Шальной вертолет. 1942 (СИ)
***
Выход немцев из Демянского котла нужно было предотвратить. В той моей истории оттуда вышло около 90 тысяч немецких солдат. Со всей техникой и артиллерией. Причем, немецкие артиллеристы выходили буквально налегке, т.е. без боеприпасов. Чтобы не оставлять их нашей армии в качестве трофеев, они попросту несколько дней подряд расстреливали их по позициям наших войск [4]. И тогда Василевский предложил накрыть штаб 2 армейского корпуса немцев, этим дезорганизовать их и дать возможность нашим ударить еще, чтобы запереть врага окончательно. Этим мы с Олей и занялись.
Местность вокруг Демянска довольно холмистая, да еще и болотистая в низинах, и это означало, что пройдя между холмами и над болотами на хорошей скорости я мог довольно быстро достичь деревни Лозницы, где, согласно поднятым подполковником Кимом немецким архивам, на момент нашей атаки временно находился оперативный штаб Лаукса [5]. К этому дню наши войска уже перерезали восточнее села Залучье единственную оставшуюся у немцев твердую, хотя и грунтовую дорогу Демянск - Старая Русса [6].
Летели мы, конечно же, ночью. Надо же на полную использовать возможности "Мишки"? Надо! К тому же это серьезно напряжет немецких зенитчиков, если таковые попадутся. Несложно представить каково было удивление немцев, когда вдруг появляется странный, незнакомый рокочущий звук с неба и, вместо летящего самолета где-то в высоте, почти над самой головой проносится что-то большое, да еще и обдающее воздухом. Прицелиться просто невозможно!
Линию фронта, которая сама по себе была довольно рваная мы пересекли вдоль Годиловского ручья. Уйдя от нее на 3 километра на север повернули на восток в сторону Лозниц. И зависли не долетая ручья Анутка.
И да простят меня местные жители Лозниц, если кто остался в ней, что маловероятно, но сжег ее я. Не Оля, а я. Специально так сделал, чтобы хоть как-то избавить ее от возможного чувства вины за жизнь неповинных людей. Наших людей. Все ж таки, как убедился ранее, ни разу Оля не бездушный андроид, а нормальный живой человек. Но все равно не стоит ее нагружать подобными вещами. Не то воспитание и не тот жизненный опыт, хотя и ей, в свое время, тоже досталось немало. Но не такого. А на мне и так 20 тысяч душ немецкого мирняка висят... [7]
Немецкий радиоэфир заполнила бессмертная "Вставай страна огромная". Я не знаю всполошились ли немцы, но то, что радиосвязь у них в радиусе 100 километров вокруг "Мишки" умерла вмиг - без сомнения! Зависнув над лесом в 4 километрах от Лозницам я передал управление машиной Оле, а сам по сканеру определил геометрию расположения. Немцев там было много: пехота, танки, артиллерия. Нет, они не собрались гуртом, а толково распределились вокруг деревни и не только вокруг не. Даже в километре от нас у ручья было довольно много частей. И чувствовалось, что располагаются они по какому-то логическому порядку. Ясно было, что каждой части назначена своя очередность движения и они к ней каждая же готовы. Или это мне так казалось с учетом моих знаний, что немцы из Демянского котла вышли весьма организованно. Но в любом случае надо им в этом помешать - десяток дивизий врага выведенный из боя много значат для нас.
На Лозницы мне хватило десятка термобарических ракет - деревня вмиг перестала существовать. Вместе со всем в ней немецким офицерьем. И дальше я пошел высаживать по ближним расположениям немецких частей. Все ж таки еще 70 ракет из четырех пусковых контейнеров... А потом прошелся 30 миллиметровыми осколочными фугасами - 250 штук от души! Солдат, техники побило... Ужас! Зарево стояло едва ли не светлее, чем днем. Выход немцев днем был сорван. А на следующую ночь горели немецкие аэродромы в Сольцах и в Холме. Именно с них летали немецкие транспорты снабжавшие 2 армейский корпус немцев. Еще ночь - снова Рамушевский коридор и снова огребли потянувшиеся на выход из Демянского котла немцы.
Кончилось все тем, что котел заперли обратно и в нем, как потом оказалось, еще сгинуло 50 тысяч немецких солдат и офицеров, а порядка 30 тысяч наши взяли в плен.
