Путь в никуда (СИ)

Корабли отправились назад – принять забрать с умирающего материка столько людей, сколько получится. Почти никто не вернулся, а информацию о происходящем засекретили так, что сейчас о событиях в Дгарэ неизвестно ничего.
И вторженцам как-то пришлось обустраиваться на новом месте.
Да, не восстань порабощённые духи, не освободись бесы, не взбесись элементали, южан скинули бы в море, но случилось то, что случилось, и очень быстро всем стало не до рубилова друг с другом. Сражения между людьми сошли на нет за считанные месяцы, и выжившие занялись более интересными делами. В основном – пытались не подохнуть. Ну а потом восстали демоны, и всё окончательно ухнуло в Тёмный Век - время, когда что-то похожее на разумную жизнь сохранилось в немногочисленных поселениях, напоминающих больше крепости и сумевших создать более-менее надёжный периметр безопасности.
Впрочем, южане оказались ребятами упёртыми и, что куда важнее, плодовитыми. Они с маниакальным упорством расчищали жизненное пространство, приноравливаясь к изменившимся условиям, захватывая независимые поселения и непрерывно расширяя влияние.
Свою новою страну они назвали Махансапом.
Не способные решить проблему энергетического голода и не обнаружив духа, с которым можно заключить сделку, они использовали единственный оставшийся в распоряжении источник, который в нашем мире гордо именуется «люди – новая нефть».
Правда, на Земле подразумевалась необходимость «плотить нологи». В Дамхейне, естественно, всё получилось немного хардкорней.
С последствиями их решения мне пришлось столкнуться совсем недавно, когда отбивал близнецов у южных работорговцев.
Манусы – потомки тех, кто вторгся в пределы Торфхила – чаще всего рождались с предрасположенностью к одной из трёх чародейских школ: некромантии, магии крови или алхимии. Объединив усилия, местные чародеи нашли-таки способ получать со среднестатистического индивида в добрых пять-десять раз больше энергии. Для этого надо было всего лишь…
Всего лишь непрерывно и кошмарно пытать его, накачивая специальными эликсирами, чтобы не сдох, и используя интересные ритуалы, призванные собрать, конденсировать и перенаправить тонкий ручеек чистой магии в накопители. Бедолаги, попавшие в Ямы Боли, как назывались сии замечательные места, умирали долго. Очень, очень долго.
Тут в разговор вклинилась Ананда – дипломированный алхимик второй ступени посвящения Махансапа, проработавшая какое-то время в одном из таких кошмарных мест. Вопреки своему обыкновению, рассказывала о Ямах Боли она без улыбки и весёлых словечек. Напротив, красавица сопровождала речь такой изысканной бранью, что мне даже как-то становилось не по себе. И дураку было видно как сильно она ненавидит то, чем занималась, и как яростно хочет забыть об этом.
Со слов магички выходило, что обречённый, оказавшись в подземных узилищах, сразу же начинал приносить пользу стране. Сам его страх, переработанный хитроумными заклинаниями, позволял увеличить добычу энергии. Ну а после нескольких дней непрерывного ужаса и ожидания боли та приходила.
Сперва относительно небольшая, затем – всё более и более кошмарная.
Ананда наотрез отказалась рассказывать что же именно вытворяли с рабами Ям, сказала лишь, что люди начинали молить о смерти уже через неделю. Вот только агония их растягивалась минимум на полгода. Особо живучие бедолаги умудрялись протянуть несколько лет. Не умерев и не скрывшись в спасительном безумии. Алхимики знали свою работу и умели производить самые разнообразные эликсиры, удерживающие душу и разум в смертной оболочке.
На этом внезапное включение Шутницы закончилось, и Иоганн вновь заговорил.
Точнее, повёл лекцию к завершению.
