Разбитая любовь (ЛП)
— Твой отъезд в Италию — вот что нас разлучило! — прорычал он.
— Серьезно? — я затрясла головой. — Это разлучило нас только физически; к тому времени мы уже шли разными дорогами.
— То, как мы с Кристой воспитаем Коди, как он меня называет, — это наше решение, — он ударил себя в грудь.
— Да, так оно и есть, — кивнула я. — Но не говори, что это не влияет на меня или на то, что происходит между нами. Ответь мне честно. Ты хочешь остаться здесь и работать в гараже всю оставшуюся жизнь?
— Разве этого недостаточно для тебя? Я не чертов Колтон… я тебе это говорил. Я никогда не стану тем парнем, который будет работать в компании отца и носить костюмы.
— Я не это имела в виду. Если тебе действительно нравится работать в гараже у Дага и оставаться в этом городе, это здорово. Но на минуту выкинь Коди из головы. Ты бы остался здесь? Сделает ли это тебя счастливым изо дня в день?
Хантер вдохнул, переминаясь с ноги на ногу, но ответа не последовало.
— Я знаю тебя, Хантер. Ты всегда хотел большего. Может быть, мечта стать легендой суперкросса исчезла, но не отказывайся от жизни из-за страха снова попробовать. Тебе всего двадцать, и ты такой талантливый. Не прячься здесь, потому что это проще.
— Тебе легко сказать, — прорычал он.
— Ты думаешь, мне легко? — огрызнулась я, слезы навернулись на глаза.
— Я потерял все, что когда-либо любил. Моего брата, мою карьеру. Я несколько раз чуть не умер, мои кости были сломаны, мне пришлось учиться заново ходить, дважды, и я наблюдал, как моя семья разваливается. Моя мать пыталась покончить жизнь самоубийством, а ты ушла от меня. Коди — единственная постоянная вещь, которая заставляет меня двигаться дальше. Он брат Колтона… последняя частичка, которая у меня осталась от него.
— Знаю, — я потерла виски. Мне казалось, что, чтобы я ни сказала, я буду выглядеть стервой, потому что дело касается ребенка. — Но даже когда Колтон был жив, ты взял на себя роль отца. Ты очень хороший человек. Ты бы отдал за него все, даже стал бы тем отцом, которого у него никогда не было, и тем, кем Колтон никогда бы не стал. Я понимаю. Я не хочу, чтобы ты выбирал между нами. Но что насчет этого нового ребенка? Ты останешься здесь и будешь отцом для обоих? А если Криста встретит кого-то еще? Выйдет замуж? Что тогда?
— Не знаю, — произнес он, начав ходить взад-вперед по дорожке.
— Хантер, я люблю тебя, — я сцепила руки, тяжесть сдавила дыхательные пути. — И всегда буду любить. Но я не останусь здесь. Не могу.
Он остановился, его взгляд метнулся ко мне.
— Мы снова здесь? Ты хочешь расстаться?
— Нет, — я покачала головой. — Это последнее, чего я хочу… но сегодня мне позвонили, — я сглотнула. — У меня собеседование в Смитсоновском институте, и, если оно пройдет хорошо, я сразу же перееду туда, как минимум на два года.
Он удивленно моргнул.
— Черт возьми. Это потрясающе, Джейм.
— Спасибо, — почему мне хотелось плакать, а не радоваться? — Мы оба знали, что это произойдет. Если не Вашингтон, то через месяц это был Нью-Йорк.
Он кивнул, потирая подбородок.
— Мы столько пережили вместе… и все равно оказываемся здесь, — мой голос задрожал. — Что нам делать?
Его ресницы быстро затрепетали, плечи опустились.
— Не знаю.
Я стиснула зубы, пытаясь сдержать эмоции. Мы стояли так несколько минут, молчание разрывало мое сердце на части.
— Хантер… — прошептала я.
Он подошел ко мне, обхватил мое лицо руками и нежно поцеловал в лоб.
— Я так горжусь тобой. Иди, покори Смитсоновский институт, — тихо сказал он. — Поговорим, когда ты вернешься с собеседования.
Сквозь ресницы я посмотрела на него.
— Я не хочу, чтобы все заканчивалось.
Он коротко зажмурил веки, прежде чем его голубые глаза встретились с моими.
— Я тоже, но мы оба знаем, что жизни плевать на то, чего мы хотим.