***
- Так вы, товарищ Никитин, нам всю войну и выигрете. - в шутку заметил Сталин, когда позвонил на КП аэродрома в Крестцы и поблагодарил меня за неоценимую помощь.
- Рад бы, товарищ Сталин, но ресурса машины не хватит.
- Это вы хорошо сказали, товарищ полковник! Техника не выдерживает там, где выдерживают наши люди.
- Простите, товарищ Сталин, но я - майор.
- С сегодняшнего дня вы - полковник, а товарищ Усатова - капитан. Это вам двоим награды за закрытие Рамушевского коридора и ликвидацию командования 2 армейского корпуса немцев. И очевидно, что именно вы будете командовать полком известных вам машин.
- О, как... Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ, Сталин! Доверие оправдаю! И капитан Усатова тоже. Только есть нюанс.
- Говорите, товарищ Никитин... - в голосе Вождя мне почудился металл...
- Присвоенные вами звания действительны только здесь. У нас их могут не признать.
- Я думаю, что вы ошибаетесь. Там у вас тоже живые люди и прекрасно понимают, что к чему. До свиданья, товарищ Никитин!
И действительно... Позже я передал обалдевшему подполковнику Киму новость о присвоении нам с Олей внеочередных званий в качестве награды. Он доложил по команде Горному. Тот, соответственно, Президенту.
И Путин утвердил нам эти звания!
***
Из командного блиндажа я вышел вспотевшим. Нет, не со страха, разумеется, а от неожиданной новости. Карьерный рост - просто сумашедший! Не говорю, что он такой нереальный, что так в истории не бывало. Так бывало и не сказать, что мало. Но так не бывало со мной и уж, тем более, с Олей. Она-то вообще сугубо гражданский человек и вдруг - капитан ВВС РККА... Охренеть и не встать...
- Ну чего там? - взволнованно спросила Оля...
- Чего-чего... Ругается он на тебя, товарищ капитан.... Ругается!
- Какой капитан? Я лейтенант. Ты о чем? Может водички?
- Тут лучше водочки, а не водички...
- Так... - вот в голосе Оли точно появился металл, не почудилось - Водочки ему! А еще чего? Коньячком запить?
- Ага... И пивком шлифануть... Ты ж и проставишься. Капитан ты с сегодняшнего дня, Олечка. Минуя старлея... Карьера у тебя - всем на зависть.
- Ух, ты ж... А ты? - ошарашенно уточнила Оля.
- А я... Настоящий полковник теперь я... Во такенный...
- Ой, как здорово! Поздравляю!!! И-и-и!!! - завизжала Оля так, что ближайшие летчики обернулись и недоуменно заулыбались.
- Командовать догадываешься чем буду?
- Раз полковник то... полком?
- Ага... Ми-восьмых. Тех самых... И кинут нас в такую мясорубку, что... Зато ход войны переломим...
- Ну, куда ж деваться-то? Надо, значит, надо. Всем тяжко. А чего Сталин ругался? Сильно ругался? Попало?
- Попало, ага... И ой как сильно! Ногами топал! Аж в трубке слыхать было... Говорил мол до каких это пор лейтена... ой-й-й... капитан Усатова будет оставаться капитаном Усатовой, а не станет капитаном Никитиной? Вот чего он ругался...
——————
[1] Отто Гюнше (1917-2003) - с 12 января 1943 года по август 1943 — личный адъютант Адольфа Гитлера по войскам СС. В августе 1943 года был отправлен на советско-германский фронт, где в составе дивизии «Лейбштандарте-СС Адольф Гитлер» участвовал в боях, в качестве командира моторизованной роты. 6 февраля 1944 года отозван в Ставку и в звании гауптштурмфюрера СС вновь назначен адъютантом фюрера. 20 июля 1944 года при покушении на Гитлера во время совещания в Вольфсшанце был легко ранен. Именно ему Гитлер поручил сжечь свой труп, после того, как покончит собой. Гюнше выполнил приказ и покинул Рейхсканцелярию. Был взят в плен советскими войсками 2 мая 1945 года, осужден, отбывал срок в СССР, после был передан властям ГДР и в 1956 году бежал в ФРГ, где и жил на малой родине в пригороде Бонна.