Неоспоримый (ЛП)

— Чем ты занимался прошлой ночью? Тебе было весело? — эти слова прозвучали небрежно, так не похоже на то, что я чувствовала внутри.
— Это не имеет значения, — ответил он.
— Где ты был? — пробормотала я, слова повторялись в моей голове.
— Расскажи мне, что случилось, — потребовал Нико.
Его тон сломал мою сдержанность и все, что я сдерживала. Оттолкнувшись от стены, я встала перед ним.
— Где ты был? — я закричала, нарушая тишину комнаты. — Где, блядь, ты был, когда я в тебе нуждалась?
Я сжала кулаки и била его по туловищу снова и снова. Нико стоял, не двигаясь ни на дюйм, но позволяя мне разобраться в своих чувствах. Вытянув шею, я взглянула на него. Его тело было напряжено, от него исходил гнев. Это удушало.
Он провел рукой по волосам, двигая челюстью из стороны в сторону. Затравленный и виноватый взгляд заставил меня замолчать, и следующие слова слетели с моих губ.
— Это имеет прямое отношение к тебе! — я обвинила его. — Разве нет?
Нико глубоко вздохнул, его спокойствие подтвердило то, до чего я уже додумалась сама. О, какая прекрасная группа мужчин прошлой ночью буквально разъяснила мне это. Зме
я. Плюс полное имя Нико. Не нужно было быть гением, чтобы разгадать самую простую головоломку в мире.
— Одевайся, мы уходим, — Нико нарушил молчание.
Недоверчивый смех покинул меня. Мой взгляд, должно быть, передал гнев и разочарование, вызванные его словами. Но больше он ничего не сказал.
— Я на это не подписывалась, — сердито заявила я, обходя его. Слова вырвались из меня, исходя из места страха.
Не то, что нужно говорить.
Нико схватил меня за руку, заломив ее мне за спину, и сжал другую той же рукой. Моя спина прижалась к его груди, другая его рука легла поверх моего тела и двумя пальцами сжала мой подбородок, удерживая меня на месте. Я чувствовала бешеное биение его сердца. До меня донесся запах бензина, на мгновение пробудив во мне любопытство относительно того, где он был.
— Хочешь взять свои слова обратно? — Нико спросил небрежно, как будто сдержанность в его голосе не была очевидна. Я знала, что танцевала на тонком льду, однако какой-то части меня всегда нравилось кататься на коньках.
— Я должна была бы чувствовать себя в безопасности в своем собственном доме, — ответила я вместо этого.
— Безопасность — это иллюзия, и если ты этого еще не поняла, значит, ты не уделяла ей достаточно пристального внимания.
Я сглотнула.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе уйти от меня. Не проверяй эту теорию. Тебе не понравятся меры, которые я приму, чтобы результат был в мою пользу.
— Не угрожай мне, если только евнух не звучит как нечто такое, в кого тебе было бы интересно превратиться.
Он приблизил свое лицо к моему:
— Ты бы слишком сильно скучала по моему члену, особенно когда он внутри твоей нуждающейся киски.
Я почувствовала движение откуда-то издалека.
— Не хочу прерывать бурную прелюдию, но четверо наших охранников мертвы, — перебил Габриэль.
Я стиснула зубы, ненавидя то, что Нико отвлек меня от нашей реальности.
— Они все были найдены по периметру собственности, — Габриэль посмотрел на меня, решив сказать, что бы это ни было. — Все они задушены, на руках видны следы от ногтей, но ты не хуже меня знаешь, что за них все равно никто не ответит.
— Исходя из твоих предпочтений, это не совпадение, — Хорхе выступил вперед и предложил.
— Это не так, — спокойно ответил Нико. Слишком спокойно.
— Я уже предупреждала тебя о своей личной жизни, — произнесла я, высвобождая подбородок из его хватки и вытягивая руки.
Нико отпустил меня, его пальцы коснулись тех мест на моей руке, где он держал меня, — молчаливое извинение. Я посмотрела на него.
— Ты моя. Я наблюдаю за всем, что ты делаешь.
Что-то внутри меня вспыхнуло от ярости, в то же время узел внутри меня ослабел. Мой внутренний компас продолжал давать сбои, но одна эмоция сильнее другой всплыла на поверхность и побудила меня отреагировать. Я почувствовала себя храброй.
