Предыстория. Книга первая

У тёмных же не так. Их Высокомерные, впрочем, как и обычные, всегда преследуют исключительно собственные интересы. Это жизненное правило тёмных: они всё делают только для себя. Поэтому Высокомерные тёмные помогают обычным тёмным объединиться и бросают их на нас. Сами они редко гибнут в боях, потому что не за тем пришли. И обычным тёмным остаётся надеяться только на своё количество. Потому что в технологиях они уступают нам значительно. Техногенная машинерия не в состоянии угнаться за биоэнергетикой сияющих. Их машины не только сложны, но и очень прихотливы, быстро устаревают, и для своей эксплуатации требуют огромных затрат. Потому что вместо того, чтобы встроиться в поток Вселенной и направлять его по своему разумению, тёмные пытаются искусственно, с помощью машинерии, повторять или воспроизводить те или иные её возможности. Всей без исключения технике тёмных требуется топливо. Они не берут энергию, подобно нам, из ионосферы, гравитации, звёздных или космических потоков, либо из тёмной материи, которой в космосе безграничное количество. Они используют энергию атома, химии, иногда и более примитивную. А она рано или поздно заканчивается. Для изготовления энергии тёмным требуются устройства, для изготовления этих устройств — другие устройства, для создания предыдущих устройств — снова устройства, что вполне логично, но: всё это постоянно устаревает и приходит в негодность. При изготовлении всего тёмным требуются громадные объёмы сырья, огромная индустрия, которая тоже устаревает и тоже требует регулярного обновления. Огромные заводы без устали штампуют бесчисленное множество продукции, которая в силу своего изначального несовершенства зачастую устаревает прежде, чем выйдет из строя.
В этом заключена их главная слабость: гонка технократических технологий неизбежно вызывает гонку ресурсов. Если тёмные создали корабельную силовую установку, способную развивать скорость в десять тысяч единиц за миг, это означает, что это вершина их научной мысли на текущий период. Так же это значит, что любой, кто в состоянии освоить управление этой установкой, как бы ни старался, быстрее десяти тысяч за миг не полетит, сколь бы искусен он ни был. Дальше ещё печальнее: так как всё в мирах тёмных измеряется деньгами, то на данную разработку они затратили огромное количество этих самых денег и теперь жаждут получить их обратно. Из чего следует, что теперь они будут выстраивать огромную инфраструктуру для массового производства этих силовых установок, что введёт их в ещё большие затраты. Потом они начнут продавать товар и ждать возврата вложенных денег и обязательно прибыли. Ради прибыли они станут продавать разрешение на производство другим тёмным, те тоже начнут строить инфраструктуру для, допустим, запасных частей к силовой установке, и тоже захотят торговать до тех пор, пока не возместят расходы и не получат прибыль. А так как алчность и эгоизм встроены в суть тёмных рас, остановиться им будет непросто. В результате, даже если учёные тёмных смогут додуматься до чертежа силовой установки поперспективней, им никто не позволит воплотить её в жизнь прежде, чем старая установка не просто окупится, но и удовлетворит жажду наживы тёмных. Иначе старьё будет уже не продать, равно как и запчасти к ней. И тёмные собственными руками замедляют свой прогресс. За это время наши творцы создадут десятки новых моделей, а искусные мастера воссоздадут их в изделиях. А так как биоэнергетические технологии подразумевают исключительно ручную работу, то великий мастер или же заводская смена талантливых мастеров может выстроить поистине уникальный образец. И если на боевой пост этого уникального образца взойдёт могучий воин или великий ас, то суммарная совокупность сил будет огромна. Тёмные не просто не в состоянии нас догнать. С каждым тысячелетием они всё сильнее отстают от нас. Что ещё больше распаляет их ненависть.
— Наставник, разреши вопрос? — поднял ладонь один из братьев. — Зачем нужно что-то продавать? Я не понимаю, почему их учёные не могут просто сделать то, что изобрели? Это же просто! Учёный приносит своё изобретение мастерам, и те воплощают его в изделие. К чему торг?
