Первый элемент (СИ)

Мейл посмотрел на меня очень странно, словно я потихоньку сходила с ума, а он застал меня врасплох. Впрочем, так оно и было. Но мне было всё равно. Я готова попасть домой любыми способами! И, кажется, у меня, наконец-то, появились все шансы на отчисление.
***
Кабинет проректора по учебной работе, как и ожидалось, оказался на предпоследнем этаже в основной башне академии. Я быстро поднималась по ступенькам, готовая сорваться на бег; Мейл же не разделял моей радости, поэтому шёл на несколько ступень ниже и постоянно меня ругал:
— Цветочек, постой!.. Цветочек, не торопись!.. Цветочек, ты сама бежишь на смертную казнь, неужели так сильно надоело жить?
— Надоело жить в вашем мире! Хочу в свой! — Отвечала я всё ускоряясь.
На это он ничего не отвечал, лишь вздыхал.
Дверь в кабинет магистра Эшфорда была массивной, из тёмного дерева. Ручка была в позолоте, блестела и переливалась, так и звала себя дёрнуть. Мейл снова глянул на меня, я же в ответ немного (много) глуповато улыбнулась и задорно постучала костяшками пальцев по двери.
— Войдите. — Прозвучал мужской голос за дверью.
Сейчас я кааак войду!
И я, собственно, и вошла.
Магистр Эшфорд сидел за большим рабочим столом из тёмного дерева, а за его спиной находилось большое окно, открывающее вид на Академию, лес, горы и даже ровную синюю гладь озера. В кабинете также стоял шкаф для документов, и шкаф для книг. На их верхах стояли какие-то кубки и медали, за стеклом — грамоты. Ничего такого, потому кабинет казался большим и просторным.
— А… Адептка Васильченко… — Усмехнулся проектор, записывая что-то пером в свитке. Рядом аккуратно стояла целая пирамидка из свитков. — Должен отметить, я ждал вас несколько раньше.
Я с долей укора посмотрела на водника. Я же говорила!
— Так вот, — продолжил магистр Эшфорд, — мне кое-что хочется, адептка Васильченко, сказать именно вам… — Он поднял глаза на меня, лицо его было серьёзным, взгляд — суровым.
— Я вас слушаю. — Ответила напряжённо, смотря ему в глаза.
— Вредны для здоровья такие адепты, как вы! — Рявкнул неожиданно, чуть громче, чем говорил до этого, сверкнув изумрудными глазами. — Вы и ваши методы изучения темы ставят под угрозу не только древнейшую постройку, но и всех окружающих адептов и профессоров!
О, так он согласен со мной ругаться! Я накидываюсь в ответ на проректора по научной работе с удвоенным воодушевлением:
— Зато вы и ваши методы обучения ставят под угрозу нервное состояние обучающихся! Что это такое? Адепт ещё не понимает теории, а его уже заставляют заниматься практикой! Естественно, есть угроза того, что кто-то может пострадать, или и того хуже…
— К чему вы клоните, адептка Васильченко? — Щурится магистр Эшфорд, всем своим видом показывая, что моя речь его не особо вдохновила.
Тут я, если честно, опешила. Обычно таким образом я доводила профессоров до закатывания глаз и игнорирования, а этот готов со мной ругаться: зеленеющими глазами зыркает и желваками играет. Такого явно не пробить так просто, но я не хочу сдаваться.
— Я не клоню, а вполне прямо говорю: адепты не могут быть виноваты в том, что не понимают предмет.
— Безусловно, не виноваты. — Отвечает бархатным голосом. — Но разве профессор и система образования виноваты в том, что адепт не хочет понимать предмет?
— Резонно. — Кивнула я, резко задумавшись. Проректор знал, что говорить и обо мне явно был наслышан. Как же мне его вывести из себя?
— Вы можете сколько вашей душе угодно пытаться доводить профессоров, адептов, но меня вам не достать. Мне поступил приказ довести вас до конца обучения в Академии Стихий, значит, вы её закончите.
Я только рот открыла, чтобы сказать всё, что я об этом думаю, как он поднял вверх палец и продолжил:
— И да. Когда в очередной раз соберётесь подговаривать вполне совестливых адептов крушить территорию академии, то подумайте и о своей безопасности тоже… И да. Вы оба наказаны. Будете убирать весь участок, где сегодня практиковался первый курс.
— Почему оба? — Заступилась я за водника. — Раз вы сами сказали о моём злобном заговоре, то меня и наказывайте!
