Война за трон 5: Шах и мат. Часть 1

Да уж, не думал Никита, что когда-нибудь его старания по получению вроде как символического титула «посла веры», а вместе с ним и права на счастливую безбрачную жизнь обернутся для него таким испытанием. Знай он, что из-за этого титула на его семью повесят подготовку к приёму посланника МГИВ, дважды подумал бы, перед тем как связываться с Енрием. Хотя… По правде сказать, это далеко не единственная причина, из-за которой он предпочёл бы никогда в жизни не знать того церковника.
Вспомнив о нём, Никита невольно поморщился. Тем не менее, тут же взяв себя в руки, он тотчас направился к отцу с матерью, чтобы сообщить им о результатах проверки. Его родители как раз отправились навстречу к одной из новоприбывших особо знатных особ. Вот только когда Никита понял, кого именно они встречали, притворная и столь привычная ему аристократическая улыбка на мгновение треснула. И нет, причиной тому стал вовсе не будущий император империи Александр Шереметьев, а скромная, зажатая и будто забившаяся в собственную внутреннюю скорлупу девушка, стоявшая слегка позади первого принца рядом с его родными детьми. Не так давно Никита и подумать не мог, что однажды увидит свою давнюю знакомую по студенческому совету Её высочество Ларису Викторовну… такой. На неё действительно было больно смотреть.
Несмотря на то, что Никита частенько подшучивал над девушкой и временами даже открыто насмехался над её чувствами, сейчас он ей искренне сочувствовал. Проснуться однажды утром и узнать, что вся твоя семья погибла – такого и врагу не пожелаешь. Сын герцога до сих пор помнил, как Лариса рыдала, узнав эту новость. Всё-таки в тот день они вместе были на экскурсии в Шире. А ведь до этого он и вовсе считал, что эта идеальная кукла-марионетка не способна на эмоции. Пожалуй, лучше бы он и дальше так думал. Всё лучше, чем вид Ларисы с бегущими по щекам слезами, смотрящей в никуда и ни на что не реагирующей. Он и вправду пытался поддержать её тогда, однако без толку, даже на него девушка абсолютно не реагировала. Более того, самое ужасное заключалось в том, что на этом её испытания только начались.
После происшедшего Ларису принял к себе в семью Александр, заявив в том духе, что просто не может бросить единственную выжившую дочь своего младшего брата на произвол судьбы. В итоге, меньше чем через два месяца Лариса покинула академию «по собственному желанию», объяснив это тем, что у неё нет сил на учёбу. Примерно тогда же было объявлено о её помолвке с графом Ошаниным, шахты которого, как известно Никите, давно интересовали семью Александра. Сейчас как раз таки шли приготовления к пышной свадьбе. Более того, понятно, что Лариса жила в доме своего дяди, мягко говоря, паршивой жизнью. Конечно, Никита не особо представлял, что именно у них там происходило, но одно было очевидно: счастливые люди не выглядят так, как эта девушка при каждой их встрече.
Разумеется, это был не первый раз, когда они с Ларисой пересекались на всяких официальных мероприятиях. И вот что примечательно: из разу в раз девушка выглядела всё более и более сломленной. Похоже, Александр и его семейка сокрушили в ней тот стержень, что был до этого в строгом префекте студенческого совета… Или нет?
– Ваше высочество, могу ли я попросить вас об одолжении? – не до конца понимая, что он делает, Никита рискнул подать голос, глядя прямо в глаза Александру. – Помощь вашей приёмной дочери мне очень пригодилась бы в банкетном зале. По правде говоря, я хотел бы узнать её мнение о некоторых пунктах в программе сегодняшнего банкета. Если вы, конечно, не против.
– Лариса, – Александр даже не взглянул на дочь своего брата, а лишь многозначительно произнёс, – будь так любезна.
– Разумеется, отец. Постараюсь вернуться к вам как можно скорее.
