"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)

Эгорд сплетает первые контуры щита, но замечает страшное: в бой вступают архимаги! Видно, решили, что слуги исполняют приказ очень уж долго и шумно. Против черных лучей световые щиты бесполезны, Эгорд уже видит на посохах мерцание тьмы.
Вскидывает руки, вокруг мчащейся троицы смыкается арочный туннель толстого льда. Бегут в тесной синеватой прохладе, позади грохот: демоны и лучи смерти разбивают новорожденную постройку.
Воин-маг спешно намораживает продолжение туннеля, ледяные камни бьют по спине больно, но взвыть и даже скривиться некогда, стены мгновенно обрастают трещинами, успевают сбежать за миг до обрушения.
Силы на исходе...
Демоны забираются в коридор спереди.
Тело обнимает фиолетовое пламя, живительный холод, Эгорда подбрасывает приток энергии.
– Спасибо!
Милита отбивает градины.
– Шевелись!
Эгорд заставляет передние стены стиснуться, демонов-лазутчиков – всмятку, теперь туннель растет клином, распарывает толпу, стены раздвигаются, пропускают создателя.
В проеме заметен край белой одежды.
Стена с пленными жрецами!
Выныривают из туннеля, Эгорд с ревом наращивает высокую ледяную волну, загнутую к беглецам и стене, этот купол принимает удары.
– Рубите оковы! – кричит Эгорд.
Подпитка ледяного щита – тот еще мазохизм, энергия покидает воина-мага как вино лопнувший бурдюк.
Десяток тварей обходят и перелетают щит, Тиморис берет их на себя. Милита шустрым призраком к стене, вскоре жрец с обрубками оков падает, немертвая освобождает другого.
Первый жрец встает, в глазах – недобрый блеск...
Эгорд соображает, что к чему, но успевает лишь закрыться слабой прослойкой света, белый луч откидывает к ледяной стене. Такой же летит в Милиту, та вовремя пускает точную стрелу, часть луча поглощена, но всклокоченные остатки сбивают ошеломляюще, Милиту раз пять переворачивает в воздухе.
Сбоку прыгает вопящий Тиморис, коса в замахе.
Жрец выставляет к нему ладонь, воина отпихивает кусок светового щита.
Больше страха смерти съедает обида.
– За что?! – кричит Эгорд.
Жрец держит на прицеле.
– Демоны все равно победят...
В пальцах крутятся диски света, готовы распилить поверженных освободителей.
Зачем помогать тем, кто мучает, хочет спросить Эгорд, но ответ и без того мерцает в тусклых зрачках предателя: надеется на милость и привилегии, чтобы тоже купаться в вине, обнимать красавиц...
– Белая гадюка! – рычит Милита.
Тиморис поднимается.
– Ты же клялся служить свету!
– Лучше быть живым темным магом, чем мертвым светлым, – судорожно дышит перебежчик.
Свет в руках жреца превращается в комок тьмы, оттуда вытягиваются три отростка, готовые броситься на спасителей черными лучами.
Вспышка – и жрец оседает пеплом.
Второй жрец, могучий седой старец, наконец избавился от недорубленных браслетов, сухая ручища вытянута в сторону пепельной тучки.
– Прости, брат, – тяжко выдыхает жрец. – Возмездие найдет сломивших твою волю!
Тиморис помогает Эгорду встать, Милита вскакивает, подбирает лук.
Воин-маг наваливается на стену льда, по плечу вытекает энергия, отстраивает выпавшие куски, Милита, Тиморис и старец удерживают несущихся в обход демонов. Вся надежда на спутников, сил кое-как хватает восстанавливать лед, Эгорд не может даже сбросить вцепившегося в спину летуна.
Настырного монстра дружно пронзают коса, стрела и луч.
Тиморис выбывает из обороны, суетится над убитыми, мечется от одного к другому.
– Эй, чего там роешься, червь?! За тебя должны отдуваться, паразит?!
Милита насыщает стрелы тройной порцией огня, каждая игла фиолета прошивает по нескольку тварей.
– Не мешай, нас спасаю! – отмахивается воин.
Эгорд почти пустой, лед не растет, тонкие ниточки сил едва успевают связывать самые узкие трещины. Рядом падают и разбиваются здоровенные белые куски.
– Помогите...
– Выпустите, мы поможем...
– Убейте меня!..
Прикованные жрецы с трудом ворочают языками, слова вперемешку с нытьем и мычанием, лица в крошках – многолетняя соль слез...
В самом деле помогут? Эгорд косится на кучку пепла от жреца-предателя. Спутники тоже в сомнениях, не торопятся выпускать.
