Возлюбленная воина
Совершенно ошеломленная тем, что реакция мужа оказалась не такой, как она ожидала, Кристина пробормотала:
— Не знаю. Час, может быть, больше.
Тор взглянул на воина.
— Я патрулировал на востоке, — сообщил громила, — а Сетон на Западе. Когда англичанин не ответил на мой сигнал, я пошел узнать, что с ним случилось. Да, скорее всего речь идет о часе.
— Ты не преследовал того, кто это сделал?
Громила прищурился.
— Я посчитал более важным не оставлять женщину одну и доставить ее сюда.
Даже когда истина стала очевидной, Кристина не пожелала ей верить. Должно быть какое-нибудь другое объяснение.
— Вы не правы относительно брата Джона. Это не может быть он. — «Он не поступил бы так со мной». — Он не знает, что я умею читать.
— Остается надеяться, что ты не ошибаешься. — Взглядом, который метнул в ее сторону муж, можно было бы разрезать алмаз. — Ты даже представить себе не можешь, что наделала.
Не сказав ей больше ни слова, Тор приказал двум воинам направиться к деревне через лес — разведать обстановку, а остальным готовить бирлину для возвращения в Данвеган.
Кристина онемела от ужаса. Неужели она привела шпиона к мужу? «Извини». Теперь можно было не сомневаться, что голос в темноте ей не почудился. Ей хотелось зажмуриться и зажать руками уши, чтобы таким образом отгородиться от правды. «Господи, это должна быть ошибка. Молю тебя, пусть это будет ошибка».
Вернувшись в Данвеган, Тор был мрачен. Он ожидал возвращения из деревни Ламонта и Маклина, хотя он и так знал правду. Юный святоша последовал за Кристиной через лес, выяснил все, что смог, и к этому времени уже давно скрылся.
Вмешательство Кристины подвергло колоссальному риску и его клан, и план Брюса. Если святоша свяжет его имя с Брюсом, его жизнь, если, конечно, королю Эдуарду удастся его схватить, не будет стоить ничего. И пострадает не только он. Вместе с ним будет уничтожен клан. А если брат Джон к тому же узнал кого-то из людей Брюса, на их головы тоже будет навлечена беда.
Произошло именно то, чего он всеми силами старался избежать.
Ему не следовало ей ничего говорить. Стараясь угодить женщине, он предал всех и позволил ей подойти слишком близко. Он, вождь Маклауд, допустил, чтобы женщина встала между ним и долгом перед кланом.
Тор был в такой ярости, что боялся заговорить с женой и даже посмотреть на нее. Кристина, мертвенно-бледная и перепуганная, молча сидела рядом с ним. Тор сумел ожесточить свое сердце и не смягчился, глядя на ее дрожащие губы и поникшие плечи. Больше ей не удастся сделать из него слабака.
Кровь бешено стучала в ушах, и он едва слышал, что говорят вернувшиеся из деревни люди. Как он и предполагал, брата Джона не нашли. Никто не видел, куда он делся, но Тор предположил, что ему помогли скрыться.
Он так сильно стиснул зубы, что почувствовал, как вздулись вены на шее. Овладев собой, он выкрикнул приказ готовиться к выходу в море. Предателя следовало найти до того, как он сумеет поделиться с кем-нибудь добытыми сведениями. Другого варианта нет.
Люди отправились выполнять приказ. Тор дал указания Колину и Мердоку готовить замок к войне и собрался уходить. В соларе больше не было никого, кроме него и Кристины.
Ей следовало просто дать ему уйти, но она никогда не умела вовремя остановиться и крепко схватила его за руку. И Тор сразу же ощутил огонь — в груди, в голове. Но эта слабость лишь усилила его гнев.
— Мне так жаль, — тихо пробормотала она, прижав его руку к груди и подняв на мужа огромные, полные слез глаза. — Я только хотела помочь.
Тор не шевельнулся, несмотря на бушевавший во всем теле пожар. Ни одной искры эмоций не появилось на его лице. На этот раз ее мольбы не сделают его слабым. Не в этот раз. Больше никогда она не заставит его поступиться своим долгом.
