Неоспоримый (ЛП)

— Почему Змей? — я села, а затем подошла спросить Бена.
Бен наклонился ко мне, его рука перекинулась через спинку моего сиденья. Я знала, что это движение было дружеским, не более того. Он ответил:
— Ты увидишь.
На лице Бена появилась ухмылка, и я проследила, куда было приковано его внимание. Яростные золотисто-карие глаза — достаточно, чтобы заставить меня неловко поежиться — метались между лицом Бена и рукой, которая меня обнимала. Я понятия не имела, как он мог видеть из-за освещения. Усмехнувшись, Бен убрал ее и получил в ответ едва заметное подтверждение. Я ничего не получила, и я это поняла. Его приоритетом был бой, а не я.
— Это не Нико в октагоне, — добавила Леона, ставшая свидетельницей взаимодействия. Я бросила на нее смущенный взгляд, и она уточнила: — Он не вернется к тебе, пока не сбросит свою кожу, это Змей, и не просто по имени — он воплощает его.
— Когда он входит туда, все человечество отрезано, появляется только животное, — добавил Хавьер с легкой улыбкой. — Я удивлен, что он заметил руку Бена, хотя, думаю, он был обеспокоен тем, что кто-то другой метит его территорию.
Мы с Леоной закатили глаза. Такие пещерные слова, однако я поняла, что имел в виду Хавьер. Нико был здесь физически, но чувствовал себя совершенно другим человеком, который стоял всего в нескольких шагах от того места, где я сидела. Это нервировало и интриговало меня.
Габриэль хлопнул Нико по плечу, тот кивнул в ответ. Нико надел каппу и воспользовался своими воротами, чтобы войти. Они были закрыты и заперты за ним, его противник уже был внутри и наблюдал за каждым движением Нико. Рефери встал посередине, в то время как начались страстные скандирования. Крики восторга усилились, и телевизионные экраны, расположенные по всей арене, сфокусировались на обоих бойцах.
Курт ‘Сверв’ Мюррей был настоящим зверем, который был похож по телосложению и росту на Нико, его характеристики тоже были схожи. Затем был Нико, или, лучше сказать, Змей. Ничто из того человека, которого я знала, не отражалось в гранитных чертах его лица. Его глаза были прищурены и холодны, лишены чего-либо теплого.
Его кулаки сжались, прежде чем он расправил плечи и кивнул, его соперник сделал то же самое. Оба встали в стойку, когда рефери отступил назад.
На мгновение шум в здании стих, пока не прозвучало объявление о начале драки. Затем все быстро вернулось на круги своя; я едва могла расслышать собственные мысли из-за окружающего меня шума.
Легко держась на ногах, я наблюдала, как Нико и его противник оценивали друг друга. Они оба двигались по полу восьмиугольника, но ни один из них не сделал первого атакующего движения.
Очевидно, ему наскучило валять дурака, и его соперник двинулся вперед, нанося серию ударов по лицу и телу Нико. Некоторые попадали, но Нико даже не дрогнул и не ответил. На его лице играла ухмылка; он подначивал его. Я с удивлением наблюдала, как Нико намеренно лавировал в пространстве, заставляя противника преследовать его и изматывая.
Курт снова подошел к нему и нанес удар, Нико легко уклонился от удара и продолжил наносить удар. Пнув его несколько раз, создавая дистанцию, Нико с силой развернулся, его нога врезалась в подбородок Курта. Мужчина, о котором шла речь, ненадолго отшатнулся, прежде чем прыгнуть.
У меня перехватило дыхание, когда объявили первый раунд, кровь забрызгала пол. На одном глазу Нико был синяк от удара, и я не осмеливалась думать, насколько это было больно. Габриэль и его команда окружили его перед вторым раундом, я наблюдала, что он, казалось, не чувствовал боли. Нико жил в своем собственном мире.
Второй раунд прошел по аналогичной схеме. Зачарованная, я внимательно наблюдала за тем, как Нико постоянно получал удары, но в ответ наносил удары вдвое сильнее. Он двигался умело, движения казались такими естественными. Рукой он вытер кровь с губы.
