Я твоя (не) желанная истинная, дракон! (СИ)

— Простите, госпожа Янир, он мне так уже надоел! Посмотрите на него, костьми ляжет, но выгонит нас в дорогу! Возьмём обед с собой, подкрепитесь в карете. Идите, госпожа, позовите девочку.
Я отошла от окна и села на краешек кровати. Вот и всё. Они уедут… я не увижусь с Лорель какое-то время, но главное, чтобы все были в безопасности.
Слушая шаги по коридору сначала в одну, а затем в обратную сторону, я тревожно теребила складку платья. Тень сомнения, маленький червь страха, бессознательная тревога — они не давали мне покоя. Когда я уже едва не сорвалась с места, чтобы догнать Лорель, то услышала, как Энклс крикнул раздражённо "н-но!", в воздух взвился громкий удар хлыста, и быстрый цокот копыт обозначил их отъезд.
  
Глава 6
 
Я просидела около получаса в комнате, ничего не предпринимая. Общий план был понятен, но детали придётся додумывать самой… или импровизировать.
В конце концов я решилась выйти, когда в животе заурчало от голода. Может быть, я такая нервная из-за этого?
Вдруг поймала себя на том, что пытаюсь найти любое оправдание своему предчувствию. Устала, раздражена, не выспалась, голодна… я не хочу думать о варианте, в котором окажется, что моя интуиция говорит правду, и план действительно сорвётся.
Ведь на самом деле я ничего не смогу сделать. У меня только примерная последовательность действий, слуга и карета, в которой я должна буду отправиться в поместье Вереска. Пойди что-то не так, и единственный человек, на которого я смогу опереться, это долговязый прислуга, пришедший сюда с Сииной.
А я и так уже слишком много надежд возлагаю на почти незнакомых людей…
Очень неприятно чувствовать опасность, но знать, что тебе нечего ей противопоставить.
Я вышла в коридор и спустилась вниз, в столовую, прислушиваясь к тишине. Где-то были слышны лёгкие торопливые шаги — кажется, женские. Должно быть, какая-нибудь работница.
Сиина сказала, что мне здесь ничего не угрожает, но я помнила о том, что слежка наверняка продолжится — дядя везде будет оставлять своих шпионов, пока не убедится, что племянница никуда не улизнула.
Я обвела взглядом просторную столовую, массивные дубовые столы и крепкие стулья, а потом заметила в углу мужчину. Незнакомый, он делал вид, что изучает какой-то буклет, но я сразу почуяла подвох. Его неприятное лицо, обросшее щетиной, походило на лицо человека, привыкшего рассказывать свои проблемы алкоголю. А крупные кулаки со сбитыми костяшками намекали на то, что обсудив проблемы с бутылкой, он решает их весьма грубыми методами.
Наверняка он и есть тот, кто должен докладывать дяде о ситуации здесь. Он взглянул на меня и на секунду задержал взгляд, от которого захотелось поёжиться, а затем отвернулся, рассматривая что-то за окном.
Даже не пытается вести себя не подозрительно.
Я высоко задрала подбородок и фыркнула в его сторону, а потом подошла поближе к стойке и постучала:
— Ау! Есть кто-нибудь? Когда мне подадут мой обед?
Изобразить высокомерие было нетрудно, труднее было повышать голос, ведь я привыкла говорить потише. Испытывая неловкость, я тем не менее капризно крикнула:
— Эй! Где носит работников? Зря я сразу заплатила, надо было после того, как вы сделаете обещанную работу, лентяи!
Из-за дверцы выскочил взлохмаченный парень, как будто пробежавший марафон, и стал кланяться:
— Извините, госпожа, тысяча извинений, сейчас уже будет подано, простите за задержку…
— Ла-адно, ладно… — я махнула рукой, недовольно морща нос, — делай свою работу нормально, и тогда не придётся быть таким жалким. Я хочу пообедать здесь, пусть вынесут в зал.
Бормоча "да, конечно, конечно", парень сцепил руки перед собой и пятился, пока снова скрылся за дверью.
Я тяжело вздохнула. Ну и выдала, конечно… «не придётся быть таким жалким»! Сама себе напомнила дядю сейчас. Какое мерзкое чувство… Как можно говорить такое, не испытывая угрызений совести? Должно быть, дядя попросту ненавидит весь белый свет, кроме самого себя.
 
