Месть королевы мафии (ЛП)

Крик вырывается из моего горла. Предвидя это, он закрывает мне рот рукой, заглушая крик страсти, пока Ренцо не ворвался сюда, паля из пистолетов. Я могу только цепляться за жизнь, пока красивый незнакомец трахает меня до беспамятства.
Звуки, доносящиеся из меня, совершенно новые, как и ощущения, которые он вызывает в моем теле, когда с дикой потребностью вдалбливается. От каждого толчка его члена по мне разлетаются искры, кульминация неуклонно нарастает. Он знает толк в женском теле. Одной рукой властно держит меня за бедро, а другой наматывает мои волосы на кулак, оттягивая голову назад.
Я не шокирована тем, что отдала ему весь контроль. Я слишком потеряна в ощущениях, чтобы заботиться о подобном.
Моя кожа раскраснелась, я вся горячая, даже мышцы дрожат, а конечности превращаются в желе, пока он трахает меня жестко и грубо, словно не может насытиться. Мои стенки сжимаются вокруг него, когда он глубоко погружается, и я отталкиваюсь от его члена, синхронизируясь с его движениями, жадно требуя большего.
— Проклятье, — ворчит он, проникая еще глубже. — Какая ахуенная киска, такая тугая, такая теплая. Я мог бы остаться здесь до самой смерти и был бы безгранично счастлив.
Из моего рта вырывается смех. Боже мой. Кто, черт возьми, этот парень? Мне становится не до смеха уже через две секунды, когда его пальцы находят путь к моему клитору, и он умело теребит его в такт толчкам своего члена.
Я взрываюсь без предупреждения. За веками вспыхивают звезды, волны блаженства обрушиваются, снова и снова, и я смутно осознаю, что он рычит позади меня, когда наступает его собственное освобождение.
На мгновение ошеломлена. Не могу пошевелиться. Застыла во времени, пока мое тело медленно сходит с небесной высоты. Стук в дверь выводит из этого состояния, и я отталкиваю его. Сразу ощущаю чувство пустоты после тепла его тела, прижатого к моей спине, но крепко запираю эти чувства и отбрасываю их в сторону, чтобы осмыслить позже.
Опустив платье на бедра, я поправляю его и убираю с лица спутанные пряди волос, пока он избавляется от презерватива и одевается. Подняв с пола трусики, я выкидываю их в мусорное ведро и хватаю мобильный телефон.
— Спасибо за секс.
Я тянусь вверх, чтобы поцеловать его в последний раз, хотя понимаю, что нельзя задерживаться.
— Нам стоит обменяться номерами.
Качаю головой.
— Плохая идея.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня и заключает в объятия, приникая к губам. Страстно целует, пока Ренцо ломится в дверь.
Ни один мужчина никогда так не целовал меня.
Не знаю, почему еще никто не окольцевал его, потому что он вызывает зависимость, что абсолютно нездорово для меня.
Мы одновременно отрываемся друг от друга, смотрим в глаза, и на какую-то крошечную секунду я позволяю себе помечтать.
Мечта исчезает в воздухе, когда я вырываюсь из его объятий.
— Прощай.
Отвожу плечи назад и поднимаю голову, направляясь к двери, не желая больше смотреть на него.
— Как жаль, что ты уже замужем, — говорит он.
Остановившись и обхватив ручку двери, я смотрю на него через плечо, вскидывая бровь, поскольку мое любопытство разгорелось.
— Если бы ты была одинока, я бы женился на тебе, черт возьми.
Пролог 2
Катарина
— Хочешь поговорить об этом?
Спрашивает Ренцо спустя два с половиной часа, когда мы покидаем Международный Аэропорт Филадельфии. Я счастлива тому, что покидаю снежный Мэн. Однако, не так счастлива, что мы с горячим незнакомцем не обменялись номерами.
Что безрассудно и не характерно для меня.
Я все сделала как надо.
Даже если так не чувствую.
Отворачиваясь от унылого вида за окном машины, сталкиваюсь взглядом с моим заместителем.
— С чего бы мне хотеть говорить об этом?
Его кадык дернулся вверх, и это единственное, что указывало на его отношение к тому, что произошло в уборной.