Нико быстро набросился на него и перевернул на спину. Быстрым ударом по ребрам он отскочил в сторону и отскочил в другую сторону. Курт последовал за ним мгновением позже, не позволяя боли от удара проявиться.
 
Это было жестоко, расчетливо. Пока другие смотрели, я подалась вперед и зааплодировала. Раунды продолжались, и чем дольше это продолжалось, тем сильнее напрягались мои мышцы.
Атмосфера накалилась, все были как на иголках, ожидая, когда объявится победитель. Хотя мы болели за Нико, было ясно, что его соперник тоже был опытен. Оба стояли снаружи клетки, отдыхая еще пять минут перед началом финального раунда.
Мои руки сжались между ног, нервозность и возбуждение охватили меня. Друзей Леоны и Нико, казалось, не беспокоило, что победитель еще не объявлен, и это говорило мне о том, что они знали что-то, чего не знала я.
— Почему вы все выглядите такими уверенными, когда я на взводе? — спросила я.
— Если этого не требуют обстоятельства, Нико всегда предпочитает завершить все раунды, — признал Хорхе, слегка покачав головой. — Представление всегда необходимо, зрители не хотят быстрой драки.
— Верно, но есть производительность и нет явного победителя, — заметила я.
— Посмотри на Курта, по-настоящему посмотри на него, — сказал Хавьер, и я подвинулась, чтобы получше рассмотреть его. И все же я не понимала, что он пытался мне сказать. — Напряжение вокруг его рта, в его позе. Он знает, что это последний раунд, он знает, чего ожидать.
— И что же?
— Вот увидишь, — Хорхе ухмыльнулся, отправляя в рот несколько чипсов.
— Всегда такой загадочный, — проворчала я, делая глоток своего напитка.
— Дело не в этом, но если ты лично не видела его фирменное движение, то его стоит увидеть, а не услышать, — ответил он.
— Я поверю тебе на слово, — ответила я, взволнованная энергия делала меня беспокойной.
Было тяжело находиться с Нико на таком легкодоступном расстоянии, но при этом не иметь возможности прикоснуться к нему.
Казалось, Нико принял хищную позу. Автоматически я обратила на это пристальное внимание. Я заметила, что я была не единственной, кто почувствовал этот сдвиг в энергии.
Прозвенел звонок, и на цифровых часах отсчитали минуты. Нико получил мощный удар ногой в бок и отступил в сторону. Несколько минут спустя Нико заблокировал Курта, а затем, пританцовывая, отошел в сторону, ожидая, когда он последует за ним в середину. Затем он повалил его на пол, где обрушил на него свои кулаки, прежде чем вскочить для дальнейшего нападения.
Это произошло так быстро, что мои кулаки сжались, когда Нико лягнулся, сцепился, а затем нанес нокаутирующий удар в лицо, достойный сильных обезболивающих, необходимых на следующее утро. Движения, которые он выполнял, казались хорошо отработанной последовательностью. Толпа обезумела, достигнув всемогущего крещендо.
Ой. Я втянула воздух, радуясь, что не была соперницей Нико.
— Каждый раз, — сказал Бен мне на ухо, перекрывая окружающий нас шум празднования. — К настоящему времени все, против кого он сражается, знают его фирменный прием. Но он втягивает их в это без их ведома, и тогда для них становится слишком поздно. Чертовски блестяще.
Мое сердце бешено заколотилось в груди. Гордость за Нико была очевидна во всей группе его друзей.
Нико и его соперник покинули октагон вместе со своей командой, а Леона похлопала меня по плечу, кивнув головой в сторону выхода, и сказала:
— Пойдем, пока нас не раздавила толпа.
Мы были защищены со всех сторон, когда пробирались сквозь толпу людей и, наконец, добрались до тихого туннеля с запасными дверями в конце. Бен толкнул дверную перекладину и выпустил нас на свежий воздух, закрыв ее за собой. Я проследила направление и увидела приближающихся людей, но не придала этому значения. Пока все мужчины внезапно не остановились.
— Здесь не место для тебя, — холодно сказал Хьюго, делая шаг вперед, поворачиваясь и загораживая мне обзор приближающейся группы.
— Кто они? — я пробормотала это всем, кто был готов ответить, заметив исходящую от них дурную ауру.