Любовник (СИ)

— Мы и так не пара, Найнс, — уточнил Рид, — но в остальном общий смысл ты уловил.
— Ожидаемо.
Повисла пауза.
— Кстати, Гэвин, на будущее, можешь больше не скрываться.
— О чём ты? — Рид недоумённо поднял брови.
— О твоих забавных попытках незаметно меня понюхать. — Хейз расплылся в довольной улыбке. — Мне даже льстит такое внимание, ведь обычно мой запах не очень нравится моим партнёрам. Он же недостаточно сладкий.
— Альфа не должен пахнуть, как цветочная клумба, разве нет? — Гэвин смутился, он действительно надеялся, что Найнс не заметит.
— Да, ты прав. — Напарник немного погрустнел. — Только ты не берёшь во внимание тот факт, что я не сплю с омегами, только беты и альфы. И если с бетами всё довольно просто, то у альф на генетическом уровне предусмотрено влечение к сладким феромонам. Так что ты, своего рода, исключение, — закончил Ричард.
— Охренительно. А теперь, когда мне стало пиздец как стыдно, позволь тебе напомнить, что мы всё ещё на работе. Знаешь, что это означает? — Рид скептически изогнул бровь.
— Да-да, что мне надо захлопнуть рот и заняться делом. — Хейз примирительно поднял руки. — Кстати, у меня есть пара идей по последнему делу, думаю, нужно снова вызвать эту мисс Мелвин на допрос. Она явно что-то не договаривает.
— «Что-то не договаривает» слишком сомнительный аргумент для её адвоката, а без конкретных оснований у нас нет повода вызывать сюда эту истеричку, — скривился сержант. В тот день, когда старую суку привели в департамент, он думал, что оглохнет в первые пять минут, так она орала.
— Будут тебе основания, — буркнул напарник, сосредотачиваясь на записи допроса.
========== – 6 – ==========
Гэвин не мог поверить в то, сколько позволял Найнсу. Тот брал его во время обеденного перерыва или патрулирования, прижимая к ближайшей стене, нагибал над капотом служебной машины, отсасывал, пока они стояли в пробках, возвращаясь в участок. Однажды, когда они поехали обкатывать огромную и очень удобную кровать Ричарда, Рид даже позволил завязать себе глаза и приковать наручниками к спинке, о чём потом сильно пожалел. Хейз в ту ночь буквально измывался над ним, трахая медленно, вдумчиво, иногда заменяя свой член пальцами или языком. Гэвин едва сдерживался, чтобы позорно не заскулить от невыносимого напряжения, когда любовник всё же соизволил коснуться его члена. Ричард творил что-то невероятное с его членом и задом, изучая чувствительные точки партнёра и с каждым разом лаская всё лучше, именно так, как нравилось Риду. Но два условия их неуставных отношений он соблюдал безукоризненно: никакого секса в пределах участка и даже не заикаться о том, чтобы впихнуть свой узел.
Только не всё было так радужно, как могло показаться. Выяснилось, Ричард слишком сильно любил всё контролировать, настолько, что пресекал любые попытки Гэвина самостоятельно залезть ему в трусы и инициировать секс. Это бесило. Риду и так достаточно тяжело оказалось свыкнуться с постоянной позицией нижнего, и Хейз своим поведением только усугублял ситуацию, не давая даже капель контроля. Когда в последний раз сержант попробовал оседлать любовника самостоятельно, тот скрутил неожидавшего нападения Рида, и вместо секса они знатно поцапались.
— Какого хрена с тобой творится, Найнс?! — Гэвин был так разъярён и выпустил такую порцию феромонов, что Ричарду поплохело. — Я, блядь, тоже альфа, если ты вдруг забыл! Если я позволяю ебать себя в зад, это ещё не значит, что я бездумно буду во всём тебе подчиняться!
В каждый тот редкий раз, когда они пытались заняться сексом не как животные, а в человеческих условиях на мягкой кровати, Хейза подрывало на контроле.
— На хуй, заебало!
Гэвин, не слушая оправданий любовника, натянул футболку обратно и хлопнул дверью с такой силой, что покривился косяк. Они не разговаривали две недели, взаимодействуя только по рабочим вопросам. Так продолжалось до момента, когда в один из дней Ричард, напившись до полуобморочного состояния, приполз к Гэвину домой, упал на колени в прихожей и беспорядочно просил прощения. Потом в этой же прихожей вывернул всё содержимое желудка, и Рид всю ночь пытался привести бестолкового напарника в чувства, потому что с утра им с группой сослуживцев нужно было ехать в соседний город, чтобы охранять какого-то политикана. По возвращению они помирились, потрахались прямо в машине Рида, и всё вернулось на круги своя. Только у Гэвина появился новый способ доёбывать напарника, припоминая его состояние, чем вгонял в краску обычно спокойного Ричарда.