Усевшись за стол в противоположном углу от подозрительного человека, я скучающе разглядывала обстановку, поглядывала на часы. Послышался шум, и я обернулась, чтобы увидеть, как из той маленькой двери за стойкой выходит худая темноволосая девушка в белом переднике, несущая поднос с тарелками, на которыми поднимался пар.
Она аккуратно и быстро разложила блюда и приборы передо мной, а затем поклонилась и бесшумно юркнула обратно за дверь.
Что ж… нервы нервами, а восстановить силы я обязана. Проклятый предмет на шее выкачал слишком много магии, и хотя белые ленты, опоясывающие мою талию под корсетом, забирали часть влияния себе, их действия определённо не хватало на то, чтобы я могла хоть немного накопить сил.
Я набросилась на еду, стараясь есть аккуратно, но быстро — обжигалась, но проглатывала суп, а следом и жаркое, словно не ела неделю. Опустошив тарелку супа, я утолила первый голод и подняла взгляд. И увидела, как тот мужчина смотрит на меня круглыми глазами. Я слегка смутилась, поняв, что капли супа оказались у меня на лице.
Вытираясь салфеткой, я бросила:
— Чего смотришь? Никогда не видел, как дама ест?
Непривычные хамские слова вызывали у меня неловкость, но в то же время я испытала каплю удовлетворения. В самом деле, нечего смотреть на то, как кто-то ест! Может, дама очень голодна и вообще не ожидала, что кто-то в это время будет бездельничать в зале и пялиться на чужую трапезу!
Мужчина поморгал, как будто ещё больше шокированный, и снова отвернулся.
«Ну и язва», — вдруг услышала я совсем чётко. Обернулась, осмотрелась… никого рядом не было, а мужчина в другом углу вроде бы молчал…
«Андор старый трясущийся хрыщ, подозревает всех подряд, а мне тут сиди, наблюдай за этой мелкой хамкой… — опять чётко раздалось у меня в ушах, а мужчина в другом углу со вздохом взъерошил чёрные сальные волосы и откинулся на спинку стула. — Корохрян проклятый, тфу!»
Я еле удержала неумолимо падающую челюсть. Это что, его мысли?!
Вперив взгляд в тарелку поскорее, я пыталась делать вид, что у меня вовсе не трясутся руки. А вдруг заметит? А вдруг почувствует, что я его подслушиваю?!
«Я просто хочу пожрать! Еда, вода — ничего, скотина такая, не разрешил купить! Урод вонючий, мешок гов…» — дальше шли многоэтажные ругательства, от которых у меня одновременно загорелись кончики ушей и на лицо полезла нервная улыбка. Ну просто типичный алкоголик-сиделец. Вот уж чьи мысли точно не очень-то хочется слушать!
Но главное — я поняла, что он действительно от дяди. И что мне очень, очень, очень нужно научиться контролировать свои силы! Вот так залезешь кому-то в голову и услышишь что-то такое, от чего потом аж кожа начнёт чесаться и помыться захочется! И вообще пожелаешь стереть себе память.
Хорошо, что пока только на брань наткнулась.
Я целиком и полностью сосредоточилась на чашке с чаем, пока на фоне лились маты, скабрезные выражения и какой-то слишком чёрный юмор. Я этого не слышу, я ничего не подслушиваю и вообще не умею читать мысли…
— …ожа! Госпожа! — донёсся до меня чей-то голос, и я наконец оторвала взгляд от чая, понимая, что поток грязных мыслей уже прервался.
Передо мной стоял тот самый долговязый слуга, пришедший сюда вместе с Сииной. Его спутанные волосы почти закрывали глаза, он горбился и мял в руках какую-то бумажку.
— Госпожа, посыльный передал записку, — сказал он почти шёпотом, словно боялся моей реакции. Я подозрительно на него посмотрела, потом на послание в его руках.
— От кого? — спросила я.
— От… гм… — он замялся, ещё больше сгорбившись, а потом прошептал: — возьмите, пожалуйста, госпожа, я просто должен вам это передать.
И я всё-таки забрала у него записку, быстро развернула и прочла короткое и размашистое:
«Извини, дорогая, я не приду. Срочные дела».
А внизу крошечными буквами:
«Езжайте.
Д.В.».
Ага, значит, это якобы от того самого кавалера, который не придёт на свидание. Теперь надо разыграть сцену.