Ларс III (СИ)

— Я могу все, — перебил его я, — мои воины непобедимы, а мои амбиции не знают границ. Рим будет моим, вопрос лишь в том, сколько крови прольется, прежде чем это случится.
Лотарь задумался. Он наверняка понимал, что я не блефую. Если франк узнал меня, то он знал и о военном потенциале моего царства. Мы действительно были грозной силой. Да, мы не справились бы с мощью всей франкской империей, но у них сейчас междоусобица, которая позволяет мне так наглеть.
— Хорошо, — сказал он наконец, — я готов уступить тебе часть Римской области, но не сам город. Скажем, Равенну и земли к северу от нее.
— Равенна? — я усмехнулся, — ты предлагаешь мне объедки с барского стола? Мне нужен Рим, и только Рим!
Лотарь сжал кулаки. Мне показалось, что он борется с желанием вскочить и броситься на меня. Надеюсь он не безумен.
— А если я предложу тебе Венецию? — спросил он, — богатый город, ворота в Средиземное море…
— Венеция уже моя, — усмехнулся я, — я взял ее еще до того, как ты решил поиграть в героя.
Лотарь вздохнул. Он понимал, что торг бесполезен. Да и как он мог предлагать Венецию, если она была под покровительством Византии? Или я чего-то не знаю?
— Хорошо, — сказал он, сдерживая ярость, — ты получишь Рим. Римляне не послушаются меня, если я просто передам их город тебе, поэтому сам их захватывай. А я обещаю не оспаривать твое право на этот город. Но взамен ты отпустишь меня и всех пленных, и больше никогда не ступишь на земли франков.
Я пристально посмотрел на него, словно пытаясь прочитать его мысли. Затем, я медленно кивнул.
— Договорились, император, — сказал я, — Рим в обмен на твою свободу, — Но это еще не все, — продолжил я, видя облегчение на его лице. — Мне нужно, чтобы ты отменил так называемый «крестовый поход» против царства Гардарики.
Лотарь нахмурился.
— Это не так просто, — сказал он, — я не могу просто взять и отменить его. Папа…
— Папа поймет, — перебил я его, — когда ты объяснишь ему, что это было недоразумение.
— Я могу просто выйти из этого «крестового похода».
Настал мой черед задуматься. С учетом того, что в походе участвует всего два образования: Папская область и Северная Италия в лице Лотаря, то это уже достижение.
— Хорошо, — ответил я, — напишешь об этом официальное письмо.
Лотарь кивнул и замолчал, погрузившись в свои мысли.
На следующий день император написал письмо понтифику, назвал ее «Буллой императора». Лотарь поставил оттиск своего перстня на восковой печати. Я, сдерживая радость с каменным лицом, отправил его к уцелевшим римским солдатам. Мы помогли бывшим врагам организоваться в походное состояние, снабдили фуражом и отправили восвояси.
Лотарь направился на север. Надеюсь, что он сдержит слово и не будет мстить за это поражение. В любом случае, надо иметь ввиду, что франки нам — соперники в господстве над Европой. Я очень надеюсь, что смогу создать ситуацию, когда феодальная раздробленность в европейской части материка никогда не прекратится. Потомкам я опишу сценарий, благо в будущем есть куча примеров. И первой задачей будет сокращение количества империй.
Путь на Рим открыт. Лотарь предупредил меня, что если я по пути захвачу хотя бы один город или поселение, то все договоренности считаются незаключенными. Я обещал, что выполню просьбу, если сами города и веси не начнут враждебных действий. Лотарь обещал решить этот вопрос.
В целом, франк оказался благоразумным человеком. Его сейчас больше заботит война с отцом. Как я понял, его армия была подмогой, которую он вел на север к своему основному войску, поэтому сейчас у него забот прибавилось. Без двух десятков тысяч резерва, он сильно усложнил свое положение. Интересно, какими армиями он и его братья там руководят? Сто тысяч человек? Сомневаюсь, но явно большим, чем у меня.
Проводив франков, я позволил себе самодовольно улыбнуться. Получилось. Несмотря ни на что — получилось.
— Чего лыбишься? — устало спросил Метик вытирая руки, испачканные в крови пациентов.
Я стоял возле его шатра-госпиталя, ожидая пока он освободится.
 
— Ты не поверишь какую аферу я провернул, — хмыкнул я.
Эд подозрительно уставился на мою наглую физиономию.
