"Искажающие реальность" Компиляция. Книги 1-14 (СИ)
Оторвавшись от созерцания собственного лежащего на полу тела, Валери огляделась по сторонам. Рядом спал Мажек, он выглядел как обычно. В центре комнаты неподвижно лежал Стерх, рядом что-то глухо бубнил старый шаман. Едва взглянув на эту парочку, Валери почему-то сразу поняла, что ничего у Стерха сегодня не выйдет, он был ещё не готов для таких умений. Чуть в стороне сидел угрюмый Анук. Он считал себя обиженным, полагая, что способен на большее, чем просто отбивать ритм для старшего товарища. Своего собственного тела Валери не видела, кроме того, что лежало в углу комнаты. Девушка попробовала сдвинуться с места и поняла, что может легко перемещаться по комнате. Ног у неё не имелось, но это почему-то сейчас не смущало. Поднявшись к потолку, Валери направилась к выходу из комнаты. Но чем дальше она удалялась от тела, тем труднее становилось лететь. Добраться до двери и вылететь из комнаты Валери не смогла. Какая-то сила тянула обратно. Девушка оглянулась. Зелёный овальный камень на груди лежащего на полу тела светился и пульсировал, он словно потоком воды в быстрой речке тянул её обратно. Сил сопротивляться такому потоку не хватало. Наконец, сдавшись потоку, девушка полетела обратно и зависла рядом со своим телом. И что дальше делать?
Ужас вдруг охватил девушку. Она совершенно не представляла, как ей вернуться обратно в собственное тело. А между тем та Валери, которая сейчас лежала на полу, стала вести себя странно – глаза её расширились от ужаса, она беззвучно широко открывала рот, словно пытаясь сделать глубокий вдох, но почему-то не могла это сделать. «Её тело умирает от удушья! И никто в комнате этого не видит!» – вдруг сообразила Валери. Она попробовал закричать, но без толку – её невидимые губы, если они и существовали, не были способны произнести ни звука. Думать становилось всё труднее. Похоже, состояние нынешней прозрачной, способной летать Валери оказалось как-то связано с тем корчащимся от удушья нелепым телом на полу. Тело нужно было спасать! В последний миг сообразив, что делать, Валери метнулась к табурету и резко сбросила на пол глиняную плошку с водой. После чего потеряла сознание.
* * *Валери открыла глаза. Она лежала на том же самом месте, что и последние дни. За окном был поздний вечер, солнце уже садилось. В большом просторном доме шамана отчётливо воняло жжёной костью и благовониями, однако кроме неё никого в помещении не оказалось. Девушка осторожно пошевелила руками-ногами, потом повертела головой. Левая нога побаливала в районе голени, правое плечо тоже, несколько зудела правая щека, видимо заживала старая царапина. Но самое главное – у неё больше не болела голова и прошла та резь в груди, от которой она мучилась последние дни! Валери встала, оделась и вышла во двор.
Айдас-хуф стоял возле одного из резных деревянных алтарей для моления духам Леса и задумчиво рассматривал обнаруженную им на старом идоле белую плесень. При появлении девушки шаман обернулся и попросил подойти к нему поближе. Внимательно осмотрев девушку и, убедившись, что с ней всё в порядке, он проговорил с укором:
– Это был твой самый дурацкий поступок в жизни, Валери. Пока я вывел из транса своего ученика Стерха… Пока поговорил с ним и понял, что Стерх к падению плошки был непричастен… Пока сообразил, что случилось… Пока пришёл к тебе на помощь… Мы тебя едва-едва откачали. Ещё немного, и ты бы умерла! Почему ты скрыла от меня, что обучена грамоте?
– Да я и не скрывала, просто никто меня об этом не спрашивал раньше. Грамоте меня научила мать, а её саму обучили родители до того, как она была похищена моим отцом. Родители моей матери были проповедниками, не знаю уж точно, что это значит. Знаю лишь, что они с моей матерью прибыли в лесной посёлок из города, хотя сами не были городскими. Они прилетели до этого в город на летающем корабле откуда-то издалека.
