Хитрая злая лиса (СИ)

Сознание скользило от одного дракона к другому, некоторых узнавало, в одном узнался генерал Чен, он был рядом с кем-то ещё, они пульсировали в такт. Вокруг них сновали маленькие искры разных цветов, Вера аккуратно тронула каждую, и в одной узнала белую собачку Виари Сонг.
«Генерал Чен говорит с Виари. Интересно, она ему расскажет?» 
Рядом с искрой Виари было слабое поле, прикоснувшись к которому, Вера узнала сервиз с журавлями.
«Его делал маг. Или кто-то ещё, кто может позволить себе потратить сто пятьдесят лет жизни на воплощение одной эмоции. Зато как круто получилось...» 
Журавли танцевали так, как будто ради этого стоило жить, пахли стоячей водой и камышом, мечтали о ветре в крыльях. Она тоже его чувствовала.
В её собственные крылья ветер ударил с тяжёлой горячей силой, которая бывает только в пустыне, это было приятно, как разворачивать туго натянутый парус в нужную сторону, точно зная, что корабль выжимает из себя всю скорость, на которую способен. Небо было со всех сторон. Тусклого серо-голубого цвета, растворённого в тумане, этот туман прятал далёкие горы, делая их призрачными и лёгкими, но она точно знала, что это не так — они титанические, они основа всего. Горы притягивали, и она знала, что лететь до них не долго, до заката она уже будет там, она предельно точно представляла, где именно, и ей туда хотелось.
«Не сегодня. У меня дела здесь, не будем распыляться.» 
Но время ещё было, и она парила в восходящем потоке, который держал крылья сам, позволяя расслабиться и не думать. Этот горячий воздух казался самой стабильной и надёжной штукой в мире, тем, на что точно можно положиться, и она лежала на нём, отдыхая душой.
А потом рядом вспыхнуло солнце.
— Вера?
Она сложила крылья и устремилась вниз, на голос, на свет, ни у кого во всём доме Сун не было такой яркой пылающей короны, как у него.
— Вера, вы меня слышите?
— Я вас вижу, — улыбнулась она, не открывая глаз. — Вы сияете. Я скоро спущусь, дайте мне минуту.
Она была так высоко, что даже в идеальной аэродинамической форме пули спускалась медленно. Воздух свистел и заставлял щуриться, дворец Сун приближался, превращаясь из квадрата на песке в серые черепичные крыши и зелёные кроны. Она раскрыла крылья и стала парить кругами, потому что не знала, где тот коттедж, который для неё выделили, и Павильон Размышлений рассмотреть не смогла, зато нашла многоэтажную крышу храма и Аллею Духов перед ним. Крайний постамент был свободен, рядом с ним стоял юный джентльмен и красиво раскладывал на гладком квадрате куски булки с маком. Этот сдобный медовый запах манил, она приближалась к нему, уже видя свою огромную тень, скользящую по крышам, и понимая, что напугает мальчика.
«Нет, надо осторожно. Надо поменьше. Как? Чёрт...» 
Её видели. Она поняла это по запрокинутым вверх лицам людей, раскрытым ртам и распахнутым глазам. Кто-то кричал, указывал пальцем, а она проносилась мимо и разворачивалась, пытаясь найти способ сделать всё аккуратно.
«Ну в доме Кан я как-то в мышь превращалась? Как? 
Там была решётка, в отверстие которой не протиснуться, если ты больше мыши. А здесь будет постамент. Ладно, с богом.» 
Она уменьшала диаметр кругов над аллеей, уже видя, как её огромная тень накрывает храм и сад, целилась в маленький квадратик постамента, ориентируясь на булку с маком, как на маяк. И поняла, что тень становится меньше.
Мальчик тоже запрокинул голову и смотрел, прикрывая глаза от солнца ладонью, выглядел немного испуганным, но безгранично счастливым. Когда она коснулась постамента, они были примерно одинакового размера.
Она села поудобнее, аккуратно взяла клювом кусок булки, съела, посмотрела на мальчика, раскинула крылья и изобразила самый почтительный в мире реверанс.
Мир вспыхнул и потух.
Сердце колотилось как бешеное, тело сидело по-турецки на матрасе в коттедже, напротив сидел министр Шен и смотрел на неё окончательно ничего не понимающими глазами. Вера улыбнулась и медленно подняла руки, до этого расслабленно лежавшие на бёдрах, плавно сложила перед грудью и шёпотом пропела:
 
