Имя для планеты (СИ)
О'Доннел глянул в окно. Идеальный профиль Елены виднелся в боковом стекле мобиля. Косметон в руке, женские дела в разгаре. А ему торчать здесь не следует. Это не музей, а обычный пансионат, здесь в фойе нельзя долго находиться, не привлекая внимания. Обычно посетители проходят в номер или сваливают.
Пат вышел наружу, Дриадская тут же заметила его и спрятала косметон. Пат слышал, что у некоторых дам пунктик по этому поводу – 'их' мужчина не должен видеть, как они прихорашиваются. Выходит, он 'её' мужчина? Во влетел…
– Елена… – Пат не заметил, что впервые обратился к ней по имени. – Вы знаете город лучше меня. Где здесь можно поужинать?
– Ну… Всё зависит… – улыбнулась женщина. – Какой суммой мы располагаем?
– Хм… Ну, скажем, средней, – улыбнулся в ответ Пат.
– Тогда есть одно хорошее местечко. Я покажу?
– Конечно. Этим вечером вы – командир.
– Доверяете женщинам? – засмеялась Дриадская.
– Не всем, – веско ответил О'Доннел.
Елена смутилась.
Вечером О'Доннел заехал за ней. Место, которое выбрала Дриадская, носило немудрящее название 'Приют'. Когда они вошли в помещение, Пат удивился – здесь не было обычных кибер-официантов, посетителей обслуживали люди. Было довольно оживлённо, по-видимому, многие посещали 'Приют'.
Пат с глупым удовольствием отметил, какими взглядами мужчины провожают его спутницу. Посадив Елену за столик, он уселся напротив, так, чтобы видеть входную дверь. Это была давняя привычка, выработанная долгой жизнью поперёк закона.
Когда перед ними вырос официант и вопросительно уставился на сидящих, О'Доннел неопределённо махнул рукой. Тот взглянул на женщину, Дриадская сделала заказ сама.
– Я не часто бываю в ресторанах, – тоном извинения сказал Пат. – Давно уж забыл, что здесь и как. Так что, могу поступать против этикета, не обижайтесь. На дальних мирах, знаете ли, не до церемоний…
– Много времени провели на дальних мирах? – поинтересовалась красавица.
– Достаточно, чтобы соскучиться по цивилизованным, – усмехнулся Пат.
– Никогда там не была… Расскажите?
И Пат начал рассказывать. В его рассказе не было туристического глянца. Большинство обитаемых миров не похожи на курортные места, типа Эйфоры. Уж если там есть жизнь, то она бьёт ключом, имеет бурный, настойчивый темперамент и подчас весьма опасна, а мёртвые миры по-настоящему безжизненны. Контрабандист ни словом не обмолвился о своей профессии, но хорошо зная инопланетных существ, мог рассказать о них интересные истории. Елена слушала, затаив дыхание, не перебивая, а в мыслях её сквозил подлинный интерес.
У Дриадской было редкое для женщин качество: она умела слушать. Весь вечер она внимала его историям, лишь изредка задавая уточняющие вопросы, а Пат так соскучился со времени расставания с Сержем по живому общению, что и сам получал удовольствие.
Вечер пролетел незаметно, когда они вышли на улицу, уже наступили сумерки. Незнакомые фаронские созвездия причудливым рисунком выткали небо. Пат глубоко вдохнул воздух – ему было хорошо.
– Погода прекрасная, – произнесла женщина. – Пройдёмся?
– С удовольствием, – согласился Пат.
Некоторое время они шли неторопливо, молча. Потом Дриадская негромко сказала:
– Вы мне очень нравитесь…
Пату хотел ответить то же самое, но промолчал. Странно было объясняться в любви женщине, которая всего лишь неделю назад стреляла в него. Дриадская некоторое время молчала, видно ждала ответа. Не дождавшись, предложила:
– Поедем?
– Да, поздно уже… – кивнул Пат.
Дриадская набрала на брелоке код вызова мобиля. Негромко урча, машина выплыла из полутьмы. Елена снова села за руль и, остановив мобиль у отеля 'Райские кущи', спросила:
– Вы любите кофе? Я вас приглашаю.