Глава 34
Джеймерсон
— Мисс Холлоуэй, сюда, пожалуйста, — светловолосая женщина лет тридцати, одетая в элегантную юбку-карандаш и жакет, с волосами, собранными в низкий пучок, жестом пригласила меня следовать за ней. Ее каблуки стучали по гладкому полу, ведя меня по длинному коридору, а мои нервы, сжавшись в комок, переместились из горла в живот. Несколько кусочков еды на обед, которыми меня настоятельно кормила Стиви, грозили снова появиться на свет. — Меня зовут Лия, я помощница Эрики.
— Приятно познакомиться, — мой голос звучал как сухой пергамент.
— Присаживайтесь здесь. Вас скоро примут, — она тепло улыбнулась, указывая на ряд стульев перед двойными дверями. Я села. — Все будет хорошо, — шепнула она мне, прежде чем вернуться по коридору.
Я глубоко вздохнула. Папка с моим резюме и эскизами дрожала на моих коленях. Все, чего я хотела, это вернуться в гостиничный номер со Стиви, смотреть безвкусное телевидение и жевать лакричные конфеты.
Стиви настояла поехать со мной в Вашингтон, что успокоило мою мать. Ни она, ни отец не смогли бы отпроситься с работы, и им не нравилось, что я еду туда одна. Как быстро они забыли, что я целый год путешествовала по Европе самостоятельно? Но пока я под их крышей, я снова их маленькая девочка.
— Я знаю, ты приехала со мной, чтобы хоть на день сбежать от матери, — поддразнила я Стиви, когда мы вышли из поезда. Юнион-Стейшн был заполнен смесью деловых людей, студентов и туристов, спешащих по мраморному полу. Великолепные золотые арки и сводчатые потолки отражали шум громким гулом.
— Абсолютно, — Стиви закинула дорожную сумку на плечо. — Это было чисто из корыстных побуждений. Я использовала тебя как салфетку. И меня это устраивает.
Я была благодарна, что она поехала со мной. Она помогла снять часть напряжения, отвлекла меня и знала, когда нужно сжать мне руку.
Мой мозг твердил, что если я смогла справиться с Катериной, то эти люди не должны быть проблемой. Но это не сработало. Когда я получила ту должность, я была неопытной и не осознавала, насколько она важна. Здесь я не могла притворяться, что они не держат мое будущее в своих руках. Пот проступил на моей красивой блузке, а язык превратился в пустыню.
— Джеймерсон? — дверь открылась, заставив меня подскочить на ноги, желудок упал куда-то к пяткам. В дверном проеме стояла женщина в таком же брючном костюме и на шпильках, с короткими темно-пепельными волосами. Ее почти черные глаза смотрели прямо на меня. Невысокая, около метра шестидесяти ростом, и с пышными формами, она протянула руку. — Спасибо, что пришла сегодня. Меня зовут Эрика.
— Приятно познакомиться, — я пожала ей руку, поморщившись от своих влажных ладоней. Нервы так сковали меня, что голова пошла кругом.
— Расслабься, — сказала она без тени улыбки. Она не казалась приветливым человеком, но и не такой устрашающей, как Катерина. — Собеседование будет долгим и подробным, потому что мы хотим найти лучшего человека на эту должность. Ты здесь неслучайно. Катерина рекомендовала тебя, а за двадцать лет нашего знакомства она такого никогда не делала. Помни об этом, — она открыла дверь пошире, жестом предложив мне войти. Я была уверена, что это задумывалось как вдохновляющая речь, но теперь это было похоже на то, будто Катерина вошла в комнату со мной, закурила сигарету и сверкнула на меня глазами. — Не подведите меня, мисс Холлоуэй.
Я вошла в большую комнату с непрозрачными окнами, где по одну сторону длинного стола сидели пять человек. Напротив них стоял один стул, и все их внимание было сосредоточено на нем, как будто я уже сидела там.
Я сглотнула, услышав, как Эрика громко хлопнула дверью позади меня.
Внезапно в моей голове возникла бабушка, повторяя: «Никогда не позволяй страху останавливать тебя перед возможностями. Жизнь слишком коротка, бери ее за рога, борись за то, чего хочешь, и никогда не извиняйся за это».
И она, и Эрика были правы; меня не просто так позвали на собеседование. Я достойна этой стажировки. И даже если я ее не получу, я должна знать, что выложилась на все сто.