 
— Не будьте столь великодушны. — Опасно ласково протянул проректор. — Адепт Каффер вполне мог остановить вас, или попросту не помогать, но не сделал ни того, ни другого. Интересно же, почему? Неужели из-за ваших миленьких глаз? Или из-за желания вылететь из Академии Стихий? Сомневаюсь. В любом случае, вы оба понесёте это наказание. Убирать будете обратным заклинанием от того, что использовали на практике. Я подойду минут через сорок, посмотрю, как вы справляетесь. Свободны.
«Эй! А ругаться?!» — возмутилось подсознание, но совести было стыдно, поэтому я скриплю зубами, киваю, разворачиваюсь и выхожу из кабинета. С помощью водника добралась до проректора. Добраться добралась, а достать не достала. Да и Мейла как-то жаль. Сначала исправлю его карму в этой академии, а потом сама как-нибудь буду портить собственную. Но домой я вернусь — это точно.
***
Убирали мы довольно долго. Только к середине уже начали сгущаться сумерки, солнце медленно садилось за горизонт. Я потратила очень много от своего магического резерва, поэтому мне пришлось делить полигон на отдельные участки земли, а потом их, по отдельности выравнивать. Мейлу было намного легче: во-первых, он уже убрал всё с поверхности, оставалось дожидаться пока я разведу плиты и убирать воду из-под земли.
Настроение сильно упало от сказанных проректором слов. В каком смысле «поступил приказ довести до конца обучения в Академии Стихий»? И проректор Цафрер мне об этом говорил, и этот, молодой, тоже (только способы подачи информации у них разные). Этот ректор меня совсем раздражает. Они, наверно, часто пересекаются, раз стоят довольно близко на ступенях иерархии в академии. Интересно, а если я достану проректора по научной работе, то меня вышвырнут? Магистра Цафрера обижать я совсем не хочу, а вот Эшфорда почему бы и нет. Было бы не плохо. Да и достать его, кажется, не так сложно.
— Цветочек… Цветочек!
— А? Что? — Перевожу взгляд на водника.
— Ты уже минуты три в одну точку смотришь. Всё хорошо? — Обеспокоенно спрашивает Мейл.
Хорошо? Улыбаюсь, но кажется, немного грустно, расправляю плечи, чувствуя, как ноют мышцы и спокойно отвечаю:
— Устала. Все вокруг крушить, знаешь ли, тоже не просто.
— Не сомневаюсь. — Улыбается очаровательно в ответ, обнажив идеально-ровные, белые зубы. — Скоро отдохнешь, тут не так много осталось.
Я скептически посмотрела на мага, молча встала с булыжника, который образовался из-за столкновения плит, молча указала ладонью на него и все вокруг перевёрнутое, также молча сложила руки на груди. Приподняла бровь.
Мейл поджал губы и отвел взгляд.
— Но… но зато было эпично! — Вполне разумный довод.
Действительно. Удовлетворенно киваю. Хоть кто-то оценил.
— Советую не вспоминать об эпичности вашего преступления. — Вдруг послышался голос. — Иначе я могу подумать, что вам понравилось, и буду вынужден усилить контроль.
Закатываю глаза, чувствуя, как сильно начинаю злиться. Только проректора мне здесь не хватало!
— Зачем же переходить к столь жестоким мерам? — Скриплю я зубами. — Видите? — Машу руками, выравнивая поверхность выбранного участка. Опять немного затрясло, но зато всё было ровно. — Мы убираемся!
Магистр Эшфорд внимательно проследил за моими действиями, а после заглянул прямо в глаза с высоты своего роста (а это прямо очень высокий, выше ста восьмидесяти точно, я ему только до плеч доставала):
— Разумный наказывает не потому что было совершено преступление, а, чтобы оно не совершалось впредь.
Я нервно хихикаю, отводя взгляд влево. Высокая, худая фигура в черном не особо-то походит на кого-то разумного.
— Я сделаю вид, что не слышал этого. — Магистр Эшфорд резко приподнял бровь и также быстро опустил её обратно, оценивающе, как умеют только уверенные в себе мужчины, посмотрел на меня с высоты своего роста. — Вообще я проходил мимо, мне нужно отойти по делам, поэтому у вас есть время на уборку. Советую не паясничать больше, иначе вам всё придется убирать и завтра. — Проректор наигранно, но безмерно обворожительно улыбнулся и мне, и Мейлу, сверкнув в сумерках изумрудными глазами. И уже серьёзно, без иронии в голосе и натянутой улыбки: — Надеюсь, вы закончите раньше, чем я вернусь. Доброй ночи.