— Я дважды просила тебя не вторгаться в мою личную жизнь, — сказала я, проводя рукой по волосам. — В противном случае, где проведена черта? Когда ты начинаешь контролировать меня вместо того, чтобы присматривать за мной? Когда твоя вера в безопасность становится удушающей? Где это заканчивается?
 
Нико обхватил ладонями обе стороны моего лица, наклонился, поцеловал меня и добился моего подчинения в ответ. Наша связь стерла все, что происходило вокруг нас, Нико вторгся во все мои чувства. Были необузданные эмоции в том, как он держал меня, как он клеймил себя на мне каждым движением своего языка.
Прервав поцелуй, он остался рядом. Его губы коснулись моих, когда он пробормотал:
— Ты отказалась от всякого чувства уединения в тот момент, когда вступила в эти отношения.
Я собралась ответить, но он провел большим пальцем по моей нижней губе, прежде чем нежно прижать его к середине моих губ, заставляя их сомкнуться, эффективно заставляя меня замолчать.
— Однажды это закончится, я клянусь тебе. Но этот день не сегодня и не завтра… — натянутая улыбка растянулась на его лице. — Возможно, не в этом месяце или году… Но когда-нибудь. Финишная черта уже близка, но для прохождения туда требуется несколько крутых предложений взамен.
— Ты окончательно меня запутал и снова играешь словами. Я ненавижу, когда ты это делаешь.
Он прижал меня к себе, положив подбородок мне на макушку.
— Прости меня, Ческа.
— За что?
Мой вопрос снова был встречен молчанием. Извинения Нико, казалось, заключали в себе больше, чем я могла себе представить.
Глава 28
Ческа
Внимательные глаза следили за каждым моим движением, когда я выходила из душа. Дверь в ванную была открыта, и Нико примостился в изножье моей кровати. Я завернулась в полотенце и почистила зубы. Я распустила волосы, провела по ним щеткой с сывороткой, затем распустила их.
Я выбрала джинсовые шорты, майку и оделась. Мои эмоции подступали слишком близко к коже, желая вырваться на свободу. Оставаться в неведении приводило в бешенство, особенно когда меня втягивали в неизвестные проблемы Нико.
Мои руки неподвижно лежали на комоде, пока я наблюдала за Нико в зеркале.
— Ты собираешься замять все, что произошло, и притвориться, что я никогда не была в этом замешана? Что, если то, что я нахожусь с тобой, угрожает моей безопасности, а? Может быть, нам стоит покончить с этим, потому что твой выбор того, что мне рассказывать, откровенно говоря, становится довольно проблематичным.
— Осторожнее, Ческа. Твое тело говорит одно, твой рот — другое. Я, скорее, поверю твоему телу. И ты называешь меня лжецом, — он усмехнулся, не глядя на меня, — но я думаю, что ты лжешь себе больше всего на свете.
— К делу, полностью избегая разговоров об этом. Где ты был, Нико? Прошлой ночью?
Холодные глаза, лишенные всякого тепла, встретились с моими, когда я повернулась, уголок его губ скривился.
— Прекрати давить на меня прямо сейчас, моя корасон. Мой контроль ослабевает. И я очень близок к тому, чтобы вырезать свое имя на твоей безупречной коже, чтобы у тебя было постоянное визуальное напоминание о том, кому ты принадлежишь.
У меня вырвался вздох, мои глаза расширились.
— Ты официально теряешь свой гребаный разум.
— Отнюдь нет, ты просто начинаешь видеть меня яснее.
Я наклонилась к нему.
— Попробуй, и у тебя будет вид из первого ряда, когда тебе выцарапают глаза.
Его смешок, казалось, говорил о том, что он хотел бы посмотреть, как я попытаюсь.
— Я защищал тебя от частей самого себя, потому что ты рискуешь сбежать. Ты знала это, так что не будь так шокирована, когда тебе их покажут. Ты должна была этого ожидать, ты умная женщина.
Опять же, это было шоу против рассказа. Я ненавидела то, как его слова упрощали ситуацию, но это не обесценивало мои эмоции на фоне того, через что мне пришлось пройти прошлой ночью.