— Генетическая архитектура тёмных базируется на алчности и эгоизме, я объяснял. Сияющие условно разделяют тёмные расы на «благородные» и «неблагородные». Первые не имеют в своём строении паразитарной доминанты, строение вторых полностью на ней зиждется. Но вне зависимости от степени паразитарности, алчность и эгоизм присущи всем разумным видам низкоэнергетического пространства. Они ничего не делают без оплаты. Никто из них не поделится изобретением с другим просто так, как не станет всю жизнь кормить творца, потому что получает от него изобретения, или мастера, потому что получает от него оборудование. Им нужны деньги, чтобы показывать себе подобным, кто лучше. Лучше у них всегда тот, у кого денег больше. Потому что идеал тёмных — это паразит, получающий все блага, и ничего не творящий сам. — Наставник Зигфрид коротко качнул подбородком. — Об этом подробно поговорим на соответствующем занятии. Итак, результатом технократии тёмных является то, что они всегда находятся в поиске ресурсов. На какой бы стадии научно-технического прогресса они не находились, ресурсов им отчаянно не хватает. Свои земли они эксплуатируют нещадно, многие из них давно опустошены, отравлены и ядовиты. Богатая верхушка всеми силами старается отделиться от черни, единственный удел которой — быть рабами и выполнять волю хозяев. Где явно, где скрыто — кому как повезёт. И нетронутые миры сияющих манят тёмных своими богатствами. Мы бережно относимся к своим колыбелям жизни. Наши строения и бытовые механизмы создаются из природных материалов, высокочувствительных к присутствию сияющих. В качестве аналогии можно привести обычный природный алмаз. В обычных условиях он сверхстабилен и способен существовать едва ли не вечно. Но стоит поместить его в область горячего инертного газа, алмаз начнёт трансформацию в графит. Все творения сияющих, в прямую задачу которых не входит существовать бесконечно долго, устроены по сходному принципу. И если сияющие забросят усадьбу, бытовую фабрику или городской центр Истины, то с течением времени все строения примут решение о самораспаде и за несколько лет разложатся до безопасных природных составляющих: грунт, щебень, песок. Даже на мёртвых землях, которые наша каста применяет в качестве учебно-боевых полигонов, мы используем биоактивные мишени. Их обломки рассыпаются в песок или каменное крошево. Мы не уродуем природу, ибо мы часть её. Наоборот, мы всячески храним её и помогаем ей. Так были созданы новые сорта и виды сельскохозяйственных растений, не вытесняющие диких родственников, разработаны способы ведения хозяйства, не вредящие природе, и выведены полезные животные, в том числе боевые, о которых мы сейчас и поговорим, ибо более отклоняться от темы не следует.
Как и воинской касты, боевых животных изначально не существовало. Гражданские касты вывели собак для своих охотников и охраны жилищ от диких зверей. Поэтому собака создана чрезвычайно преданной человеку. В условиях водной среды был создан аналог собаки — дельфин. Дельфины более самостоятельны, так как проводят без человека гораздо больше времени, нежели собаки, но по основным параметрам схожи с ними. Для выравнивания энергетического поля внутри жилищ требовался более компактный зверь, в обязанности которого входило бы противодействие тем вредителям, которые всё же смогли миновать сторожевую собаку. Для этих целей гражданские касты разработали и создали кошку. Задачей кошки в первую очередь является обеспечение порядка внутри жилища, поэтому в кошку заложена привязанность не столько к хозяевам, сколько к месту обитания. Ибо именно санитарное и энергетическое равновесие жилища является её уделом. Для воздушной охоты было выведено сразу несколько видов хищных птиц. Всем разработкам предшествовали тщательные расчёты и исследования, с которыми гражданские специалисты блестяще справились: все новые виды были идеально интегрированы в существующие биоценозы и пищевые цепочки, что позволяет новичкам не погибнуть и не обрушить баланс, даже если человек по каким-либо причинам потерял к ним интерес. Все они способны жить в природе самостоятельно, и при этом сохранять способность к приручению на генном уровне.