Желтый ценник

– Завтра будет завтра, – Руслан выдал обычную шутку своего партнера.
Это было у них вроде игры. Партнер Руслана по бизнесу Саша Костырко каждое последнее воскресенье месяца возил всех друзей в свою баню, которую он называл «Королевской»: бассейн, две душевые комнаты, парная, соляная комната, печь с фитнес-камнями, японское массажное кресло. Там их встречала госпожа Костырко со своей неизменно королевской осанкой и взглядом, переполненным презрением. Она жутко не переваривала эту традицию, после которой мужа надо было выводить из затяжного запоя. Во всех грехах она винила Руслана, предполагая, что именно он является зачинщиком и искусителем. Переубедить ее было нереально. Госпожа Костырко передавала мужу ключи от бани, всех гостей предупреждала, что через несколько часов она попросит их удалиться. Мужики отшучивались, пытались говорить ей комплименты, она в свой черед говорила, что будет звонить их женам.
Руслан как мог старался отказаться от этого грандиозного события. Отнекивался, отшучивался, приводил какие-то надуманные доводы и всегда проигрывал Саше эту словесную баталию.
Госпожа Костырко уходить не спешила, всех представителей Сашиной породы провожала тяжелым, ненавидящим взглядом: вот они поднимались на крыльцо, вот, отдуваясь и пыхтя, затаскивали сумки с продуктами, отворяли тяжелую дверь предбанника и скрывались внутри.
– Не забудьте! – чернела она всем лицом и телом.
– Нет-нет, не забудем, – улыбались мужики.
– До свидания, – выталкивал ее Саша из бани.
– Завтра… – пыхтела госпожа Костырко.
– Завтра будет завтра, – хлопал он ее по тощему заду и громко смеялся.
Этот ритуал никогда не нарушался.
Ася хлопнула дверью машины, быстро взлетела на пятый этаж. Руслан остался внизу покурить с мужиками.
Соседка копошилась на кухне. Ася прошмыгнула в комнату, прикрыла дверь. В комнате было жарко, но не душно. Ветер изменился или совсем прекратился, видно, как серый дым, лениво завиваясь, поднимался и таял в ясном небе.
На кухне что-то грохочет.
Ася боится. Боится выйти на кухню и посмотреть. Боится подойти к холодильнику, поставить чайник на плиту, согреть суп. Боится увидеть соседку на кухне. Она боится ее всегда, даже если та у себя в комнате. После ее заселения квартира стала напоминать Асе больничную палату, где ей жестко забинтовали все тело и оставили так жить. Руки по швам, мир наизнанку сквозь щель бинтов, болезненные уколы соседки. С патологической скрупулезностью она бесконечно жалит грубыми словами, похабными намеками и вывертами. Ее желчь неумолима, энергия бесконечна, хамство вечно. Она хитра и коварна. Она одновременно меняет голоса, меняет форму, меняет сущность и откровенно правдива во всем. Только для Аси она выдает одну правду, а для Руслана у нее приготовлена другая, которая голосом ангела льстит его уху.
Асе совсем не нужна шипучая многоликая правда Алевтины. Ася в поиске ответов на бесконечные вопросы.
«Какое она имеет право давить на меня?
Чем она лучше?
Умнее?
Богаче душой?
Тоньше организована?
Сильнее? Значительнее?
Почему я должна признать ее превосходство?»
Эти безответные вопросы высасывают воздух из легких и разъедают мозг.
Ася с нетерпением ждет понедельника. Она представляет зрительный образ трехкомнатной квартиры. Прихожая с кладовкой, большая комната с огромным окном, две комнаты поменьше. Ася ждет избавления и оно уже наступит завтра, других вариантов она не приемлет.
Долгое ожидание избавления меняет человека. Ася постепенно становится агрессивным существом, не поддающимся убеждению, не склонным к переговорам и дискуссиям, упрямо настаивающим на своем праве. «Скажи ей правду», – требует существо, глядя в удаляющуюся спину соседки. Соседка оборачивается, презрительным взглядом сдавливает, скручивает внутренности Аси.
Тишина.
Ася шагнула в темноту кухни. Ей не требовалось включать свет, чтобы сориентироваться, все здесь знакомо. Чашки на второй полке, блюдца чуть выше. Ася пробежала пальцами по баночкам, как по корешкам книг. У каждой баночки была своя особенность: шершавая – китайский чай, с металлической петелькой на крышке – черный с добавлением листа смородины и мяты.
 
