В плену королевских пристрастий (СИ)
– Кстати, как Вы ее обоснуете?
– Ты потеряла ребенка и с горя хотела уйти в монастырь, вместе со старшей дочерью Тревора… Герцог рассказал мне о твоих планах, и мы с ним вернули тебя, заставив настоятеля монастыря выдать тебя нам, а вот его дочь мы согласились там оставить. Все было бы вообще складно, если бы не твои заявления, что ты едешь ко мне во дворец… Хотя, это как раз может объясняться истинной причиной, что ты хотела иметь фору в пути… и то, что мы повелись на твою уловку и вернулись обратно во дворец, реально тебе ее дало.
– Как герцог Вас вызвал? Он при всех все объяснял?
– Твой супруг не настолько глуп… При всех он сказал лишь, что ты потеряла ребенка и находишься при смерти, после чего попросил аудиенции с глазу на глаз. И уже во время нее сказал, что у него есть подозрения, которые ты усиленно опровергаешь… и попросил, чтобы я сам поговорил с тобой, если успею… Как ты понимаешь, я не мог отказать…
– Что ж, тогда история действительно получается складная…
В это время в дверь вошел герцог, которого сопровождал хозяин постоялого двора, держащий в руках поднос с едой.
– К столу сядете, миледи, или на кровати откушать изволите? – спросил он.
– На кровати… голова кружится, когда встаю, – не поднимая на него глаз, тихо проговорила герцогиня.
– Тогда приподнимитесь повыше, – герцог дождался, чтобы Алина села, опершись на подушки, заботливо подложенные ей под спину королем, и сам, взяв поднос из рук хозяина постоялого двора, поставил его на ее колени. – Вы что-то еще желаете?
– Нет… Оставьте меня, милорд. Если мне понадобиться что-то, я позову.
– Как скажете, миледи, – кивнул герцог и вместе с хозяином постоялого двора вышел.
– Да, кузина… а ты умеешь быть безжалостной, – на губах короля появилась саркастическая усмешка.
– Что Вы имеете в виду?
– Алина, да ладно… ты все прекрасно понимаешь… Ты не то что холодна, ты просто ледяная, когда разговариваешь с ним. У тебя единственно что, снег изо рта не сыплется....
– Я не могу с ним иначе… он бесчувственный и бездушный… его не интересует ничего, кроме его положения в обществе и общественного мнения. Я думала раньше, что он хоть дочерей своих любит, а он их ненавидит так же, как и меня…
– Ты считаешь, что он ненавидит тебя? Да на него смотреть больно было, пока он думал, что ты умираешь…
– Я нужна ему… только и всего… я его козырная карта в игре с Вами… без меня он перестает так интересовать Вас, а придворная жизнь для него значит все… и еще он хочет хотя бы внешне обладать мной, это льстит его самолюбию… но он никогда не простит мне, то что отдал меня Вам… и дочкам своим, видимо, тоже… Он самолюбив до безумия… Вы унизили его… Вам он простил это, так как Вы сильнее и потому что Вы стараетесь сделать так, чтобы все внешне было очень достойно… а вот мне это он не простит никогда.
– Тебе?
– Да, мой государь, именно мне… потому что я знаю правду о его унижении… и еще дочерям.
– Алина, брось… Ты-то тут причем? Я знаю, что ты очень проницательна, но к нему ты сейчас необъективна… Я понимаю, что ты злишься на него из-за того, что своим жестоким обращением, как ты считаешь, он подтолкнул дочь к тому, что она натворила… но вспомни… она и прежде была неадекватна… это же она вытолкнула его младшую дочь в окно. Так что твоя протеже с самого начала была ненормальной, не надо обвинять герцога. А к тебе он очень внимателен и максимально заботлив… Так что в данном случае ты несправедлива. Я очень доволен поведением герцога и надеюсь, ты тоже постараешься пересмотреть свое отношение к нему.
– Я не могу…
– Тебе придется! Он твой супруг!
– Ничего мне не придется! Заставить меня быть с ним ласковой Вы в любом случае не сможете! Если для него весь наш брак был фарсом, то и меня он не будет большим… Я выношу рядом его присутствие и соблюдаю правила приличий, но большего от меня не ждите! И вообще, кто-то говорил о нашем с ним разводе…
– Про развод и думать забудь… После того как я видел твои глаза, когда мы увозили тебя из монастыря, я не пойду на это никогда… Позволить тебе развестись, что бы ты тут же вернулась в монастырь? Нет, Алина… я не допущу этого… И хватит разговаривать. Кушай… а то я прикажу вздернуть хозяина постоялого двора, раз ты не хочешь есть то, что он приготовил для тебя.
Герцогиня печально покачала головой:
– Как же вы в этом похожи… оба безжалостные и не останавливающиеся ни перед чем, когда идете к своей цели… Съем я все, съем… только оставьте меня… в Вашем присутствии, милорд, у меня сейчас и кусок в горло не полезет.
– Хорошо, Алина, – король поднялся, – я пришлю тебе какую-нибудь служанку, она подежурит у тебя и во всем поможет.
Король вышел из комнаты и, приоткрыв следующую дверь, заглянул. Герцог сидел на кровати, наклонившись и положив голову на сцепленные руки, которые он упер в колени.
– О чем задумался, Алекс? – король шагнул в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
Герцог тотчас поднялся.
– Да так, Ваше Величество… ни о чем. Просто устал немного.
– Можешь не скрывать… я вижу, как тебе тяжело выдерживать ее такое отношение. Характерец у моей кузины не из легких… но я с самого начала предупреждал тебя…
– Да, ее принципы и убеждения сложно поколебать, к тому же у нее незыблемые представления о добре и зле… Вам ведь тоже не просто с ней… Вы так и не смогли приручить ее. Она ведь больше ни разу не допустила Вас… и вряд ли допустит еще, хотя и потеряла Вашего ребенка. Возможно, Вы дали ей слово.
– С чего взял?
– Она… она смотрит на Вас, как на друга… в этом нельзя ошибиться… И еще Ваши фаворитки… Ведь Вы обхаживаете их на глазах у нее… А она равнодушно и безучастно взирает на все это… При этом порой достаточно лишь ее слова или презрительно скривленных губ, чтобы Вы сменили любую из них.
– Не боишься вот так открыто говорить мне это?
– Вы больше цените открытые взаимоотношения… Кстати именно это Вам больше всего нравится в Алине. К тому же мне больше нечего терять… Иногда мне хочется умереть…
– Умирать не надо, Алекс… Неужели ты не ценишь, что она подле тебя? Моя кузина прекрасна, несмотря ни на что, и одно ее присутствие это уже чудо.
– Может быть, государь… хотя временами мне хочется, очень хочется, чтобы она полностью принадлежала Вам или оступилась, и у нее появился кто-то третий… я бы сам согласился ей его найти, лишь бы она перестала быть такой недоступно-безгрешной.
– Это невозможно, Алекс… – король усмехнулся.
– Вы уверены?
– Абсолютно… теперь абсолютно уверен.
– А если я сумею склонить ее к этому?
– Зачем?
– Согрешив раз, она научится воспринимать это естественней… и Вам станет с ней легче… тогда, возможно, в награду за это Вы позволите мне тоже использовать свои права на нее…
– Н-да… – король задумчиво покачал головой, – ты умеешь заинтересовать… Что ж попробуй. Я даже помогу, хотя не верю в успех… только смотри, не перегни палку, я не прощу тебя, если с ней что-то случится.
– Я буду предельно обходителен с ней, в любом случае разменной монетой будут лишь чужие жизни и здоровье, обещаю.
– Тогда развлекайся. И если от меня что-то потребуется, скажи, я помогу.
5
Алина стояла у окна своей спальни, когда дверь распахнулась, и на пороге показался герцог, рядом с ним стоял атлетически-сложенный и миловидный юноша.
– Вы не очень заняты, дорогая?
– Милорд, я уже привыкла, что Вы входите без стука, куда бы то ни было… но когда Вы не один, это уже слишком… Вам не кажется?
– Не сердитесь, миледи… – герцог шагнул к ней и, подхватив ее руку, прижал к губам, – я надеюсь, что Вы примете мой подарок, и ему не будет надобности стучаться тоже…
Он обернулся к сопровождающему ему юноше:
– Дверь закрой.