Возлюбленная воина

— Ты вернулся, — пробормотала она. — А я не видела, как ты подошел.
Тор не произнес ни слова. Подойдя к жене, он молча подхватил ее на руки и понес в замок.
— Ты зря беспокоишься, — сказала она тихо и спокойно, словно уговаривая взбешенного зверя. — Со мной все в порядке.
— Не надо, — процедил он сквозь зубы. — Не надо.
Тору казалось, что стоит ему только открыть рот, как эмоции, бурлившие слишком близко к поверхности, вырвутся наружу.
Тяжело вздохнув, Кристина обняла мужа за шею и положила голову ему на грудь. В груди вспыхнуло и начало разливаться тепло, вытесняя гнев. Он чувствовал к ней невероятную, просто неправдоподобную нежность. Да что это с ним происходит!
Войдя в комнату жены и захлопнув дверь ногой, он остановился. Почему-то ему не хотелось выпускать свою ношу из рук. В конце концов он положил ее на кровать и сам сел рядом.
Только теперь Тор почувствовал, что напряжение постепенно отпускает его. Кристина приподнялась и погладила его по щеке.
— Прости, пожалуйста, я не хотела тебя волновать.
— У тебя влажные волосы, — сообщил он, словно это все объясняло.
— Я приняла ванну.
— Ты могла простудиться.
Надо же, девчонке хватило дерзости улыбнуться!
— Твоя тревога ни на чем не основана. Я себя отлично чувствую. Мораг сказала, что я могу идти куда хочу.
Тор лязгнул зубами.
— Что может знать Мораг о такой маленькой нежной штучке, как ты. Она сама здорова и упряма, как шотландский мул.
На этот раз Кристина рассмеялась.
— Возможно, у меня не такой огромный рост, как у всех вас, однако я достаточно сильна и вынослива. — По ее лицу промелькнула тень. — Но если честно, мне иногда хочется, чтобы это было не так.
Странно. Что она такое говорит? Но потом Тор вспомнил.
— Ты рассказывала, что твоя сестра всегда болела, когда вы были маленькими.
Кристина кивнула.
— Беатрикс всегда была очень болезненным ребенком. А я почти никогда не болела. Мне казалось это несправедливым. Я хотела заболеть вместо нее.
— Ну, вряд ли мы должны чувствовать вину за то, какими уродились, — сказал Тор.
Он выпалил это не думая. Кристина слегка склонила голову и задумчиво проговорила:
— Ты чувствовал вину за то, что был старшим из близнецов.
Тор инстинктивно насторожился, сделав непроницаемое лицо, но мягкий упрек в ее глазах напомнил о недавней договоренности.
— Возможно. Когда мы были детьми. Мне казалось несправедливым, что из-за разницы в несколько минут я стал вождем. Но потом я научился понимать, что жизнь вообще штука несправедливая и следует играть данные нам роли.
Кристина радостно засмеялась.
— Вот видишь, все не так страшно.
А Тор пробормотал, что лучше бы ему под ногти загоняли иголки. Но его жену это не смутило.
— Увидишь, скоро ты будешь болтать, как маленький Йен.
Вождь Маклауд закатил глаза.
— Упаси Бог. Этот парень никогда не замолкает.
Их глаза встретились. И общее веселье сменилось чем-то другим. Чем-то жарким и первобытным. И очень мощным.
Только сейчас Тор сообразил, что они оба расположились на кровати, почувствовал нежный цветочный аромат мыла, идущий от недавно вымытой кожи, увидел дерзкий изгиб чувственных губ.
Кровь прихлынула в пах. Желание охватило его с невероятной силой.
События последних дней были позабыты. Тор мог думать только о том, как они вместе утонут в непередаваемом блаженстве.
Он склонился над Кристиной. Их губы разделяло всего лишь несколько дюймов. Ее дыхание стало чаще, губы приоткрылись.
Он уже чувствовал ее вкус…
«Проклятие! Возьми себя в руки!» Он резко отпрянул, напомнив себе, что жена еще очень слаба.
— Отдыхай. Я зайду проведать тебя позже.
Лицо Кристины потухло. Темные глаза с тревогой вглядывались в снова ставшее непроницаемым лицо мужа.
— Ты не хочешь…
Потом она опустила глаза, и появившаяся на губах понимающая улыбка заставила волосы на затылке стать дыбом.