Значит, ему всё-таки не показалось! С трудом подавив лёгкое желание улыбнуться, Никита проигнорировал недовольные взгляды родителей и семьи первого принца, так же как и полный безразличия взгляд Александра, после чего попросил принцессу следовать за ним. Конечно, бывший префект студенческого совета София Александровна тут же попыталась присоединиться к ним, однако строгий взгляд матери быстро напомнил ей, как следует вести себе старшей дочери их семейства. Герцог Нестеров, правда, бросил Никите напоследок, что тот должен встретить делегацию МГИВ вместе с семьей, на что Никита лишь кивнул, поскольку и так отлично это помнил. Сейчас его куда больше интересовала Лариса. Ведь впервые за долгое время он увидел в её глазах столь сильный блеск. Как будто она лишь притворялась сломленной, хотя на самом деле… А что на самом деле? Пожалуй, лучше всего просто с ней поговорить, вместо того чтобы строить всевозможные теории.
 
– И что же за помощь вам понадобилась? – обернулась к нему Лариса, когда они скрылись от чужих глаз за поворотом коридора. – По правде говоря, у меня не так много времени, и я хотела бы справиться со всем поскорее.
– Вы за сегодня уже сказали мне больше слов, чем за несколько последних встреч, – улыбнулся Никита. – Прошу прощения, что отвлекаю, но на самом деле я просто хотел узнать «как вы» с глазу на глаз. Почему-то мне показалось, что сегодня вы согласитесь со мной поговорить и не станете как всегда сторониться…
– То есть никакая помощь вам не нужна? – недовольно перебила его девушка. – Отлично, в таком случае я возвращаюсь.
– Подождите! – Никита схватил за руку уже повернувшуюся к нему спиной Ларису ещё до того, как успел подумать о своих действиях. Ну а когда она остановилась, так же быстро её отпустил и продолжил. Удивительно, но в этот раз он почти смутился. – Я хотел, чтобы вы знали, что у вас есть друг в моём лице. Да, ранее мы не были особо дружны, но тем не менее, если вам понадобиться помощь, я…
– Спасибо за жалость, но вам не кажется, что сейчас нам всем слегка не до неё? – грубо перебила его собеседница. – Или вы забыли, что сегодня за день? На кону стоит слишком многое, чтобы отвлекаться на всякие глупости. Особенно это касается вас, уважаемый Никита Алексеевич. Как-никак, в случае, если что-то пойдёт не по плану, спрашивать император будет именно с вас.
– Да, пожалуй, вы правы, – слегка задетый словами принцессы, Никита произнёс максимально холодным тоном. – В таком случае, больше не буду вас задерживать. В любом случае, я и так уже сказал всё что хотел.
Больше ничего не говоря, Никита развернулся и направился в другую сторону. И что вообще нашло на эту девчонку? Она сегодня совсем не похожа на саму себя! Ни на ту, которой была до происшествия, ни на ту, которой стала после него. Никита ведь действительно хотел ей помочь по возможности. С чего это она решила так с ним разговаривать? Как будто это он виноват в тех несчастьях, что на неё свалились! Как будто бы… Как будто бы она узнала его потаённые страхи.
Уже больше года прошло с инцидента в особняке второго принца, а Никита всё равно время от времени просыпался в холодном поту и подолгу вглядывался в потолок, погрузившись в беспокойные мысли. В такие моменты они то и дело возвращались к той злополучной ночи, когда погибли все члены семьи Виктора Шереметьева за исключением, разумеется, Ларисы. Конечно, вроде как с этой ситуацией все понятно и нечего о ней даже думать, вот только Никита прекрасно понимал, что подобное утверждение – обычное самовнушение, и ничего более. Его подсознанию хотелось верить в официальную версию о том, что фанатики МГИВ пробрались в дом второго принца в округе Гримо и перерезали всех в нём во имя служения своему богу и ради борьбы с «неверными». Если бы это было правдой, тогда жить стало бы намного легче, однако… Отчего-то Никита сильно сомневался, что всё действительно было именно так.
И это несмотря на то, что из доказательств у данной версии: кровавая надпись в гостинице особняка, оставленная МГИВ; слова единственного выжившего; а также пять трупов членов императорской семьи. Все они: Виктор, Светлана, их старший сын Сергей, принцесса Виктория и совсем ещё малышка Нина были преданы земле буквально через пару дней после случившегося. Ярослава Шереметьева же, по его заявлению, убийцы оставили в живых, чтобы он сообщил императору о том, что это только начало, и их сосед ещё не раз напомнит о себе своим «обидчикам». Вот, в принципе, и всё, если не вдаваться в подробности и мелкие детали, которые неделями обсуждались на бесконечных собраниях знати.