Светлейший. Отпуск не по плану (СИ)

На лице брата отразилась настоящая мука. Я почти мог расслышать, как скрипели его мозги. И это тоже необычно. Виктор обладал хорошей памятью и мог наизусть цитировать целые параграфы и статьи различных кодексов.
Все это начинало нравиться мне еще меньше. Я хорошо знал Витю и не питал иллюзий относительно его характера и склонностей. Но в этот визит он превзошел сам себя настолько, что это действительно было странно.
— Помню… Помню, один из гостей похвастался, что недавно приобрел такую штуковину, — наконец сказал брат. — И что она помогла ему, когда на него напали. Это было магическое нападение…
Вот, уже что-то полезное. Магические нападения на аристократов обычно регистрируются. Ну или о них хотя бы ходят какие-нибудь слухи. Так что если у братца затянется приступ неуместной амнезии, можно будет подергать за эти ниточки. Долго, муторно, но вариант.
— Что еще? — продолжал настаивать я, хотя чувствовал, что братец не придуривался. У него действительно плохо получалось вспомнить.
— Тот гость рассказал, что когда запустил этот сюрикэн в нападавшего, и противник словно в один миг лишился силы…
Ага. Именно так это и работает на магах, не имеющих особой восприимчивости к энергии Искажения. Она способна блокировать остальные потоки силы. Так вот чего ты хотел, братец. Обезвредить меня сюрикэном, когда понял, что со мной не справиться. Что ж, ты хотя бы попытался бороться честно.
И все равно поступил как сволочь, не умеющая проигрывать.
— У него их было несколько, — продолжил вспоминать брат. — Этих артефактов. Один он подарил мне, когда я заинтересовался. И, кажется, еще жениху.
— Прямо так и подарил? Быть может, он взял с тебя обещание оказать услугу?
— Вроде нет…
— Ну так не бывает, Витя! В дворянской среде все держится на репутации, долгах и услугах. Благотворительность — для иных сословий. Аристократ же припомнит тебе каждую мелочь и потребует за нее ответа. Может, это он был тебе должен?
Нет, я допускал, что какой-нибудь надравшийся в стельку новоиспеченный барон мог сделать широкий жест. Но такими артефактами не разбрасываются. Точнее, разбрасываются, но по делу.
И во всем этом меня смущало другое. Эти артефакты носили в себе следы энергии Искажений, но этой энергии было мало. Крупицы. Такие элементы мы называли остаточными следами. Обычно они поражают местность, останки животных и прочее. И ведь кто-то додумался забрать эти частички и вплавить их в оружие…
Мне нужно найти этого горе-умельца и поставщика этих опасных игрушек. И остановить, пока не натворил серьезных бед. Потому что остаточная энергия Искажения работает магнитом для новых аномалий.
В этом и заключался смысл моей профессии. Не просто убивать чудищ, что вылезали из разрывов в пространстве. Важнее было то, что мы закрывали Искажения и утилизировали остаточную энергию, не давая аномалиям расплодиться еще больше.
— Леша, я устал, — канючил брат. — Больше ничего не знаю. Оставь меня.
Я лишь начал подниматься со стула, и, видимо, выражение моего лица настолько не понравилось Виктору, что тот передумал.
— Хотя… Возможно, вспомню что-нибудь еще. Ты ведь не оставишь меня в покое, да?
— Верно. Вспоминай дальше. Разговор был приватный или на публике?
— Кажется, это было в зоне для курения… Да, точно. Он курил сигару. Я просто пил коньяк. Там было немного народу.
— Вспомни хоть что-нибудь об этом человеке. Внешность, герб, манеры, знаки отличия… Места, имена. Что угодно!
— Я пытаюсь, Леш! Но меня словно опоили… А ведь я стараюсь не перебарщивать с напитками. Статус обязывает… — Он внезапно уставился на меня, словно на него снизошло озарение. — Леш, а что, если меня действительно опоили?
Я усмехнулся.
— Тебя? Не отца? Не другую важную шишку, а именно тебя?
— Ну… вдруг?
— Ты решил это лишь потому, что не можешь вспомнить?
Виктор заерзал на кровати.
