Возлюбленная воина

Прижимая нежное тело к себе, Тор думал, что так и должно быть. Все было правильно. Ему нравилось в жене все — как она вздыхала, стонала, двигалась, прижималась к нему, словно исполняя некий искушающий танец.
Ее страстная реакция оказалась слишком сильным соблазном.
Тор повернул ее к себе спиной, одной рукой сжал полную грудь, а другую медленно опустил вниз и раздвинул ее бедра.
Дыхание Кристины стало частым и неровным. Его палец скользнул внутрь. Она уже была влажной — восхитительно влажной, но он продолжал ласкать ее, пока не понял, что она уже близка к разрядке.
— Скажи, что ты этого хочешь, — прохрипел он.
Пожалуй, он надеялся, что она испугается и откажется.
Но она этого не сделала. Вместо ответа она резко выгнулась, при этом ее грудь крепче прижалась к его руке, а ягодицы — к пенису. Боже, он не сможет этого вынести.
Ну что ж, обратной дороги нет. Ни для нее, ни для него.
— Наклонись, — скомандовал он, изо всех сил сопротивляясь проходящим по телу волнам желания. — Упрись руками в кровать.
Кристина подчинилась, ни секунды не колеблясь, подняв свою очаровательную попку именно так, как надо. Тор погладил безукоризненную кожу. Он все еще не мог поверить, что делает это. Тем более с ней. Юной прелестницей, которую он захотел, лишь только увидел, но был уверен, что никогда не будет иметь.
Приподняв ее бедра, он стал медленно входить в нее. В глазах потемнело. Ему пришлось закрыть глаза. Он продвигался не спеша, продлевая каждое мгновение безумного наслаждения.
Такая теплая. Такая тугая. Такая чертовски нежная.
Почувствовав, что не в силах больше сдерживаться, он ворвался в нее одним мощным толчком. Кристина закричала, и это был вовсе не крик боли.
— Тебе это нравится, моя сладкая Тина, — спросил Тор. — Ты этого хотела?
Он сделал еще один рывок, погрузившись еще глубже — так глубоко, как только мог.
— Да, — простонала она, двигаясь ему навстречу. — Пожалуйста! Я хочу все.
Ее слова проникли под застлавшую разум дымку похоти и угнездились в самых потайных глубинах души.
И тогда он дал себе волю, отдавая ей все, что имел, не скрывая, как сильно ее хочет. Его страсть была первобытной, примитивной, яростной.
Кристина вцепилась в кровать и только тихо стонала от наслаждения.
Все мышцы Тора были напряжены до предела, когда он снова и снова врывался в нее на пути к разрядке.
Итак, его мечты воплотились в жизнь. Это была вершина страсти для него… или нет?
Почему же он чувствует, как будто ему чего-то не хватает? Он ускорил ритм. Не помогло.
Кристина судорожно вздохнула, вскрикнула и содрогнулась в пароксизме страсти.
А Тор застыл. И неожиданно в нем, вопреки всему, вспыхнула ярость. Ему казалось, что его обманули. Лишили удовольствия.
Он не мог видеть лица жены.
Он вышел из нее, повернул Кристину лицом к себе и уложил так, что ее ягодицы оказались на краю кровати.
Вид ее раскрасневшихся щек и затуманенных глаз привел его в еще большую ярость, напоминая о том, что он не получил.
— Что случилось? — спросила Кристина, почувствовав перемену в его настроении.
— Ничего, — сквозь зубы процедил он.
Тор больше ни о чем не мог думать. Он должен снова привести ее к вершине страсти, и на этот раз ничего не упустить.
Что с ним случилось? Он явно не владел собой, был зол и так сильно возбужден, как не был еще ни разу в жизни, и уже был готов взорваться. Но ему требовалось большее. Черт бы побрал все на свете, ему необходимо было смотреть ей в глаза.
Он раздвинул ноги жены, и она инстинктивно обхватила его за бедра. Снова оказавшись в тесном влажном тепле, он даже застонал от удовольствия. Кристина обняла мужа за шею, прижалась к нему, и он ощутил, как трутся о его грудь ее соски. Что может быть слаще?
Теперь их лица разделяло всего несколько дюймов, и он мог видеть все — как расширяются ее зрачки, покрывается румянцем лицо, раскрываются губы.