 
— Гэвин.
— М? — Мысли Рида были сосредоточены на текущем деле. Он в очередной раз перечитывал показания свидетелей, пытаясь понять, кто из них безбожно, но очень складно пиздит.
— Тебе сегодня в ночную, помнишь?
— Естественно, блядь, я это помню! К чему вообще разговор? — рыкнул сержант, окончательно потеряв мысль.
— Просто я давно хотел трахнуться в машине на парковке участка, — Хейз выдал это с такой обыденной интонацией, словно не о сексе напарнику вещал, а о погоде.
Гэвин побагровел от злости и такой наглой откровенности.
— Ты совсем страх потерял? Мы в участке, сейчас середина рабочего дня, а ты тут озвучиваешь свои фантазии! А если кто-то услышит?
— Никто не услышит, я же не идиот. Ты лучше ответь, как смотришь на эти фантазии? — спокойно продолжил коллега.
Гэвин задумался, вздохнул, снова задумался. Хоть он и запретил приставать к себе в участке, предложение всё равно было заманчивым, хоть и очень рискованным.
— Нет, — отрезал Рид, видя, как в удивлении поднялись брови собеседника.
— Мне казалось, что ты уже готов снять хотя бы один из своих запретов. — Хейз откинулся в кресле, сверля взглядом сержанта.
— Я подумывал на этот счёт, но это не значит, что я сразу же подскочу выполнять каждую твою прихоть.
— Да ладно тебе, Гэвин, ты же хочешь не меньше моего! Давай так, ты выполняешь мою фантазию, а я — твою, как тебе такой расклад? — Ричард был уверен, что любовник согласится. — И не говори, что ты не представлял меня в какой-нибудь пошлости, не поверю.
Рид снова задумался.
— Хочу кончить тебе на лицо. — Теперь пришла очередь Ричарда краснеть. — А ещё я бы с превеликим удовольствием оприходовал твой шикарный зад, который ты так рьяно от меня прячешь, но раз ты пока не готов, то тогда остановимся на лице. — Гэвин напоследок довольно осклабился.
Он был уверен, что Найнс пошлёт его далеко и надолго с такими хотелками и, мягко говоря, охренел, когда тот согласился. Расклад был дерьмовым. Да, Рид действительно думал о поебульках в департаменте, но только не совсем в том ключе, который предполагал Хейз, Гэвин наоборот решил, что больше никогда не позволит себе заниматься сексом практически под носом у Фаулера. Что ж, разок на паркинге, видимо, придётся потерпеть.
Сержант заблокировал терминал и поднялся под недоумевающий взгляд Ричарда. Не став дожидаться очевидного вопроса, он сказал:
— Осмотрю ещё раз место убийства Томпсона, что-то не нравится мне в общей картине. Может, на месте пойму, что не так.
— Я могу поехать с тобой, — сказал Ричард, собираясь подняться следом.
— Эй, нет, в последнее время ты меня только отвлекаешь, так что оставайся в участке, — остановил его коллега, — у нас кроме Томпсона ещё три дела в работе, так что развлекайся. — Махнув напоследок рукой, Рид покинул офис.
Гэвин почти не соврал, что-то действительно не давало ему покоя, какая-то мелкая деталь выбивалась из общей картины на месте преступления, но он пока не понял, какая именно. Но по большей части просто хотелось уехать из участка и проветриться. Одному. Постоянное присутствие Ричарда отвлекало, он перетягивал на себя львиную долю внимания, из-за чего стало сложнее сосредоточиться на работе. Когда Хейз вёл допрос, Гэвин не слушал, следя лишь за движением его губ. Когда сидел напротив, печатая что-то на терминале, Гэвин залипал на его пальцах, вспоминая, как совсем недавно эти пальцы подготавливали к очередному проникновению. Когда Ричард просто сидел рядом, что-то рассказывая, Гэвин только и мог, что упиваться вкусом его феромонов, запах которых чётко отпечатался в памяти. Личное и работа — всё пошло по пизде, по конкретной такой пизде. Он уже подумывал переступить через себя и спросить у Андерсона, как тот справляется со своими чувствами, довольно спокойно работая в паре с Коннором. Риду был нужен совет, ведь со своими чувствами он справлялся до безобразия плохо.