Ну? — поторопил Эдик, складывая окровавленные бинты в специальную корзину. — Что за афера? Ограбил римлян?
— Почти, — усмехнулся я. — Уговорил их уйти восвояси.
Метик ошарашенно уставился на меня.
— Как это?
Я кратко пересказал Эду события последних дней, начиная с битвы и заканчивая договоренностью с франкским императором Лотарем, попавшим в плен.
— Невероятно! — воскликнул Метик, когда я закончил свой рассказ. — Ты заговорил императора! Но… как?
— Дипломатия, дружище, дипломатия, — подмигнул я. — И немного хитрости.
— А если он передумает? — забеспокоился Эд.
— Тогда у нас будут проблемы, — признал я. — Но пока что нужно двигаться дальше. Рим ждет.
 Глава 26 
 Осень 827 г., Северная Италия.
Рассвет застал гардарскую армию на марше. Колонны воинов, растянувшиеся на несколько километров, двигались по древней римской дороге, ведущей на юг. Воздух был наполнен пылью, лязгом оружия и гортанными командами командиров. Всех раненных мы оставили в Венеции. По мере восстановления они будут поддерживать военное присутствие царства в регионе и силой, на которую будет опираться дож Энрико. На его плечах лежит бесперебойное снабжение гардарцев.
Я ехал во главе войска, верхом на Дастане. Мои мысли были заняты дальнейшей военной кампанией.
— Ларс, — подъехал ко мне Омуртаг, — разведчики докладывают о движении впереди.
— Франки? — нахмурился я.
— Нет, — покачал головой болгарин, — похоже на местных. Крестьяне, вооруженные вилами и топорами.
— Сколько их?
— Несколько сотен. Заняли позицию на холме, перекрывают дорогу.
Я прищурился, вглядываясь вдаль. На вершине холма действительно виднелись фигуры людей.
— Похоже, Лотарь не сдержал слово, — пробормотал я, — или эти крестьяне сами решили поиграть в героев.
— Что будем делать? — спросил Омуртаг.
— Сражаться с ними — последнее дело, — задумчиво произнес я, — нам не нужны лишние потери и враги. Пошлем гонца. Попытаемся договориться.
Гонец вернулся через полчаса, сопровождаемый двумя мужчинами в грубой одежде. По их напряженным лицам и крепко сжатым кулакам было понятно, что разговор будет непростым.
— Я — Альдо, староста деревни, что за холмом, — представился на латыни один из мужчин, суровый селянин с седыми волосами и густой бородой, — вы пришли с войной на нашу землю?
— Мы идем в Рим, — спокойно ответил я, — но наша цель не война, а восстановление порядка. Мы не враги вам.
— Много вас таких проходило, — проворчал второй мужчина, молодой, но с таким же суровым взглядом, — и каждый обещал мир, а приносил лишь смерть и разорение.
— Я понимаю ваше недоверие, — сказал я, — но я даю вам слово, что мы пройдем через ваши земли, не причинив вреда. Мы можем заплатить за провизию и фураж.
Альдо и его спутник переглянулись.
— Нам не нужны ваши деньги, — сказал староста, — нам нужен мир. Но как мы можем быть уверены, что вы сдержите слово?
— Я готов поклясться на чем угодно, — ответил я, — на мече, на топоре, на…
— Клятвами сыт не будешь, — перебил меня молодой крестьянин, — нам нужны гарантии.
Я задумался. Что я могу предложить им в качестве гарантии?
— Можно сделать проще, — подал голос Метик, который все это время молча стоял рядом, — пусть несколько жителей вашей деревни присоединятся к нам. Они будут видеть, что мы не грабим и не убиваем. А когда мы пройдем ваши земли, они вернутся домой и расскажут остальным, что мы сдержали слово.
Альдо и его спутник снова переглянулись. На этот раз в их глазах затеплился интерес.
— Это… не лишено смысла, — медленно произнес староста.
На том и договорились. Крестьяне с холма расступились, пропуская гардарскую армию. Настороженные взгляды провожали воинов, но чувствовалось и облегчение, что кровопролития удалось избежать. Я кивнул старосте, отдавая дань уважения его мудрости и смелости, и пришпорил коня, догоняя свою армию. Наивные люди, если честно. Что мне мешало сейчас же убить сопровождающих и сделать все что заблагорассудится? Слово данное старосте, договоренность с Лотарем. А еще — банальный здравый смысл.