Киран. Дочь воина

бы хотела, но проблема в том, что не хочу! Всем своим существом сопротивляясь необходимости
перестать смотреть, начать идти, уйти от него… Что со мной?
А он стоял на пороге дома развлечений, шагах в пятидесяти от меня, и, несмотря на то, что
выражения его лица я практически не видела, такое ощущение, что воин был в ярости. А еще
рядом с ним была непрестанно кланяющаяся женщина, словно просящая о чем-то, а воин стоял,
весь напряженный.
- Нам нужно идти! – резко и неприязненно повторила женщина.
- Знаю, - простонала я, и уже тише добавила, - знаю.
И я таки заставила себя вспомнить о необходимости продолжить путь и вообще смыться отсюда!
В любом случае первая любовь редко бывает удачной, это во всех любовных романах черным по
белому прописано! А теперь нужно идти… нужно. Будь проклят Иристан, кажется, я здесь
оставлю не только невинность, но еще и сердце. Потому что оно рвалось из груди, обливалось
кровью и дико болело
А потом это случилось! Он почувствовал меня. Как?! Я не знаю, но он почувствовал!
Светловолосый воин повернулся ко мне неестественно быстро. Так стремительно, как будто и не
человек. И наши взгляды встретились. Всего на миг, но я вдруг отчетливо поняла – меня искали, и
нашли! Как он понял кто я - нестабильный атом его знает, у меня одни глаза и были видны, и все
же он почувствовал и узнал!
Рывок! Я никогда такого не видела! Рывок с места, оттолкнувшись рукой от перил, и воин
перепрыгнул и эти самые перила, и всю лестницу, в этот невероятно краткий миг, сократив
расстояние между нами вдвое!
И я… вдруг испугалась. Нет, ну это одно дело смотреть на него и думать «Ах, я его больше
никогда не увижу», и совсем другое, когда эта махина на тебя мчится столь стремительным
образом.
- Аааа! - заорал кто-то.
Потом до меня дошло - я. И до воина тоже дошло, что я, потому как он, приземлившись
выпрямился, и замер, внимательно на меня глядя. Да что там внимательно - он так на меня
смотрел, словно ел глазами и никак насытиться не мог. А я почему-то подумала, что он просто
обалденный мужик… когда не совершает резких движений.
Он их и не совершал, в смысле резких, нет, воин сделал один плавный шаг, а затем еще один столь
же плавный и тоже по направлению ко мне. Паника, отхлынувшая было едва он остановился,
вернулась вновь. Теперь простой расчет - нас поначалу разделяло шагов пятьдесят, за десятую
долю секунды он преодолел примерно двадцать пять шагов, сколько ему понадобится на
оставшиеся шагов двадцать? Плевать на расчеты, я начала стремительно снимать туфли!
Один успела, второй... Я так и застыла в полусогнутом положении, когда он сорвался на забег,
став призрачной, едва различимой глазу тенью, чтобы в следующее мгновение материализоваться
рядом со мной. Ну а я так и стою полусогнувшись, и одна туфля в руке, вторую собираюсь
снять… дособиралась, короче. Оглянулась - та милая женщина бодро улепетывала и плевать что
на каблуках. В общем, она сбежала, а я осталась.
Выпрямилась, балансируя на одной ноге и продолжая держать туфлю, узрела мускулистую
вздымающуюся грудь. Запрокинув голову, посмотрела собственно на воина. Перестала дышать…
он вдруг тоже. Стоим, друг на друга смотрим, голова лично у меня от недостатка кислорода
начала кружиться. А он, видимо по той же причине, просто поглупел, потому что первой его
фразой было:
- Жива!
И вот тут-то я вспомнила, что это реально достижение, в смысле то, что жива. И главное задышала
сразу, причем нормально. А потом как вспомню все через что пришлось пройти, так и силы
появились не то, что бежать – улепетывать, сверкая пятками!