В теле Тора кипела и бурлила кровь. Мышцы полыхали огнем. Он еще раз с силой ворвался в нее, и ее тело снова задрожало.
— Смотри на меня, — зло потребовал он.
Кристина открыла глаза. Их взгляды встретились, и мир вокруг исчез. В течение одного бесконечного мгновения он мог видеть только ее. Его охватила странная эйфория. Он чувствовал себя парящим в воздухе или вознесшимся на высочайшую вершину мира. А потом он сорвался вниз, и мир взорвался, разлетевшись на множество осколков чувственного удовольствия и света.
Тор сильно прижимал жену к себе, чувствуя, как часто бьется ее сердце, и вдыхая нежный аромат ее волос.
Когда же сладостные конвульсии прекратились, он еще долго держал ее в объятиях. Не желая уходить. Не желая думать.
Только когда дыхание успокоилось, он отстранился.
Кристина издала возглас протеста и снова потянулась к нему. Инстинктивно. С полным доверием. Тор осторожно уложил ее на кровать и лег рядом. «На минутку», — сказал он себе. Он просто согреет ее жаром своего тела. Но на самом деле это она согрела его, дала чувство удовлетворенности, доселе ему незнакомое. Ответственность перед кланом и ужасы поля боя показались ему далекими и нереальными.
Он поглаживал ее нежную щечку, пока она не заснула, счастливая и умиротворенная.
Все было по-иному. Она была другой. Тор всегда считан себя неспособным на сильные эмоции, но Кристина заставила его чувствовать. Она сумела добраться до потаенной части его существа, которую он похоронил много лет назад. И это ему не понравилось.
* * *
Кристина уснула в объятиях мужа, уверенная, что ей удалось добиться важного успеха. Наконец-то!
Ни один человек не может так смотреть на женщину, занимаясь с ней любовью, если ничего к ней не чувствует.
Но стоило ей закрыть глаза, как что-то разбудило ее. Вернувшись в действительность, она поняла, что муж встает с постели. Она покосилась в сторону окна. До утра еще далеко.
Тор сидел на кровати спиной к ней и одевался. Он уходит. Снова.
Она сказала себе, что должна сохранять спокойствие, но разочарование оказалось слишком сильным.
— Ты уходишь, — тоскливо пробормотала она.
Муж бросил на нее быстрый взгляд через плечо.
— Спи, Кристина.
«Кристина», а не «Тина». Они опять стали вежливыми незнакомцами. Ей было так больно, что она разозлилась. Вот, значит, как. Она нужна ему только в постели. А в остальное время… Не желая показаться слишком требовательной, она тихо сказала:
— А я надеялась, что ты останешься.
Тор на мгновение замер, потом продолжил одеваться, оставив ее реплику без ответа. Неужели он настолько бесчувственный? Или просто не хочет понять, что ей нужны не только игры в постели?
Одевшись, Тор встал и повернулся к жене. В его холодных голубых глазах не было и намека на близость. Перед ней стоял грозный воин и гордый вождь.
— Меня не будет несколько дней.
Кристина почувствовала, как у нее внутри все перевернулось. Холодность его тона ударила очень больно. «Не смей», — приказала она себе, но горячие слезы уже покатились из глаз. Ну почему он так с ней поступает? Неужели ему жалко подарить ей всего один нежный взгляд? Сказать теплое слово? Почему он не подпускает ее к себе?
Великий вождь, непобедимый воин, но он же еще и человек?
— Куда ты идешь?
Скрипнув зубами, Тор процедил:
— Мне не нравятся вопросы, Кристина. Я уже говорил, что занимаюсь делами клана. С тобой они никак не связаны.
И это все? Больше он ей ничего не скажет? Она устала от бесконечных тайн. Сев на кровати, Кристина завернулась в простыню, чтобы прикрыть наготу. Его взгляд на минуту задержался на ее груди, после чего Тор с видимым усилием отвел глаза. А Кристина разозлилась и даже стукнула кулачком по кровати.
— Ты даже не хочешь сказать, куда идешь. Разве у жены нет права знать, куда уходит ее муж, если он пропадает дни и ночи напролет?
— Нет, у нее нет такого права, — холодно ответил он.