– Я слышал про эту историю, – согласился шаман, сразу сбавив тон. – Ты и твоя мать не похожи на остальных жителей посёлка Хунай и окрестных селений. У вас обеих очень большие глаза, словно предназначенные для мира без солнца. Такие же глаза были и у Аскольда, и у твоей пропавшей сестры. Когда Айвас-ор привёл впервые Санаю к нам посёлок, та не умела практически ничего из того, что с раннего детства знает и умеет любая девочка. Она даже с трудом понимала наш язык и говорила неуверенно, словно младенец. Многие тогда отговаривали твоего отца от женитьбы на такой странной девушке, но Айвас-ор умел быть настойчивым…
Шаман помолчал, словно вспоминая прошлое, а потом резко сменил тему и поинтересовался у Валери, что случилось с ней на его занятии.
– Это произошло случайно, – опустив голову, пролепетала девчонка. – Я даже не сразу поняла, что случилось со мной. А потом не смогла вернуться в своё собственное тело и испугалась. Айдас-хуф, а вы можете меня научить, как выходить из этого странного невесомого состояния? Чтобы, если вдруг со мной такое ещё раз повторится, я смогла бы вовремя вернуться обратно в тело и избежать неприятностей.
Шаман нахмурился и решительно помотал головой:
– Нет, Валери, и не думай об этом. Это знание слишком опасно для тебя. Лишь самые опытные обучающиеся пути шамана могут отделять своё сознание от тела, и то обязательно им нужен помощник, который будет страховать и поддерживать связь. Ты просто находилась под воздействием лечебных эликсиров и перед этим долго не спала, только поэтому с тобой это произошло. Уверен, в нормальной жизни с тобой больше никогда подобное не повторится. К тому же ты охотница, а не моя ученица. Поэтому и незачем тебя учить этому тайному ремеслу. Кстати, как твои татуировки? Лицо не щиплет?
– Какие татуировки? – удивилась девушка и, быстро развязав тесьму сумки, попыталась достать осколок зеркальца.
При этом на каменный пол из сумки со звоном выпал стальной нож. Валери тут же присела, схватила оружие и спрятала обратно в сумку. Взглянула испуганно на Айдас-хуфа, но тот лишь улыбнулся весело:
– Не бойся. Я всегда знал, что оружие твоего отца сохранилось в вашей семье. Ведь наши бойцы много раз за прошедшие годы встречались с воинами посёлка Хавар, но стального ножа у наших врагов никто ни разу не видел. Теперь же, когда ты стала полноценной охотницей, никто из жителей нашего посёлка не вправе отобрать у тебя это оружие, так что можешь больше его не прятать.
Валери немного успокоилась, хотя нож на всякий случай всё же убрала обратно в сумку. Девушка взяла зеркальце и посмотрела на своё лицо. На правой щеке у неё появились три причудливо изогнутых белых волнистых линии. Это была вытатуированная руна «урла», знак охотницы.
– Я сделал этот рисунок тебе, пока ты находилась без сознания. И вот ещё прими подарок от меня, – шаман достал откуда-то из-за пазухи длинный, с ладонь, белый острый клык ящера на тонком кожаном ремешке. – Это твой трофей с первой охоты, зуб убитого тобой виларха. Немногие даже самые опытные охотники могут похвастаться такой редкой добычей. Носи его как символ твоего мастерства.
Валери поблагодарила шамана, надела шнурок с трофеем себе на шею и поинтересовалась у собеседника, что ей теперь делать дальше.
– Как что? – очень удивился Айдас-хуф подобному вопросу. – Ты же теперь охотница, наша кормилица, и потому твоя обязанность добывать для посёлка Хунай еду. Это тем более важно, что наш посёлок потерял урожай с двух больших полей. Мы уже сейчас сильно нуждаемся в продовольствии, а что будет осенью… даже представить страшно. Поэтому тебе нужно работать и кормить наш народ. Древний закон гласит, что половину своей добычи, будь то мясо, шкуры или мех, охотник должен отдавать своему племени, а оставшейся половиной он может распоряжаться по своему усмотрению. Приноси трофеи, и ты сможешь продать их тут в посёлке, а на вырученные деньги сможешь покупать у наших ремесленников всё, что тебе требуется. Только не пытайся торговать самостоятельно с чужими купцами. Это незаконно, за такое старейшины могут выгнать тебя из посёлка Хунай. А теперь ступай и найди старшего охотника Сайк-ура, он хотел взять тебя в ученицы.