– Кофе я с удовольствием выпью, – согласился он. – Не обижайтесь, Елена. Всё это так внезапно…
– Я понимаю, – кивнула она. – Я всё понимаю…
– Вы – умница, – благодарно произнёс Пат.
– Ага, – просто ответила Елена.
Дверь отеля узнала Пата и на этот раз обошлась без лекции о преимуществах жизни в гостинице 'Райские кущи'. Какая-то мимолётная, но важная мысль царапнула сознание, но Патрик был так поглощён собственными переживаниями, что не обратил внимания.
Кофе оказался вкусным. Когда чашка опустела, О'Доннел поднялся, чтобы целомудренно покинуть номер, но та, положив руку ему на ладонь, попросила:
– Останьтесь…
Она встала рядом, и Пат впервые увидел её глаза так близко. В мыслях Елены было одно желание: она и вправду не хотела, чтобы он уходил.
– Я и не собирался уходить… – хриплым голосом солгал он.
Посреди ночи Пат проснулся от мысли, пронзившей сознание прямо во сне. Он вспомнил, что царапнуло его, когда он входил в отель. Рядом тихо и умиротворённо сопела Елена. Пат сел на кровати и погрузился в размышления.
Дверь… Дверь в гостинице 'Райские кущи' узнала его. И дверь в пансионате 'Магнолия' такого же типа, и, наверно, тоже его узнает. Эти двери как-то запоминают посетителей, скорее всего, по чипу идентификации, значит, у них есть банк данных… Если вскрыть этот банк, можно узнать о людях, находившихся внутри в дни встреч Маркуса со своей пассией. Даты их встреч, хотя бы приблизительно, должен помнить тот водила, которого встретила Елена.
Как добраться до банка данных двери? Нужен хакер… Фарон – развитая система, здесь должна быть хакерская тусовка.
'Вот и появилась идея, – успокоенно подумал Пат. – Ладно, утро вечера мудренее'.
* * *
Капли воды уныло падали где-то в темноте… Тусклый свет, сочившийся из-под дверного косяка, не мог развеять тьму. Я не видела помещения, где нахожусь, хотя мне удалось обойти его ощупью. Келья как келья, только запертая и как обычно здесь – без окон. Специально для меня в монастыре создали карцер – помещение для тех, кто не желает смирить гордыню. Так торжественно объявил отец Арсений на собрании братии. Моя попытка побега, как я поняла, была уникальным событием, ранее такого никто не предпринимал. Я могла гордиться.
Меня не особенно дотошно допрашивали о судьбе Меффа, должно быть поверили сразу, что он погиб в пасти чудовища. Это было логично, если бы он мог смыться, я бежала бы с ним.
И вот, я скучала во тьме и тишине, гордилась и перевоспитывалась. Сидеть здесь было ужасно тоскливо, но я понимала, чего от меня ждут. Монахи хотели, чтобы я приняла их веру. Тогда меня не придётся охранять, держать в отдельном помещении. Я всегда буду на виду, и сбежать не сумею. Вероятно инструкции, данные таинственным похитителем, запрещали причинять мне вред, но, думаю, о принятии новой веры там не было ни слова. Значит – можно. Дескать, добровольное решение сестры нашей. Опять же, очередное 'богоугодное' дело…
Мефф, упокоившийся в пасти морского чудовища, тоже хотел сделать доброе дело, помочь мне. Не его вина, что обстоятельства сложились так… Он был хорошим человеком и если мне удастся покинуть монастырь, я никогда не забуду о нём. Теперь здесь не осталось ни одного человека, который понимал меня, но где-то в подземных лабиринтах меня ждал мой корабль – Зяблик, мой шанс на побег. Доведётся ли мне его использовать?
От тоски и отчаяния я погрузилась в воспоминания.
Собираясь на Эйфору, мы думали провести там не меньше месяца. Планета-рай, как будто специально созданная для курорта. Два зелёных материка, расположенные в районе экватора, никакого наклона планетарной оси, время года всегда одно – лето. Тёплое море, мягкий климат, развитая сеть отелей и туристический сервис, наверно, лучший в человеческом секторе галактики. Не планета – рай. Побывать на Эйфоре хотя бы раз должен каждый. И мы хотели побывать, понежиться под ласковым солнцем и в объятьях друг друга. Вот и побывали… Эх, Серёжка, муж мой, как ты там? Жив ли?