— Вижу, что хочешь, — сказала она и положила руку на его бедро, сразу ощутив, как напряглись мышцы.
Она скользнула по бедру и остановилась в дюйме от того места, где он больше всего хотел ее почувствовать.
— Останься, — тихо попросила она.
Рука снова пришла в движение. У Тора вскипела кровь. Он стиснул зубы, изо всех сил стараясь противостоять нежной атаке.
Он уже собрал все силы, чтобы отказаться, но Кристина добавила:
— Ты мне нужен.
— Я боюсь навредить тебе, — прохрипел он.
Ее глаза полыхали огнем.
— Ты не навредишь мне. Никогда.
Она наконец коснулась рукой его мужского достоинства, и Тор глухо застонал.
Он схватил ее руку и отвел в сторону, хотя больше всего на свете желал продолжения ласки.
— Обещай, что скажешь мне, если почувствуешь слабость.
Проказливая улыбка вернулась на милое личико.
— Боюсь, именно это входит в мои намерения. Я хочу почувствовать себя слабой, очень слабой, — Она подалась к мужу и начала покрывать легкими поцелуями его лицо и шею. — И очень довольной.
Что ж, у всех благих намерений есть свой предел. Отпустив ее запястье, Тор отбросил сдержанность и начал с жаром целовать любимую женщину.
Господи, как же ему нравилось это занятие! Ее губы были удивительно мягкими и на вкус напоминали теплый мед. Учащенное дыхание и негромкие стоны сводили с ума.
Тор прервал поцелуй и, услышав недовольное мурлыканье, радостно заулыбался. Кристина напоминала котенка, у которого отобрали мисочку со сметаной. Он встал, и Кристина тут же открыла рот, чтобы запротестовать, решив, что он уходит, но не издала ни звука, увидев, что он начал поспешно избавляться от одежды.
Пожирая мужа глазами, она даже не пыталась скрыть, как ей нравится его широкая мускулистая грудь, плоский живот, но главное в этой ситуации, конечно… От неприкрытого желания в ее глазах у Тора мутилось в голове. А когда она непроизвольно облизнулась, у него подогнулись колени.
Тор чуть отвернулся, и Кристине представилась возможность лицезреть его спину. Ее брови удивленно взлетели.
— Что это за знак?
Поскольку обычно никто внимательно не рассматривал его поясницу, Тор забыл о старой отметине.
— Татуировка. Я ее получил при рождении.
— Это обычай твоего клана?
— Нет, так пометили старшего из близнецов. Татуировку нельзя убрать. — Он ухмыльнулся. — Вероятно, было решено, что у меня меньше возможностей лишиться задницы, чем руки или ноги, поэтому и было выбрано такое место.
У Кристины загорелись глаза.
— Можно я как следует ее рассмотрю?
Тор придвинулся ближе и вздрогнул, когда она провела пальчиком по изображению.
— Мне нравится исполнение.
— Ирландская работа, — сообщил он, чувствуя, что его пенис вот-вот взорвется из-за невинного прикосновения нежных пальчиков.
Стараясь сдержать желание, Тор сел на край кровати и поставил жену перед собой. Пришло его время смотреть. Он помог ей справиться с многочисленными булавками и завязками, после чего попросил:
— Разденься для меня, Тина. Медленно.
Отчаянно покраснев, она подчинилась. Глядя на мужа в упор, она медленно снимала один предмет одежды за другим.
У Тора создалось ощущение, что его поджаривают на медленном огне. Дойдя до нижней сорочки, Кристина явно вошла во вкус, начала плавно поднимать ее, показала длинные стройные ноги и остановилась, так и не открыв того местечка, где сосредоточилась ее женственность.
Призывно улыбнувшись, она сделала несколько танцевальных движений, но от этого сорочка не поднялась выше. И только когда Тор издал громкое рычание, готовый в клочья разорвать проклятую тряпку, она подняла сорочку выше. Мужчине пришлось схватить одной рукой другую, чтобы только удержаться и не протянуть обе руки к ней.
Она поднимала сорочку все выше, и наконец Тор увидел полные груди с розовыми затвердевшими сосками.
Стянув сорочку через голову, Кристина отбросила ее в сторону и замерла. Она была великолепна в своей наготе. Последние солнечные лучи, проникшие в комнату сквозь единственное окно, осветили ее кожу нежным теплым светом.