Ну я и сделала первый, очень осторожный шаг назад…
Из горла воина послышалось какое-то глухое, угрожающее рычание, глаза сузились, губы
сжались… в следующее мгновение он рванул на меня. Сгреб огроменными ручищами, прижал к
себе, стиснул в мощных объятиях. И вот сейчас я реально ощутила и его силу, и его ярость, и едва
сдерживаемую злость, потому что действительно было больно!
А в следующую секунду стало еще больнее, так как мы вдруг в один миг оказались у
противоположного дома, точнее у его стены, и к этой стене меня прижали, да почти пригвоздили
одной рукой удерживая в районе талии. Вторая его рука рванула плащ, и от того остались
лохмотья, точнее капюшон и рукава только, а вот затем… Я как-то не сразу сообразила зачем он
меня поднял и удерживает у стены на вытянутой руке так, что сейчас его голова находилась на
уровне моего живота. Но соображалка не заработала и когда блондин перешел к действу - поведя
носом от груди и ниже, остановившись… в общем там как бы не для носа все предназначено, по
идее. И я даже собиралась некоторым намекнуть об этом, как вдруг воин выдал рокочущее:
- Моя! - после этого мне позволили сползти по стеночке вниз, в полное его распоряжение и воин
прорычал повторно. - МОЯ! И только МОЯ!
Бракованный навигатор! Других слов у меня просто нет. У воина иных слов тоже не было:
- Моя! – и удар кулаком в стену…
Камень посыпался, смотреть на степень повреждения стены я не решилась, испуганно сжавшись и
даже глаза закрыв.
- Моя! - одной рукой он упирался в стену, второй прижал к себе с такой силой, что стало тяжело,
очень тяжело дышать.
- Моя.
Я потянулась и прижалась к его губам. Воин фыркнул, я тоже. Совсем забыла про капюшон,
который до носа лицо закрывал. С головы то он в процессе обнимашек сполз, едва ли не до ушей,
а вот рот прикрывал. Рванула тесемочки, сделала глубокий вдох, и повторно потянулась к
блондину.
- Не… - начал он, но было уже поздно.
Я прикоснулась губами к его губам, замерла на мгновение и осторожно, едва касаясь, поцеловала,
чувствуя, что совершенно теряю ощущение окружающего пространства, и уже не соображаю кто
я, где я, как я, почему я и зачем я… И я ведь не выпила ни капли, а чувство такое словно уносит
меня на волне опьянения и я пьяна совершенно…
- Женщина, - простонал воин.
- Ммм? - ответила я, не соображая своим затуманенным сознанием абсолютно ничего.
- Женщина, - простонал он повторно, стискивая меня в объятиях.
Бракованный навигатор, я была готова повторно испытать всю гамму неприятных последствий
после этого мужчины, лишь бы он овладел мною снова. И уже не важно где - у стены, или на этом
самом животном, только бы его руки вновь коснулись моей обнаженной кожи, губы сладко
целовали, а каждое движение возносило куда-то выше звезд…
Но воин вдруг отстранился, и я услышала тихое:
- Не надо, - почти просьба.
И я остановилась. Отпрянула от него, потом кажется покраснела, а потом… потом вспомнила где
я, что я, с кем я и вообще… Как то вдруг стало неуютно, неприятно, стыдно и даже холодно.
Словно озноб охватил. А гормоны со своей революцией были не просто подавлены, я им серию
репрессий устроила. Это ж надо было – на что родную и единственную хозяйку толкают?! Я же
вообще соображать перестаю!
В это время воин потянулся, достал что-то из сумки у седла, развернул, и набросил мне на плечи
как оказалось тонкое, но теплое покрывало.
- Тебе холодно, - почему-то произнес он.
Затем тронул свое животное и мы медленно поехали… куда-то. А куда?
Я грустно вздохнула, зябко обхватила плечи руками, осмотрелась, и судя по всему, начала
медленно приходить в себя.
Спустя метров двести я решила спросить:
- Куда мы едем?
Вместо ответа воин резко натянул на меня мой же капюшон, потом и затянул тесемки, скрывая
мои губы. Удивленно посмотрела на него и поняла, что там гормональная революция
продолжается. Причем в отличие от моей, жестоко подавленной, она у него в полном разгаре. Ну,