Контакты между стремительно разрастающимися государствами стали налаживаться уже на излете Тёмного Века, но в те времена особых претензий никто ни к кому не выставлял. Не до того было. Да и ресурсов более-менее хватало. Тогда еще в многочисленных руинах даже можно было найти дэвингрисиалы, а народу в этой части континента обитало ощутимо меньше. Как-то справлялись, короче говоря. Вот только людишки уже во время Тёмного века, оттолкнувшись от дна, начали плодиться с какой-то ненормальной скоростью, вынуждая отбивать всё новые и новые земли у всяческой погани. Тупо, чтобы запахать. А новые урожаи порождали всё больше и больше едоков, которые благополучно рождались и взрослели благодаря довоенным медицинским знаниям, не утраченным в отличие от тайной технологии контрацепции.
 
Государства расширялись, матерели, на смену отрядам пришли полки, те были заменены дивизиями, которые, в свою очередь, преобразовались в корпуса и армии. Из иных планов призывались новые духи и бесы, восстанавливались производства, ширилась торговля. А ресурсов на руинах Старого Мира становилось всё меньше и меньше.
И земли, подходящей для жизни и хлебопашества, тоже начало не хватать. Очень уж много территорий на карте оставалось закрашено разными нехорошими цветами, не располагавшими к сельскому хозяйству. Не нужно даже было запретных территорий или мёртвых земель. Обычные пустоши – и те не позволяли получать сколь-нибудь удобоваримые урожаи.
И, как быстро выяснилось, югу повезло в этом плане куда меньше, нежели северу. Махансап оказался крайне слабым в техническом плане осколочным королевством. Да, они наладили производство ружей боли, пулемётов и отличной артиллерии. Да, они сцементировали империю сетью фортов и крепостей, соединив те дорогами. Да, в их столице работают заводы и даже пара электростанций, а парусный флот южан с упорством безумцев пытается расчистить море и добраться до утерянной родины.
Но если сравнивать с Ойлеаном или Эйри, то всё выглядело очень плохо. В первую очередь, в плане наличия механизированных корпусов. Да и не только с этим.
Постоянный рост населения превратил Махансап в самую многолюдную страну по эту сторону гор. Их то ли сорок, то ли шестьдесят миллионов, что соперничает с населением не только осколочных королевств, но и всех их союзников вместе взятых. Это без учета вассальных южанам княжеств – волшебный гугл-транслейт перёвел последние слова Иоганна именно так. И Махансапу катастрофически не хватает всего.
Дефицит чувствовался даже сорок лет назад, когда началась первая война. Именно тогда южан вытурили за реку, вдоль которой мы ехали. Более того, вернейший союзник Эйри, королевство Клайом, получил изрядный плацдарм на том берегу, став разящим мечом, направленным вглубь вражеской территории.
Треть века прошло после войны, и проблема нехватки ресурсов стала лишь острей. Насколько Иоганн знал, в Махансапе уже несколько раз случался голод, причем серьёзный, а бунты не прекращаются ни на день. Постоянно приходится усмирять какую-нибудь мятежную провинцию, город или деревню.
Всё те же алхимики, коих у южан действительно много, одно время пытались как-то исправить ситуацию эликсирами, повышающими урожаи, но стало только хуже.
Тут случилось второе включение Ананды, благодаря которому я выяснил, что её коллеги поспешили и опробовали какую-то магическую дрянь, давшую мощнейший одномоментный прирост урожайности. Угадать, что же пошло не так, было легко. Спустя пару лет земли, на которых проводился эксперимент, пришли в полную непригодность, а так как южане ухватились за чудесную магическую приблуду как за спасение, то и запороли они огромные площади, что лишь усугубило и без того паршивую ситуацию.
- Так что, - закончил лекцию охотник, - ты прав, искажённый. Причина неприязни между севером и югом носит целиком и полностью материальный характер. Манусам нужны еда, уголь, железо, они хотят получить золотые и серебряные рудники и не откажутся от станков, генераторов, автомобилей и заводов, способных всё это производить. А ещё им требуются рабы, очень, очень, ну очень много рабов, и не просто для того, чтобы скормить Ямам Боли. 
- А почему они не могут кинуть в эти ямы побольше своих?
Охотник невесело улыбнулся.
- А ты как думаешь?