— Намаскарам, самый тёплый из ветров. У вас всё получилось?
Он медленно поднял руку, указывая на дверь, и шёпотом сообщил:
— Там кто-то феникса увидел.
Вера улыбнулась максимально невинно и сменила положение ног, прижимая ступни друг к другу, поставила ладони на колени и прижала их к полу, закрывая глаза и опять видя это пламя, которое не обжигало, но прогревало всё тело до костей, как сауна.
— Вера, там люди кричат, что над дворцом летает орёл Великой Праматери.
— Ну так феникс или орёл? — шёпотом уточнила она, медленно складывая ноги в позу лотоса и упираясь ладонями в пол, чтобы поднять всё тело. Было легко. Она опустилась обратно и вместо ладоней встала на кончики пальцев — было всё ещё легко.
«Знакомое чувство.» 
Она открыла глаза, посмотрела на министра и вспомнила — во дворце, на балу, когда принцесса Вильмис де’Руэль хотела ударить министра, Вера бежала так, как будто ничего не весила, а потом держала охреневшую руку принцессы так, как будто весила тонну.
«Гравитация не константа. Ничто не константа.» 
— Вера, что произошло?
— Юный джентльмен из дома Сун угостил меня булкой с маком. А вы меня чем угостите?
— А чего вам хочется?
— Хороших новостей.
— С этим не густо. Но если очень нужно, могу выделить одну — Двейн поел, а потом нашёл в себе силы почти десять минут на меня орать и доказывать мне, что я сошёл с ума. Почти убедил.
— Какая мощь в этом парне, а? — Вера довольно улыбнулась и опять закрыла глаза: — Он будет прекрасным наследником.
— А вы кем будете?
— Духом-хранителем. Я пока не очень хорошо умею, но я учусь. — Улыбнулась шире и добавила: — Как же вы светитесь, с ума сойти... Раньше такого не было.
— В каком смысле?
— Аура. Я не знаю, может, не аура, та искра, которую я вижу в каждом драконе, у вас сегодня просто огромная, больше вас... Вот такая где-то, — она показала руками размер, забыв, что стоит на этих руках, и приземлилась на матрас, зашипев от боли и заставив министра рассмеяться. Открыла глаза и вздохнула: — Как говорил мой любимый писатель, «засмотревшись на звёзды, не наступи на шнурки».
— Мудро, — министр продолжал смеяться, Вера потянулась и спросила серьёзно:
— Сколько это длится?
— Минуты три.
— А как выглядит?
— Обычно, как при телепортации раньше было.
— А. Ясно. Ладно. Мы идём?
— Да, — он встал и подал ей руку, — если вы никуда больше лететь не собираетесь, то можем взять лошадей и потихоньку выдвигаться. Вы удачи желали нам?
— Постоянно. Но могу ещё.
— Давайте. Скоро будет самое время для миражей. Видели когда-нибудь мираж?
— Нет.
— Скоро увидите.
***
  
8.45.8 Мираж
 
Они пошли пешком в сторону боковых ворот, по пути увидев Аллею Духов — там суетились толпы людей, одетых в специфические костюмы, жгли благовония и таскали блестящую посуду куда-то вглубь парка за храмом. Юный джентльмен стоял у пустого постамента и ревел, окружённый толпой взрослых, которые наседали на него, чего-то требуя, а он в ответ хмурился и молчал, иногда вытирая сопли платком, как будто разговаривать с этими людьми бесполезно, они всё равно ничего не понимают.
Министр послал Вере очень многозначительный взгляд, она отвернулась и задрала подбородок, заявляя в пространство:
— Большой мальчик, его решение — его ответственность. Я его ни о чём не просила, я просто приняла то, что мне с искренней радостью дали. Это решение обошлось ему в булку с маком, и всё, ничего ему за это не будет. То, что взрослые этого не понимают — проблемы взрослых.
Министр вздохнул и ничего не сказал.
У ворот их ждал осёдланный Бес, бесконечно счастливый по этому поводу, и флегматичная белая лошадка поменьше, министр пригласил Веру на эту лошадку, убедился, что она сидит уверенно, и отпустил слуг. Долго проверял седло и амуницию Беса, что-то тихо рассказывая ему на ухо, потом сел на него верхом и взял за повод Верину лошадь, медленно выезжая за ворота и постоянно проверяя, как Вера сидит и всё ли у неё хорошо.