Возлюбленная воина

Поморщившись, Кристина оглядела свою одежду служанки. Она искренне надеялась, что не слишком сильно ударила бедную девушку, но ей необходима была уверенность, что та не сразу очнется. Когда служанка открыла дверь ее комнаты, чтобы внести поднос с ужином, Кристина стукнула ее подсвечником по затылку и «позаимствовала» ее одежду. Главное — не наступить на юбку, которая примерно на три дюйма длиннее, чем ей нужно, и волочится по полу. Кристина связала девушке руки и ноги, заткнула ей рот кляпом, и удовлетворенно осмотрев свою работу, ушла. Даже если служанка очнется, она никого не потревожит.
Лорд Сигрейв и помыслить не мог, что пленница попытается бежать, и потому не поставил у двери часового, решив, что засова снаружи вполне достаточно. Что ж, об этом ему еще предстоит пожалеть.
Надеясь, что на ее пути больше не будет любвеобильных солдат, она взяла поднос, сложила на него грязную посуду, вышла из башни и спустилась по лестнице вниз. Избавившись от тяжелого подноса, она, прячась в тени, направилась к воротам, ожидая возможности выскользнуть вместе с деревенскими жителями. Но незадолго до ее прихода стражник закрыл ворота. Кристина знала, что ворота до утра не откроют, но приказала себе сохранять спокойствие.
Когда англичане поймут, что она сбежала? Кто-нибудь хватится служанки?
Успех ее побега зависел от множества обстоятельств. Кристине оставалось молиться о чуде.
Через несколько часов ее обнаружили. И все из-за любопытного котенка, обладавшего самым громким на свете голосом. Она старалась отпихнуть противный комок шерсти прочь, но он снова и снова возвращался, при этом издавая оглушительные звуки. Это заметил солдат и решил выяснить, что же так понравилось упорному котенку.
Он и извлек Кристину из ее убежища в тени.
— Почему ты там прячешься? — спросил он.
Как назло, Кристине в голову никак не приходило правдоподобное объяснение.
— Я… — Она приклеила налицо смущенную улыбку и усиленно захлопала ресницами. — У меня здесь свидание.
Увы, у Кристины не было никакого опыта в применении женских уловок. Глаза солдата стали суровыми.
— Кто?
— Эдуард, — поспешно сказана она.
Должен же здесь найтись хотя бы один Эдуард! Люди часто называют детей в честь своих королей, а Эдуард Плантагенет у власти уже тридцать лет.
— Какой Эдуард?
Проклятие, конечно, здесь больше одного Эдуарда. Когда она не ответила, стражник подтащил ее к факелу и окликнул других часовых, стоявших у ворот.
— Вы знаете эту девку?
Один из них знал. Он был на атаковавшей их бирлину галере.
— Это та девка, которую мы захватили. Дочка Фрейзера.
Нет, этого не может быть! Она была так близка к свободе! Это ее единственный шанс. Другого не будет, В следующий раз ее тюремщики уже не будут столь беспечными. Она попыталась вырваться, но солдат крепко держал ее за руку.
— Пожалуйста, — попросила она, — отпусти меня. Мне надо вернуться к своим обязанностям.
В это время и раздался ужасающий крик. Все повернулись в сторону насыпи и башни.
Кристина затаила дыхание.
Солдат отпустил ее руку. Но она сама придвинулась к нему, инстинктивно стараясь избежать столкновения с чем-то более ужасным, чем английские солдаты.
Отворились адские ворота, откуда вырвалась армия демонов. Четыре страшных духа, которые неслись к ним, были порождением ночных кошмаров. Одетые с головы до ног в черное, сверхъестественно высокие и мускулистые, они летели вниз по ступенькам, готовые обрушить на головы английских солдат всю дьявольскую силу своих огромных мечей.
Вместо плащей и металлических кольчуг на них было нечто вроде кожаных кольчуг, поверх которых были наброшены темные пледы. Даже лица под устрашающего вида шлемами были покрыты не синей краской древних шотландских кельтов, а золой. Но иногда что-то белое все же мелькало. Боже правый, зубы!
Исчадия ада улыбались.
Взгляд Кристины был прикован к ужасному воину, возглавлявшему атаку. В нем было что-то…
Да, Конечно. Он был совершенно неузнаваем, но ведь она знала его. Итак, муж пришел за ней.