– Воруешь?
Ася вздрогнула, уронила банку.
Руслан звучно рассмеялся.
– Тише ты! – цыкнула Ася.
– Извини, не удержался. – Руслан включил свет, громко поставил чайник на плиту, потянулся за зажигалкой.
– Русланчик, у меня чайник горячий. Да и заварку я приготовила.
«Завяжите мне глаза и уши, и я узнаю этот медовый голос из миллионов звуков».
– Печенье испекла, – продолжала зазывно мурлыкать Алевтина.
– Спасибо, – улыбнулся Руслан Алевтине и включил газ.
– Как дела?
– Отлично! – соврал Руслан. Пока он стоял у подъезда с мужиками, приехал Саша Костырко и поведал, какой их ожидает сюрприз. Это был сюрприз нулевой гравитации.
  
Глава 3
 
Нулевая гравитация
 
Это был воистину самый неудачный день в их жизни. Едва сквозь выгоревшие зеленые шторы в комнату проникло пятно солнечного света, во входную дверь громко забарабанили: «Бам! Бам! Бам!» И так раз десять. Ася поднялась, стала искать тапки, но Руслан опередил. Чтобы стучать с такой силой, надо иметь крепкие мышцы и кулаки. Ожидая увидеть соседа или, может быть, гостя Алевтины, Руслан старательно, до хруста выпрямил спину и, разрабатывая плечевые суставы, двинулся встречать непрошеного гостя. Но за дверью стоял Саша Костырко.
Словно не видя Руслана и не сказав ни слова, Саша протиснулся боком в щель между стеной и вешалкой Алевтины, занимавшей полкоридора. На вешалке висели зимнее пальто, шуба, пуховики, и это было удивительно: все-таки на дворе теплая весна. Наверное, Алевтина знала, что весна с летом не задержатся, и поэтому не утруждала себя лишними хлопотами. В одном из карманов пальто лежал ключ для мужа Алевтины. Он иногда появлялся, пожимал руку Руслану и, называя Алевтину «богиней», брал ключ из кармана пальто и скрывался в комнате. Он всегда приходил только во время ее отсутствия, словно выжидал на улице, когда она благополучно свалит.
Дальше перед Сашей оказались две двери: одна в комнату, другая на кухню.
Саша выбрал кухонную – толкнул, сел на табурет, еле сдерживаясь, чтобы не начать орать, но не орал, потому что боялся разбудить весь дом.
Он сидит на табурете, и в узкую щель между дверьми и столом вряд ли кто протиснется, не зацепив его. И Алевтина цепляет. Нарочно. Демонстративно. Всем своим широким тазом, выцветшим халатом и всей сотней хвостов под ним. Саша уверен, что Алевтина злая стохвостая ведьма, но она так искусно прячет хвосты под халатом, что со стороны это выглядит роскошным бабским задом.
Однажды Саша поделился с Русланом своим наблюдением. Руслан долго смеялся и в бане рассказал мужикам. Много тогда было подколов, и эти забавные страхи стали достоянием всего товарищества. Саша в притворной ярости выпивал лишний стопарик и продолжал бояться Алевтины. Сам же Руслан, хоть и подшучивал над Сашей, но порой после очередного скандала с Алевтиной ненароком присматривался к ее формам – вдруг Саша действительно прав. Алевтина этот взгляд улавливала и, расценивая его на свой удобный лад, начинала еще больше флиртовать с Русланом.
– Прив-е-т… – протискиваясь между стеной и Сашей, пропела Алевтина.
– Ну… да… – невпопад отозвался он и громко позвал. – Руслан, ты где?
– Бреется, – вышла на кухню Ася и, увидев Алевтину нахмурилась.
С утра еще скандала не хватало. Обычно Алевтина просыпается к обеду и надолго заполняет ванную своим рыхлым телом. Бережно мизинцем трогает воду, определяет температуру. В зависимости от настроения ей каждый раз требуется разная, по принципу: чем грознее, тем холоднее.
Асе полагается вскочить пораньше, помыться, постирать, приготовить завтрак. Горе ей, если не успеет до пробуждения соседки.
– Чай, кофе, – предлагает Ася в надежде, что Саша откажется.