 
— Ты выглядишь подавлено.
— Тебе кажется, — отвечаю я холодно, отворачиваясь и задерживая взгляд на затылке водителя. Ренцо еще один единственный мужчина, который довел меня до оргазма, и он последний с кем бы я хотела обсуждать произошедшее.
— Я просто думаю о том, что будет.
Вру.
— Ты передумала?
Я сужаю взгляд.
— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще. Я не просто так рвала задницу, чтобы добраться до этого момента и струсить.
Прислоняю голову к кожаному подголовнику, ненадолго закрывая глаза.
Я считала каждую секунду за те 11 лет, что была замужем за этой свиньей. У меня больше нет времени.
Я не беспокоюсь о двух солдатах в машине, которые могут слышать этот разговор — Эцио, водитель, и Рикардо, личный телохранитель — они верны мне. Девяносто процентов семьи Конти преданы мне. Десяти процентам, которые остаются верными моему бесполезному отвратительному мужу, недолго осталось на этой земле.
— Ты справишься, — Ренцо уверяет меня, преданность и решимость горят в его глазах.
Я сжимаю его руку.
— Я бы не добилась этого без тебя.
Он наклоняет голову в сторону, сжимая мою руку в ответ.
— Это честь для меня видеть какой женщиной ты стала. Я рад служить рядом с тобой.
Убирая руку, я кладу ее на колени.
— Ты спас меня от самой себя.
Смотрю ему прямо в глаза, чтобы он понял, что это не ложь. Я не часто поддаюсь эмоциям и чувствам, но мы стоим на пороге больших перемен, и я чувствую себя странно эмоциональной после встречи с незнакомцем.
— Я не благодарила тебя должным образом.
— Я знаю, что ты благодарна. Не нужно что-то доказывать, нет необходимости.
— Ты счастлив?
— Да, — отвечает он с немного поколебавшись. — Ты подарила мне лучшую жизнь, моя донна. У меня не было бы таких возможностей, если бы я продолжал работать на твоего отчима. Благодарность работает в обе стороны.
Я поджимаю губы, когда кованые ворота дома семьи Конти открываются, чтобы впустить нас. Мое настроение мгновенно падает. Гравий трещит под колесами, пока машина медленно едет по длинной извилистой подъездной дорожке. По обеим сторонам частной дороги выстроились высокие ели, нависая над нами, как зловещие часовые.
Мы огибаем поворот, и перед нами возникает замок Конти. Как всегда, по позвоночнику пробегает дрожь.
Я ненавижу приезжать сюда.
Еще больше ненавижу оставаться здесь.
Но сейчас Рождество. По традиции мы проводим канун Рождества и Новый год с родственниками. Родители умерли. Отчим ненавидит меня до глубины души, а сестра проведет праздники со свекровью, так что я не могу найти себе оправдания. Кроме того, это будет последнее Рождество, когда мне придется терпеть это дерьмо. Я смогу вытерпеть последний фарс.
Унылое двухэтажное чудовище из серого кирпича с многочисленными башенками и ползучим плющом, покрывающим большую часть стен, напоминает нечто из фильма ужасов. Я никогда не забуду свое первое впечатление от этого места. Я сразу же возненавидела свой новый дом, и это о многом говорит, потому что поместье моего отчима в Вегасе — это жуткий готический особняк прямиком из кошмара. Еще до того, как меня заставили выйти замуж за человека, годящегося мне в отцы, я уже знала, что поменяю одну адскую дыру на другую. Однако столкновение с этой мрачной реальностью едва не повергло меня в новую депрессию.
Вместо этого я поставила перед собой задачу. Убедить мужа освободиться от маминой юбки и купить нам собственный дом. На достижение этой цели у меня ушло два года, и я выдержала два года полнейшего ада, пока не пришло время съезжать.
Машина заезжает на свободное место в гараже, и Эцио глушит двигатель.
— Оставайтесь здесь.
Шестое чувство подсказывает, что эти трое мужчин могут мне понадобиться
Мы все вылезаем из машины, и Ренцо поднимает бровь, направляясь к багажнику, чтобы достать мои сумки.
— Что случилось? — спрашивает он, передавая багаж Рикардо.