Англичане не знали, что делать. Потрясенные солдаты даже не пошевелились, когда Кристина, осознав опасность, отошла в сторону, чтобы не оказаться на пути воинов. И началось светопреставление.
Несколько громких хлопков разорвали тишину ночи. Раздались крики ужаса. Кристина никогда не слышала ничего подобного. Это было похоже на гром и молнию, но небо оставалось чистым.
Она услышала свист стрел над головой, и четыре солдата, охранявших ворота, были повержены. Мгновением позже воин с луком на плече спрыгнул с крыши конюшни. Ворота открыли, мост опустили, и во двор ворвались люди ее мужа.
Повсюду царила неразбериха. Люди выбегали из казарм и башни. Тор и его воины разили всех, кто попадался на пути. Их быстрота и натиск казались невероятными. У англичан не было ни одного шанса.
Кристина увидела, как жестокий капитан, убивший людей в бирлине и захвативший ее в плен, был разрублен надвое мечом ее мужа.
Она отвернулась.
Вокруг стало светло как днем. Начались пожары. По двору, в поисках спасения, метались люди и животные. Кристину едва не растоптала обезумевшая лошадь, но твердая мужская рука выдернула ее из-под копыт.
Тор. Прежде чем она бросилась в его объятия, он толкнул ее в сторону и одной рукой снес голову солдату, оказавшемуся позади нее.
Хаос постепенно замирал. Почти все солдаты уже были убиты. Новая волна англичан появилась из башни, но их уже ждали. Осознав, что случилось, кто-то из командиров — может быть, лорд Сигрейв — приказал отступать в башню. Те, кто оказался далеко, были предоставлены своей судьбе, поскольку дверь в башню довольно быстро захлопнулась.
Кристина бросилась к мужу и уткнулась лицом в его широкую грудь.
— Я не знала, успеешь ли ты…
А он приподнял ее голову и впился в губы таким долгим, жадным, отчаянным поцелуем, что она задохнулась.
Прервав поцелуй, он заглянул в ее полные слез глаза.
— Я очень боялся опоздать. С тобой все в порядке?
Она кивнула, и из глаз полноводным потоком хлынули слезы. Тор рядом, и все ужасы последних дней перестали иметь значение.
— Это было ужасно, — сказала она. — Твои люди в лодке… Их всех убили.
— Я знаю, — вздохнул Тор, — Ты мне все расскажешь позже.
Он посмотрел на жену внимательнее и выругался.
— Кто это сделал? — требовательно спросил он, имея в виду синяки и ссадины на лице. — Я убью ею!
— Ты его уже убил, — сказала она, указав на капитана.
— Я должен увезти тебя отсюда. Ты сможешь ехать верхом?
Кристина молча кивнула.
— Прекрасно. За воротами мои люди с лошадьми. Я отведу тебя к ним. Там ты будешь в безопасности, пока мы здесь все закончим.
Он хотел взять башню тоже. Кристина знала, что после убийства англичанами его людей никакого снисхождения не будет.
— Нет времени. Ты должен немедленно отвезти меня к графу Каррикскому. Я только молюсь, чтобы он оказался в замке.
— Брюс? Зачем он тебе?
Она рассказала ему о документах, которые тайком прочитала.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Гонцов необходимо остановить, прежде чем они доберутся до Эдуарда.
— Ты видела, как они уехали?
— Думаю, да. Два человека ускакали отсюда вскоре после обеда.
— Англичане?
— Да. Им будет легче проехать, чем людям Комина, когда они доберутся до границы.
— О гонцах я позабочусь. Он отошел к одному из одетых в черное воинов и что-то сказал. Тот кивнул, сделал знак еще трем воинам, и они сразу ускакали.
А еще спустя несколько минут Кристина уже сидела на лошади, которая во весь опор несла ее к замку Лохмабен.
* * *
Роберт Брюс, граф Каррикский и лорд Аннандейла, слушал рассказ Кристины сначала с недоверием, а потом с едва сдерживаемым гневом. Он не подверг сомнению ее историю — значит, действительно подписал с Комином опасный документ.
— Я убью его, — прорычал он, когда женщина замолчала. Его голубые глаза потемнели от ярости. — Знал же, что ему нельзя доверять.