В плену королевских пристрастий (СИ)
– Здравствуйте, святой отец, – герцогиня склонила голову.
– Я узнал, какая беда Вас постигла, дочь моя, и поспешил к Вам… Я соболезную Вам… но рад, что Вы сами в добром здравии и уже смогли подняться.
– Вы так добры, святой отец.
– Я мог бы отчитать над Вами разрешительную молитву и исповедовать Вас, дочь моя… Вам наверняка должно стать легче после этого… а потом мог бы отслужить панихиду об усопшем младенце…
– Да, святой отец, обязательно… Только сначала все, что связано с младенцем… Я молю Вас, почитайте над ним псалтырь… ну и все, что положено… и займитесь подготовкой похорон… мне хотелось бы, чтобы все было устроено наилучшим образом… Рон покажет Вам все, поможет и отдаст деньги, предназначенные для церемонии.
Она обернулась к дворецкому, стоявшему неподалеку, тот тут же почтительно склонился:
– Будет исполнено, Ваша Светлость.
– Конечно, дочь моя… Можете не волноваться… Я все устрою самым наилучшим образом. Вы уезжаете?
– Я еду с дочерью к королю… У меня безотлагательное дело к нему… Я хочу испросить его согласие на развод…
– Дочь моя, что Вы говорите такое?! – испуганно всплеснул руками священник.
– Возможно, и не развод, – герцогиня раздраженно повела плечом, – а ограничение прав моего супруга… но в любом случае я больше не позволю ему держать нашу дочь, словно пленницу в башне, в рубище и взаперти… он ведь даже в церковь не пускал ее все это время…
– Это, конечно, все ужасно, что Вы говорите… но может вначале мне с ним поговорить?
– Он часто ходит в церковь и к Вам на исповедь, святой отец? Так неужели Вы думаете, что сейчас Ваша беседа может повлиять на него, если за все это время Вы не сумели убедить его в необходимости соблюдать хотя бы элементарные христианские нормы поведения? Нет, лишь король может повлиять на него… И я еду к нему.
– Возможно, Вы и правы, дочь моя… только про развод мысли оставьте, это не по-христиански…
– Благодарю, Вас, святой отец, за наставление и заботу… и благословите.
Он осенил ее крестным знамением, – Господь с Вами, дочь моя. Поезжайте, не волнуйтесь… я буду молиться и за усопшего младенца, и за Вас.
Герцогиня еще раз склонила голову перед священником и шагнула к карете.
Дворецкий распахнул перед ней дверку и подал руку.
– Рон, скажи Пабло пусть едет по короткой дороге через лес.
– Там плохая дорога, а уже совсем темно, Ваша Светлость…
– Луна, что блюдце, Рон. Сейчас даже в лесу светло… поэтому даже учетом плохой дороги, час мы точно выгадаем, а то и больше…
– Как прикажите, Ваша Светлость, – склонился тот, потом усадил Кэти, захлопнул дверку и крикнул кучеру: – Пабло, через лес, по короткой дороге в королевский дворец! Пошел!
Кучер кивнул, щелкнул кнутом, лошади рванули, карета вылетела через распахнутые ворота и понеслась по дороге.
4
В карете герцогиня тут же взяла из большой стопки полотенец одно, заменила им, то, что было уже все в крови и, бросив окровавленное полотенце под сиденье, в изнеможении откинулась на подушки, видимо так же принесенные заботливой Сьюзен.
Кэти забилась в угол противоположного сиденья и угрюмо молчала.
Через некоторое время герцогиня выглянула в окно, а потом несколько раз подергала шнурок, висевший у ее сидения.
Карета остановилась, дверца распахнулась, и к ним заглянул кучер:
– Что желаете, Ваша Светлость?
– Пабло, я передумала… на первой развилке сейчас поедешь налево, а дальше к восточной границе… постарайся как можно быстрее, но так, чтоб лошадей до подстав не загнать… на подставах бери лучших, – герцогиня достала из сумочки мешочек и отдала в руки кучера. – Сумеешь к послезавтрашнему рассвету доехать до границы, все оставшиеся деньги твои.
Кучер развязал мешочек, заглянул внутрь и удивленно посмотрел на герцогиню:
– Здесь очень много, Ваша Светлость…
– Тем больше у тебя будет резона не поспать две ночи и день… на границе отоспишься…
– В какое место-то едем?
