Чингисхан. Сотрясая вселенную

– Ты называешь это разведывательным походом? – усмехнулся Хумул. – И что ты узнал? Что написано в этих твоих кусках кожи?
– В этих «кусках кожи» написано много всего, – серьезно ответил Эйрих. – Эти куски кожи помогут мне узнать, как воюют римские легионы. Они помогут мне узнать многое о Риме, о том, как и чем он живет.
– И зачем оно тебе надо? – спросил Хумул.
– Знаешь своего врага – уже имеешь ключ к тому, что приведет его к поражению, – ответил Эйрих. – Мы воюем с Римом, не думая наперед. А они думают. Да, они сейчас потеряны и не способны собраться для сокрушительного удара по нам, но так может быть не всегда. Если они соберут свои силы в кулак, мы не выстоим. Хумул, они сильнее нас тысячекратно. Они умнее и цивилизованнее. Ты видел все эти строения в Афинах?
Даже на Эйриха, ожидавшего чего-то такого, произвели неизгладимые впечатление все эти здания. Если издалека они не выглядели чем-то особенным, то вот вблизи стало ясно, что готы такое построить не способны.
– Ну, – кивнул бывший охотник.
– Кто их построил? – спросил Эйрих.
– Боги? Древние духи? – сделал предположение Хумул.
– Люди, – покачал головой Эйрих. – Обычные люди, предки тех, кого мы видели на улицах.
– Болтаешь! – скептически усмехнулся собеседник.
– Клянусь своим сердцем, – ответил на это Эйрих.
Хумул посерьезнел.
– Да, это, конечно, выглядит крепко и велико, – заговорил он. – Но их армия – это ерунда. Где была их армия, когда мы грабили их пограничные селения годами? Почему мы так и не увидели ни одного мало-мальски крупного отряда?
– Потому что у них проблемы на юго-востоке, – сказал на это Эйрих. – Переживай они лучшие времена, нас бы давно прихлопнули. Все, что они смогли, отправить Иоанна Феомаха. И каковы последствия?
– Дружин и вождей нет, – глухо изрек Хумул.
– А это был далеко не самый лучший из римлян, – покивал Эйрих. – И та сотня, что пришла с ним, таких тысячи. Просто они сейчас сдерживают врагов, которые многократно опаснее, чем мы. А наши вожди почему-то считают, что римляне – это какие-то жалкие задохлики, которые просто не могут оказать сопротивления.
– Значит, пока они сдерживают кого-то другого, у нас есть шанс награбить как можно больше! – нашел аргумент бывший охотник.
– Это путь, ведущий к гибели, – вздохнул Эйрих. – Я много читал и много понял. Войны имеют свойство заканчиваться, позволяя ненадолго отвлечь силы куда-нибудь в другое место.
Лицо Хумула, после того как он воспринял услышанное, начало олицетворять собой глубокий мыслительный процесс. Что хорошо усвоил Эйрих: когда с соплеменниками говоришь понятными им словами, они все прекрасно понимают. И Хумул понял, о чем толкует Эйрих последние годы. Просто раньше с кем-то, кроме Зевты и отца Григория, говорить об этом не было никакого смысла. Какой смысл сегодня? Никакого, просто Эйрих решил пролить немного света в темную юрту сознания Хумула.
– А с кем они там воюют? – спросил бывший охотник.
– Пока не воюют, но ждут войны с Сасанидами, – ответил Эйрих.
– А это еще кто такие? – не понял Хумул.
– Это большая держава на юго-востоке, – пояснил Эйрих. – Их армия исчисляется сотнями тысяч, потому что населения несравнимо больше. Так что они выглядят куда опаснее, чем какие-то там готы, половина которых вообще ушла дальше на запад. Но если силы вдруг освободятся…
– А как они могут освободиться, если они ждут войны? – задал первый разумный вопрос Хумул.
– Если эта война случится, – ответил Эйрих. – После чего они заключат мир, гарантирующий, что они не будут нападать друг на друга следующие несколько лет.
– Ой, когда это будет еще… – легкомысленно махнул рукой Хумул.
– Может, война уже идет, – пожал плечами Эйрих. – Мы узнаем об этом последними.
– А-а-а… – удивленно протянул бывший охотник. – То есть если, допустим, сейчас идет война с этими… ну, ты понял… то она закончится, римляне поймут, что можно убрать пару армий, и тогда нам конец?