— Помочь? — Он коротко хохотнул. — Очевидно, тебе слишком трудно понять очевидное, поэтому приходится так часто повторять одно и то же. Мне не нужна твоя помощь. Я предупреждал, что ты не должна ни во что вмешиваться. Я говорил, чтобы ты никогда и ни при каких обстоятельствах больше не приходила в старую крепость. Твоя «помощь» подвергла весь мой клан, людей, которых я тренировал, и меня самого страшной опасности. Если твоего приятеля не найдут, король Эдуард назначит за мою голову такую цену, что даже ближайшие союзники выступят против меня.
При этих словах Кристина нахмурилась.
— Ты имеешь право сердиться, но ведь я думала, что ты в опасности. Как я могла догадаться о намерениях брата Джона? К тому же я приняла все меры предосторожности…
— Которых явно оказалось недостаточно.
Глаза Кристины были полны слез. Она подалась к мужу, но он не сделал движения навстречу. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пошевелиться, не поддаться огромному желанию схватить ее и как следует встряхнуть, или целовать ее до тех пор, пока не пройдет щемящая боль в сердце. Но он же не такой, как все! Он не должен ничего чувствовать! Разве не этим он до сих пор гордился? Разве не это сделало его великим вождем и великим воином? Но вот только ее слезы разъедали его железную решимость как кислота.
— Клянусь, такое больше не повторится, — прошептала она.
Ему придется объяснить ей, как именно в дальнейшем будут обстоять дела между ними. Глядя ей прямо в глаза, Тор жестко проговорил:
— Ты совершенно права. Ничего подобного больше не будет, потому что я никогда и ничего больше тебе не скажу.
Кристина отпрянула.
— Ты сердишься, — тихо пробормотала она. — На самом деле ты не можешь так думать.
Взгляд, которым окинул ее муж, мог бы заморозить огонь в аду.
— Могу тебя заверить, я именно так и думаю.
Он, конечно, совершил ошибку, но больше никогда ее не повторит. По сути, в случившемся есть изрядная доля его вины. Но с этим покончено раз и навсегда.
— Я говорил, чего жду от тебя. Ты должна вести хозяйство в замке и рожать моих детей. Всем остальным буду заниматься я.
Кристина была убита горем. Кто этот незнакомый жестокий человек, не умеющий прощать? Он никогда не смотрел на нее так. Даже в самый первый раз, когда они встретились, он не был таким холодным и отстраненным. Таким бесчувственным.
Он не сделает того, что сказал, повторяла она себе. Просто он очень зол. Но тень сомнения уже проникла в сердце.
Она заставила себя взглянуть на мужа, отказываясь сдаваться. Он не должен так с ней говорить. Да, она совершила ошибку, но не без причины, и ее намерения были благородны и чисты.
— Я заслуживаю твоего гнева, но не презрения. Я не действовала безрассудно и никому не желала зла. Меня обманули. Ты же знаешь, я никогда бы не сделала ничего тебе во вред. — Сделав паузу, она добавила: — Я люблю тебя.
Кристина ожидала любой реакции на свои слова, но только не гробового молчания. Муж был безразличным, далеким и властным, как истинный король. Единственным признаком того, что он ее слышал, были побелевшие губы.
Впрочем, она и не ожидала, что он ответит на ее пылкие чувства. Или ожидала?
Слезинка покатилась по щеке. В горле стоял комок. Почему он так делает? Никогда он так не разговаривал ни с другими людьми, ни с ней. Куда делся тот человек, которому она читала книгу в постели?
— Не поступай так со мной. Не уходи. Я этого не заслужила. Неужели я ничего для тебя не значу? — Она попыталась проглотить комок. Не вышло. — Это не ты.
Глаза Тора встретились с глазами жены. Если бы в них был гнев, у нее осталась бы надежда, но в их холодной прозрачной глубине не было никаких эмоций. Кристина даже отступила — так ей стало страшно.
— Ошибаешься. Это я. Именно я, а не твой чертов Ланселот. Жизнь не романтическая фантазия, и что бы ты ни делала — не важно, как сильно тебе хочется быть полезной, — это не изменится.
Кристине показалось, что ей в сердце вонзился острый кинжал. Кровь отхлынула от лица. Муж только что растоптал ее самые сокровенные мечты. А может быть, он не так уж не прав. Гордость заставила ее выговорить: