Невеста лорда Темного леса (СИ)

Случайно я коснулась медной поверхности рукой, мой волшебный перстень полыхнул розовой искрой. В надежде, что магия все же открыла дверь, я дернула ручку во второй раз. Тщетно.
В отчаянии я прижалась затылком к холодному дереву.  Как. Открыть. Эту. Дверь?!
А вокруг царила идиллия, просто "Рассвет в осеннем лесу". Розовые облака бледнели в черном зеркале озера. Легкий ветерок колыхал седые травы у моих ног. Выглянуло солнце,  проложив дрожащую золотую дорожку по воде. Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, как делала это всегда перед важной встречей в прошлой жизни. Мне просто нужно собраться. Я что-то упускаю! И тут я вспомнила. Фею из своего сна, ее серебряный венец с большим камнем.
Не веря себе и, затаив дыхание, я приложила перстень ко лбу статуи. Где-то внутри дома запел колокольчик, я потянула за ручку, и дверь без скрипа отворилась, приглашая меня в темный пропахший пылью полумрак.
  
Глава 3.4
 
Катрин
Раны Жиля меня сильно беспокоили.
“Как вообще с ними можно справиться? - думала я. - Если в этом мире есть антибиотики, то где их достать?” "А вдруг стрела отравленная? Или, к примеру, у волка бешенство?  - продолжала я себя накручивать." Перед глазами возникли злобные оскаленные пасти, с которых текла слюна. Внутренности сжались.
- Принеси мне синий горшочек с мазью из сумки, - разрешил мои сомнения Жиль.
Он лежал на изящной софе в холле, залитом мягким витражным светом, куда я  затащила его ранее. Мужчина тогда вырывался и пытался идти сам, но силы быстро оставили его и он вверился моим заботам.
Щедро полив медвежьей настойкой рану на ноге еще раз, я покрыла толстым слоем мази ужасный укус, уже начинающий синеть. А сверху прижала сомнительной чистоты тряпицу. Ничего лучше не было, к сожалению. Жиль выглядел плохо, я не обнаружила в доме ничего, что можно было прямо сразу использовать для лечения: чистую воду или бинты. Ждать уже было нельзя и я взяла то, что было под рукой, а именно остатки своей рубахи.
Стрелу вытащила на удивление легко. Поражаясь своему хладнокровию, отломала древко, извлекла наконечник, засунув пальцы глубоко в рану. А раньше я падала в обморок от одного вида крови! Жиль держался, только стал еще бледнее. На восковом лбу явственно проступили бисеринки пота.
Когда я перевязала последнюю рану, мужчина, наконец, закрыл глаза, позволив себе соскользнуть в забытье. Выживет ли он? В этом я была не уверена. И мое сердце обливалось кровью от одной этой мысли.  Запретив себе думать о будущем, я укрыла его плащом и села рядом. Мои пальцы коснулись пышущей жаром руки мужчины.
Голова была, как чугунная. Я безумно устала - кошмарная погоня, потом ожидание на берегу, полное тревоги. Вспомнила, как медленно умирала там, возле озера Ллин, думая, что никогда его больше не увижу. А сейчас мне еще предстояло позаботиться о лошадях, до того как я вырублюсь.
Мне было страшно. Страшно оставлять Жиля одного в этом доме, который хоть и выглядел безопасным, но все же был незнакомым и чужим. Вдруг здесь еще кто-нибудь есть, или Жилю станет хуже, пока я меня не будет рядом.
С улицы донеслось краткое ржание. Решив, что потерю любимого коня мне Жиль уж точно не простит, я поспешила на улицу.
Неизменная Летти была рядом с Закатом на том же месте. Ухаживала за ним как могла.Я приметила небольшой сарайчик с другой стороны дома. Его сразу было не увидеть - укрывали виноградные листья. Внутри пристройка оказалась достаточно сухой и теплой и достаточно вместительной, чтобы разместить там двух лошадей.
Именно туда я и привела Заката и Летти, напоив их озерной водой и предложив овса из наших запасов. Потом мне пришлось выдержать целую битву с кобылой, когда я попыталась намазать Закату бок волшебной мазью Рона. Но ревнивая Летти шипела, не позволяя даже приблизиться к коню. Неблагодарная! Побегав по сараю, я все же решила оставить их в покое, на прощание громко хлопнув дверью.
Вернувшись в дом, я, не дыша, заглянула Жилю в лицо. Хуже ему не стало! Он спал, его дыхание было достаточно глубоким, а лицо хоть и бледно, но расслаблено.
 
Наступил полдень, а я уже почти валилась с ног. Но, поразмыслив, все же решила исследовать дом.  Вдруг нам повезет, и мы бы сразу найдем портал. "Или воду хотя бы, -  вздохнула я, с сожалением посмотрев на засаленные свалявшиеся пряди, в которых едва можно было бы узнать золотой цвет, и обветренные руки. -  Ну или медикаменты, чтобы Жиль поскорее поправился".
Холл был достаточно большой, мягкий золотистый свет струился из высоких витражных окон, смягчая темную изящную мебель. Из него вели четыре двери и лестница на второй этаж.
Внизу располагалась небольшая кухня. Длинный стол с подвесными полками вдоль стены, уставленный глиняными горшочками, и кокетливый буфет с посудой.  Я заглянула в один из горшочков - непонятная мука зеленого цвета. Может, здесь есть и еда. Хотя нам это вряд ли поможет, кто решиться есть продукты трехсотлетней давности! Рядом было что-то похожее на раковину - емкость вырубленная в цельном куске камня и с прямой черной трубкой сверху.
Вторая дверь вела в кабинет. Он был заставлен темной замысловатой мебелью, как и в других частях дома: шкафы, набитые книгами и свитками, а также длинный письменный стол. На тяжелом дубовом столе с резными ножками я заметила большой матовый шар, закрепленный на медной подставке. Шар был холодный. После того, как я прикоснулась рукой к одному из листиков, которые в изобилии украшали подставку, остроконечному, шар зажегся мягким желтым светом.
"Светильник, - догадалась я".  Такие же я заметила и в других частях комнаты. Вообще, на подставке было два вида листиков на подставке:  остроконечные и закругленные на концах, как у толстянки. Дотронувшись до второго, я погасила светильник.
"Хмм, - интересно, - подумала я.- Теперь я хотя бы умею включать свет. И выключать его".
Я села в темное, удобное кресло с гнутыми ножками, чтобы дать отдых уставшей спине и ногам. Взгляд упал на обложку тетради, на которой каллиграфическими буквами было выведено: “Наблюдения Элиста Златокудрого, начальника лесной стражи Лунного гарнизона”.
"Хмм, гарнизон? - подумала я. - Довольно уютно здесь ... для казенного заведения".
Полистав дневник, я не нашла ничего особенного, только заметки о жизни гарнизона, что ели, какие продукты или товары привезли, сколько чего осталось, кто приехал и откуда, кого из нарушителей поймали, отчеты, доклады... Это было бы интересно почитать на досуге, но буквы расплывались перед глазами. Я уже было отложила тетрадь, решив вернуться попозже и более детально изучить документы.
Однако последняя запись в ней гласила:
“Наш король, Ринари Лучезарный, огорченный вневременной утратой светлой сестры своей, Риднис, велел нам отступить за грань и оставить все места, что мы прежде любили, и особенно дорогой нам лес Хинифиад. Ибо время первородных закончилось.”
Следующая дверь вела в купальню. Неглубокий пересохший бассейн занимал почти всю комнату, отделанную темной, с золотыми прожилками плиткой. Приглушенный свет, льющийся сквозь темно-коричневые и зеленые кусочки стекла окна, дарил сумрачный покой. Вдоль стен стояло несколько, выложенных мозаикой диванчиков, перемеживающихся с золоченными плоскими жаровнями на тонких ножках и изящными раковинами. За двумя одинаковыми яркими полукруглыми дверьми я нашла кресла с отверстиями, похожие на унитазы.
Я дотронулась до металлического лепестка на замысловатом фонтане, вделанном в стену. Вода изо рта многочисленных мраморных рыб потекла ручейками вниз, в чашу бассейна. Струйки пара поплыли к потолку.
Голова вновь зачесалась и мне захотелось помыться, я была готова прямо так, не раздеваясь, нырнуть в теплую воду, но в последний момент передумала. Лучше узнать, как можно скорее, что еще полезного есть в этом доме!
Последняя дверь на первом этаже оказалось запертой, и я ее никак не смогла открыть. Ритуальные прикладывания волшебного перстня ко всем возможным выемкам не помогали. Плюнув на это дело, я отправилась на второй этаж.