 
«Если меня убьют, – говорил Витор, – не вздумай мстить. Жаль, я не предвидел, не таскал бы по заварушкам, но ты творец – вон какую красоту делаешь из обычного льда, – а вашему брату оружие противопоказано».
«Почему?»
«Из обиженных творцов выходят грандиозные разрушители. И сбрей, наконец, челку и усики, они тебе не идут».
«Ладно».
– Эгорд! – окрикивает Тиморис, приглашающий жест, на двух десятках трупов вырезана руна. – Приятного аппетита!
Эгорд тянет руку к пище, другая по-прежнему подпирает грохочущий купол. Через какое-то время вместо тел – рассыпавшиеся в мел кости, ледяной форт опять вытягивается, бреши и сколы зарастают, воин-маг свеж как выспавшийся бог, ощущает второе – или уже сотое? – рождение.
– Благодарю!
Тимориса окружают, коса ныряет из одной туши в другую, а первая еще живая, царапается, портит доспех.
– Мы как тараканы в углу! Бегаем быстро, но против веника и сандалий – дело дрянь!
– Надо освободить братьев! – срывается на хрип жрец.
– Не смей! – кричит Милита.
Враги резко наглеют, даже с новообретенной силой Эгорду тяжко. К нападающим примыкают ездовые жуки-великаны и демонессы. Обрушивается знакомый с острова черный дождь: архимагам, наверное, жутко надоело ждать. Копья тьмы ломают хрупкое стекло холода на горошины, щит урезается как тростинка перед оттачивающим приемы мастером фехтования: ниже, ниже, еще ниже...
Уже не до демонов, укрыться бы от града обломков, стихия вот-вот похоронит заживо.
– Надо смываться! – орет кто-то.
Эгорд окружает себя солнечной сферой
– Пригнитесь! Закройте глаза!
Из губ выпархивает слово, шар взрывается, залп белых линий пронзает все вокруг. Лед превращается в горячий туман, дышать нечем.
– За мной!
Эгорд бежит впереди, за ним, пригнувшись, остальные.
Из пара возникают сбитые с толку демоны, глаза некоторых сожжены, твари бьют наугад. Их так много, что беглецам приходится запрыгнуть вверх и мчаться по спинам и плечам, живой красный ковер ходит ходуном как болотный мох...
Толпа редеет, беглецы прыгают на землю, но от этого не легче.
Демонов – как термитов. Если бы каждый был ростком пшеницы, Старг кормился бы хлебом год.
Черный луч испепеляет жреца.
Был – и нет.
На троицу смотрит сотня парящих архимагов, Эгорд угнетенно обозревает ряд качающихся рогатых шлемов, сгустки тьмы набухают, чтобы скрестить лучи на докучливых гостях.
Тиморис опускает косу.
– Вот и все.
Демоны и архимаги замирают, шеи выкручивают головы к воротам.
Скалоподобные створы ползут, вспахивают каменную твердь в щебень, плиты размыкают толщу, словно открывается громадная книга... Между «страницами» полоса мрака дышит чем-то едким, так и хочется зажать нос, кромешная тьма расширяется, воздух приходит в движение, засасывается пустотой. Ветер и дрожь валят часть демонов, Тиморис держится за Эгорда, на смену жаре – холод, глаза Милиты выцветают такой же чернотой, немертвая шипит как василиск.
Плиты останавливаются, у их подножий дымится пыль.
Долгая немая тишина...
Скользкое шипение.
– Не трогать людишек!
Земля опять трясется – тяжелой дробью, как под молотами, от удара к удару сильнее.
Из тьмы лезет скорпион величиной с дракона. В бурых острых пластинах, они шевелятся как жабры, между ними вылетают струйки зеленых испарений. Хвост длиннее тела в разы, извивается в сложном танце, свистит как металлическая лента. Три пары мощных лап сминают пласт минералов в мозаику из тысяч кусочков. Четвертая пара – передняя – пронзает камень как бумагу, похожа на драконьи крылья без перепонок, насадки блестят лезвиями.
– Они мои-и-и! – шипит скорпион.
Морда без глаз, носа и ушей. Пасть всегда открыта, развернута на сто восемьдесят. Зубы как арсенал сабель. А между ними – сеть зеленых языков, несколько толстых как канаты, от каждого ветвятся еще несколько, размерами чуть меньше, а от этих еще, и так по цепочке... Ядовитый корень плавает в воздухе как роща водорослей, колонии длинных нитей неустанно колышутся, гипнотизируют на пару с хвостом...