– Видишь? Ты начинаешь понимать мое беспокойство, – серьезным тоном произнес Эйрих. – Поэтому нужно уходить на запад, к Алариху.
 
– А почему к нему? – еще сильнее удивился Хумул. – Он мерзавец, каких поискать!
– Как минимум он ослабил западных римлян, – выдал аргумент Эйрих. – Они точно стали слабее, чем были до него. Это значит, что если туда придем мы, то сумеем добить их или… поддержать против Алариха.
– Ох ты, хитрый сукин сын! – поразился бывший охотник. – Ну, выдал! Ну, даешь! Ха-ха-ха! Ох, опасный ты малец, Эйрих!
– Я просто вижу чуть дальше, чем остальные, – пожал плечами мальчик.
– Не-е-ет, дружок, – с усмешкой произнес Хумул. – Это не «просто вижу чуть дальше». Ты думаешь не так, как остальные, в этом все дело. Твой отец во время попоек часто говаривал, что у тебя ума палата. Я хорошо знаю твоего отца, и он бы не стал столь часто хвастаться умом своего сына, если бы за этим ничего не стояло. Если продолжишь так же, будь уверен: мой топор и щит всегда будут смотреть на твоих врагов.
– Мне приятны твои слова, Хумул, – дежурно улыбнулся Эйрих. – Я их запомню.
Он добивался не этого на самом деле. Его безобидный план имел конечной целью распространение слухов о том, что Эйрих – это голова, которая если что-то говорит, то это обязательно что-то умное, мудрое и ценное. А еще он хотел влить «затравочного айрага» [43] в умы воинства, дескать, в мысли о походе на запад что-то есть. Если их идею не поддержат дружинники с воинами, никто никуда не пойдет. Это будет значить, что они останутся у Дуная ждать верной смерти.
Хумул мало с кем общался, потому что склочный характер его мало кому нравился, но вот если он поддерживал связи, то они были крепки. У него есть минимум трое друзей в отряде Эйриха, и поэтому они точно узнают мнение бывшего охотника о том, о чем говорил Эйрих.
Дальше сведения поползут в среде остальных воинов, а уже по возвращению в деревню в головах всех членов отряда Эйриха будет правильно сформированная позиция по вопросу необходимости ухода в Италию. Воины и дружинники распространят эту информацию дальше, родителям, друзьям, а потом все это услышат дети, женщины, старики. Надо просто дождаться, пока это мнение заквасится и превратится в общее убеждение. В прошлой жизни Эйрих неоднократно прибегал к такому способу, поэтому знал, что делает. Надо только подождать.
А вот предложение собственной верности от Хумула – это неожиданно, но приятно. С другой стороны, предвидеть это было можно. Ведь кто такой Эйрих? Сын вождя. Вождя, который уже получил такую власть, так что уже можно будет говорить о передаче ее по наследству. Это редкость, но так бывает. Живой пример – визигот Аларих.
В остальных же деревнях вождь – это не абсолютная власть. Дружина может диктовать свои условия вождю и сильно влиять на то, как будет жить дальше вся деревня. Например, при покойном Брете дружина голосовала за то, куда именно будет осуществлен набег, поэтому вождь так заинтересовался предложением Эйриха учить латынь, чтобы получить дополнительный инструмент влияния на дружину: Брете были нужны аргументы для уговоров дружины. То есть нет такого принципа «Я – вождь, мы идем туда, я так сказал».
Но Эйрих уже очень много сделал, чтобы у Зевты появилось больше безоговорочной власти. Главное – это успех. Это Эйрих наводил набеги на самые жирные виллы и поселения, это Эйрих сумел разглядеть хитрый заговор римлян, притворившихся друзьями, это Эйрих скоро вернется в деревню с дорогими товарами и щедрыми дарами. Эйрих – это значит успех. Но еще раз: чей он сын?
30 декабря 407 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, г. Афины
На этот раз встреча с Кассием Алиментом проходила в его загородном доме под Афинами. Здание было огорожено декоративной кирпичной оградой, едва ли способной удержать штурм: высотой она была в рост Нимана Науса, то есть не очень высокой. Само здание имело П-образную форму и внешним видом напоминало первую захваченную Эйрихом виллу. Побеленные стены, крыша из красной черепицы, декоративные растения, абрикосы, вишня… Это даже на взгляд Эйриха, видавшего многое, выглядело красиво и несколько умиротворенно. В таком месте хочется расслабленно валяться на ложе для принятия пищи [44] и кушать виноград под журчание фонтана…