— И поэтому тоже. Леша, ты у нас боец, а я должен работать головой. И вот что я тебе скажу. Веришь или нет, но тот прием на озере и правда был странным. Я ведь только сейчас начал его вспоминать, и мне в голову пришли подробности. И все эти дни я чувствовал себя странно. Словно в тумане. И Аграфена…
 
— Аккуратнее, — предупредил я.
— Нет, она мне всегда нравилась. Я не собираюсь от этого открещиваться. Очень нравилась. И я действительно оказывал ей знаки внимания. Даже делал подарки, но она всегда мне их возвращала. Но, клянусь, чтобы вот так на нее наброситься… Я ведь знал, как ею дорожит матушка. Сам от себя не ожидал! Не понимаю, как я…
Я не хотел ему верить. Но нельзя давать гневу помешать беспристрастной оценке. Виктор действительно вел себя странно в этот визит. Но я был готов верить только фактам.
— Ты ведешь к тому, что на тебя могли оказать психическое воздействие, — сказал я. — Но зачем?
— Не знаю! Но ведь теоретически хороший эфирник-психик может сделать нечто подобное?
Теоретически возможно все. Особенно для сильного мага с рангом выше Изумруда. Некоторые манипуляции с психической энергией могли рассеивать внимание, сбивать концентрацию, внушать некоторые ощущения. Очень тонкая работа с психоэфиром могла бы оказать подобное влияние на Виктора. Со временем оно бы развеялось.
Постоянное присутствие артефакта со слабым излучением силы Искажения также могло влиять на сознание. Перепады настроения, агрессия, тревожность, несдержанность. Когда я еще послушником проходил отбор в Орден, одним из испытаний на профпригодность как раз была способность длительное время находиться под слабым воздействием инородной силы. Это первая ступень к развитию восприимчивости и умению манипулировать энергией Искажений. И на ней срезались восемьдесят кандидатов из ста.
— Скажи, Виктор, ты трогал артефакт до того, как применил его на мне? — спросил я. — Ты прикасался к нему? Держал его в руках или просто долго находился близко к нему?
Брат задумался.
— Так, мне передали его в бархатном мешочке, я положил его в нагрудный карман… Потом выложил, уже дома. В руки брал, да. Рассматривал… После несколько раз брал с собой. Мне ведь сказали, что это средство для самозащиты…
Сходится. Он достаточно контактировал с предметом. Неподготовленный маг, да еще и средненького уровня, мог легко поддаться влиянию. Оставалось совершить финальную проверку. Благо это я мог устроить.
Я поднялся со стула, и брат тут же опасливо шарахнулся в сторону.
— Да не бойся ты, сейчас-то зачем мне тебя бить? — Вздохнул я. — Дай руку.
— Зачем?
— Руку дай, говорю. Все будет нормально.
Придется вспомнить навыки глубокой энергодиагностики. Ох, давненько я этим не занимался сам, в Ордене были свои энерголекари. Но знания никуда не делись, так что попробуем.
— Сейчас сиди смирно.
Виктор не успел опомниться, как я сотворил маленький ледяной ножичек и надрезал кожу на ладони брата.
— Ой!
— Ну что ты ноешь? Это ж как комарик укусил.
На ладони проступила кровь, и я тут же поддел ледяным ножичком капельку.
— Что ты делаешь, Леша?
— Да так, нашел старый метод в одной книжке. Не уверен, что сработает, но попробую.
— Что должно сработать?
— Заткнись и не мешай.
Пришлось потратить свою частичку инородной силы, чтобы служила маркером для диагностики. Я соединил ее с эфиром и принялся раскладывать на элементы. Брат, к слову, был вполне здоров, разве что на жирное надо налегать поменьше.
Преобразованную капельку я вернул на порез, чтобы она вступила в контакт с кровью Виктора.
— И что теперь?
— Ждем.
— Чего? — спросил брат и внезапно схватился за голову. — Ой! Как больно…
— Вот этого, — вздохнул я. — Значит, засело оно у тебя в голове.
Теперь я сканировал все его тело, словно огромная диагностическая машина. Моя частичка энергии путешествовала по его кровотоку и отмечала пораженные области организма.
Плохая новость — в теле моего брата скопились остатки энергии Искажения. Хорошая — я мог вывести и сожрать эту дрянь. Вот и десерт подвезли.