне физические силы, морально я вымотался полностью. И никакая дымка, никакой лекарь, не могли этого исправить.
— Поединок окончен! — объявил Верещагин. — Победил слушатель подготовительных курсов — Воронов Игорь Васильевич!
Куратор поднял мою руку к небу, и я оглядел толпу. Как гладиатор, мать вашу, какой-то.
— Поздравляю, — шепнул мне Сергей Валерьянович, едва шевеля губами. — А теперь иди принимай почести.
Мне это было не нужно, но и отказываться я смысла не видел. Народ ломился поздравить меня на словах, хлопнуть по плечу или спине. Кто-то из моей же группы тянул пальцы, чтобы пожать мне руку.
Я не знал этих людей, но зато помнил, что вот этот парень, например, точно видел, как я уходил на ту памятную встречу с Лисицким за казармой и как вернулся. Тогда он сделал вид, что спит, а теперь с такой радостью стремился пожать мне руку. Впрочем, ничего удивительного. Многие из этих людей с таким же энтузиазмом поздравляли бы и Лисицкого. Возможно, не так бы радовались, но точно бы поздравляли.
Постепенно толпа закончилась, и рядом остались те, в чьей искренности я не сомневался. Сначала я оказался в жёстких объятиях Фёдора — он сдавил меня от всей души и хлопнул по спине так, что я едва равновесие удержал.
— Красава, Гарик! — улыбаясь во весь рот, воскликнул он. — Поздравляю!
Затем подоспел Орешкин. Гриша схватил меня за кисть двумя руками, потряс не менее усердно, чем только что давил Фёдор, и эмоционально выпалил:
— Гарик, брат! Ты просто охренительно крут!
— Спасибо, парни, — сказал я. — Вы мне очень помогли, так что это наша общая победа.
Затем к нам подошли Самойлов и Громов. Первый смотрел на меня с лёгкой улыбкой, второй кивнул.
 
— Убедительная победа, поздравляю! — сказал Громов, протягивая мне ладонь. — Если Лисицкий вздумает мстить за свой позор, обращайся, поможем.
— Благодарю, — кивнул я и пожал руку ему и Самойлову.
Я понимал, что с этим поединком ещё ничего не закончилось в наших отношениях с бояричем. Однако твёрдо знал, что пойду искать помощь только тогда, когда сам не смогу справиться.
А бороться я буду до последнего.
— Так, господа курсанты, потом ещё наговоритесь, — вмешалась в диалог подошедшая Васильева. — Воронов, поздравляю! А сейчас пойдём, подлечу твои ушибы.
Она выразительно кивнула на мои руки. Сбитые в мясо костяшки не сильно кровоточили лишь потому, что я держал укрепление тела.
— Конечно, Анна Леонидовна, уже иду. Спасибо!
Со сбитых рук началось наше приятное знакомство. И теперь круг замкнулся, но на этот раз мне уже не понадобится вино. И не будет никаких сомнений. Я возьму своё.
* * *
Дорогие друзья, читатели!
Раз вы дошли до этого момента, смеем предположить, что книга вам понравилась. Или не понравилась, но вы ещё надеетесь, что понравится. ))
И в том и в другом случае, авторы будут очень признательны вам, если вы в комментариях к книге выскажете своё мнение о ней.
Обратную связь переоценить сложно.
  
Глава 13
 
Вот теперь я действительно чувствовал себя победителем.
Лёжа в обнимку с красивой женщиной на диване в красном уголке, я поглаживал пальцами её бёдра, наслаждаясь близостью. Приятная усталость прокатывалась по телу, но это не было той вымывающей силы усталостью — лишь здоровое удовольствие после встречи мужчины и женщины.
Я даже на ужин сегодня идти не собирался. Как у победителя поединка, у меня имелось свободное время до отбоя. И я точно знал, как намерен провести эти часы.
А главное — с кем.
Рука красавицы коснулась моего лица и нежно погладила щеку. Затем Анна положила голову мне на грудь. Я поглаживал её красивое упругое тело. Нам обоим было хорошо и спокойно. После сложного поединка это был лучший способ восстановиться и отдохнуть по-настоящему.
Некоторое время Анна лежала молча, закрыв глаза. А потом она улыбнулась, будто что-то вспомнила, и негромко произнесла:
— Игорь, я так рада, что в тот день, когда я попросила повесить портреты, вызвался именно ты.
— Ну разве я мог упустить возможность провести немного времени в обществе такой красавицы? — с усмешкой ответил я. — Ради такого можно и дрелью поработать.
И чтобы обозначить, о чём конкретно речь, я снова погладил её по спине, плавно переходя на обнажённое бедро.
— Но мне нужно было всего лишь повесить плакаты, — заметила Анна, с улыбкой принимая ласки. — Ты же не думаешь, что я изначально планировала какие-то отношения между нами?
— Не думаю, — с улыбкой согласился я и даже кивнул, подчёркивая свой ответ.
— Игорь! У меня никогда не было романов с курсантами, — обиженно воскликнула Анна. — Ты, конечно, можешь мне не верить, но это так. Ты у меня первый!
— Я у тебя первый? — переспросил я с наигранным удивлением.
Анна хотела разозлиться на эту шутку, но не удержалась и рассмеялась. Приятно было видеть, как она наслаждается моим обществом. Вряд ли она стала бы так себя вести в компании с кем-то другим.
Приятно ощущать себя избранным. Но ещё приятнее, когда тебя выбирают такие красотки. Сознательно делая выбор в твою пользу. Это дорогого стоит, такое признание.
— Первый курсант, — поправилась она. — Конечно, мне не так уж легко без мужчины, я женщина молодая, сам понимаешь, в таком возрасте… В общем, ты понимаешь.
— Понимаю, — ответил я и поцеловал Анну.
— Я всё время на работе, личной жизни почти нет, — продолжила она после паузы. — Но служебный роман не для меня, а уж курсанты… Я никогда даже не допускала, что у меня может что-то произойти с курсантом! Они для меня, не то чтобы дети, но всё равно мальчишки. Не воспринимаю я их как мужчин. И тут появляешься ты… Не могу понять, что происходит, но ты не такой, как все. Вот смотрю на тебя — обычный парень, а как прикоснусь, да ещё глаза закрою, кажется, будто ты старше меня. И опытнее. Удивительное ощущение. Я не могу понять и объяснить, почему это происходит.