– В городок Предгорье… что перед перевалом у Грозовых врат… Знаешь такой?
– Слыхал… Путь, конечно, неблизкий, Ваша Светлость… но если луна такая постоит, то может, как Вы хотите, и поспеем… Только вот я-то выдержу полтора суток, а Вам и леди тяжело будет… Мы ведь и провизии никакой не захватили…
– На подставах купишь нам молока, хлеба, да воду принесешь. Этого довольно будет. Все, время дорого, трогай…
– Да, Ваша Светлость, – кучер захлопнул дверцу кареты, и она вновь понеслась по дороге.
Кэти испуганно посмотрела на герцогиню.
– Не волнуйся, мы едем к друзьям. Там нам обязательно помогут… Все будет хорошо. Вот подушку возьми, – герцогиня вытащила одну из подушек, уложенных на ее сиденье, и протянула Кэти, – и постарайся поспать. Ехать долго.
– Не надо, – Кэти замотала головой, – Вам они нужнее. Я и так могу.
– Не спорь, бери. Мне тяжело сейчас спорить… Если она мне потребуется, я скажу.
Герцогиня сунула ей в руки подушку, прислонилась к спинке сиденья, облокотившись на оставшуюся подушку, и закрыла глаза.
Вначале Кэти показалось, что герцогиня сразу уснула, но потом, заметив в неверном лунном свете, освещавшем карету, как беззвучно двигаются ее губы, она догадалась, что та молится.
Кэти тоже попробовала молиться, но молиться не получалось. Ее сознание окутывал какой-то липкий страх… Она постепенно начинала осмысливать, что натворила… и то, что она едет с умирающей из-за нее супругой отца совершенно неизвестно куда и зачем… и то, что сейчас их наверняка будут искать и отец, и король… и если найдут, то ее сожгут на костре, как ведьму… Раньше она думала, что такое бывает только в злых и страшных снах или сказках, но сейчас это все происходило наяву и именно с ней. От всех этих мыслей хотелось кричать, плакать, бежать куда-нибудь… но она сидела, сжавшись в комок, в углу кареты и боялась даже шевелиться.
Карета останавливалась лишь на подставах, да несколько раз в лесу, чтобы они могли чуть-чуть размять ноги. Герцогиня, почти не двигаясь, сидела в углу, и беззвучно молилась, изредка заменяя кровавые полотенца чистыми. Она стала очень бледной, с почти синими губами, и Кэти с ужасом думала, что будет, если герцогиня умрет в дороге, так и не доехав до обещанных друзей, которые могут им помочь…
Однако все обошлось, и на рассвете второго дня, распахнув дверцу, кучер доложил:
– Предгорье, Ваша Светлость… Куда теперь?
Герцогиня впервые за всю дорогу улыбнулась:
– Благодарю, Пабло. Деньги, как я и обещала, твои. Подвези нас к постоялому двору на окраине, карету прямо перед ним поставь на обочине, в сарай не загоняй, а вот лошадей туда поставь и можешь отдыхать.
– Да, Ваша Светлость, благодарю…
Он захлопнул дверцу, карета проехала еще метров двести и остановилась.
– Приехали, Ваша Светлость, – доложил кучер и помог им выйти из кареты.
Герцогиня указала рукой на дверь:
– Стучи!
Кучер грохнул кулаком в дверь так, что моментально разбуженный хозяин тут же распахнул перед ними дверь.
– Комнаты на первом этаже, все, чтоб умыться и не беспокоить! – властно скомандовала герцогиня и, не дожидаясь ответа, шагнула в распахнутую дверь.
– Конечно, госпожа… – хозяин услужливо склонился, – как пожелаете… вот тут есть две смежные комнаты…
– Хочу с видом на горы! – раздраженно проговорила герцогиня.
– Есть… есть с видом на горы… только она одна и не такая большая, в соседней комнате сейчас никого нет, но там вещи купцов, они уехали за товаром на два дня, а кое-какие вещи тут оставили… а ключи у них… к вечеру они вернутся, и я переселю их… будет две рядом…
– Не надо никого переселять! Я хочу, чтоб было тихо, и никто не тревожил нас! Мы устали! Два дня в дороге… это ужасно… И чтоб под окнами никто не ходил!