Первый элемент (СИ)
— О, ты что! — Отвечает староста, гордо приподнимая голову. Я удивлённо приподнимаю брови? Это у них что-то вроде нового года? — Праздник Небес — один из самых грандиозных праздников в нашем мире. В этот день мы благодарим Небеса и Богов, живущих на них, а также вспоминаем тех, кто нас покинул.
— А ещё все наряжаются в честь Богов, или волшебных существ! — Подала голос Лилия (если я опять-таки не ошибаюсь), очень довольно улыбаясь.
— Это в знак почтения Небесам и того, что они принесли в наш мир магию. — Пояснила рядом сидящая Виолетта. Я понятливо кивнула.
— А потом, по традиции академии, мы спускаемся к реке и опускаем в неё венки, чтобы почтить наших умерших родственников и близких людей. — Добавил парнишка, имя которого я совсем не знаю.
— Почему нельзя разъехаться по домам, и не почтить честь там, а академию закрыть на каникулы? — Нахмурилась я.
— Каникулы по среди учебного года у нас только в школах, Лия. — Улыбнулась Виолетта, словно я действительно какую-то детскую глупость сказала. — В академии принято жить в течении всех четырех лет. Только на лето уезжаем (и то по желанию), а так постоянно тут.
— Ужасно. — Поморщилась я и отпила кофе.
— Да нет, это очень весело! — Возразил кто-то из ребят. Я только фыркнула в чашку. Как же.
— На этом всё? — Спрашиваю я. — Причем тут тогда фуршет и закуски?
— Нет, ты что! — Фыркает Клайв. — После этого мы возвращаемся в академию, и начинается вечеринка!
— Уху-у! — Воскликнул кто-то очень весело и жизнерадостно. Парня подхватили ещё пару магов.
— Какой кошмар! — Вырывается у меня очень искреннее и усталое. Я в отчаяние качаю головой. Какие вечеринки?.. Единственное, куда я ходила — школьные утренники до девяти вечера! Спать я всегда любила и буду любить больше, чем веселье.
— Нет, это очень весело, тебе понравится! — Отзывается Глэн и искренне улыбается, как маленький ребенок. Видимо, действительно грандиозный праздник, раз его так ждут.
Я устало выдохнула. Идти против их системы смысла нет, меня только растопчут, а выгнать из академии, не выгонят. Нужно либо пережить этот кошмар, либо спрятаться где-нибудь. Надеюсь, они не пересчитывают количество адептов на празднике, и я смогу отмахнуться, например, плохим самочувствием.
— Хорошо, посмотрим. С десертами я вам всё равно помогу. — Отвечаю мягче, но всё также угрюмо. Не считаю нужным натягивать маску радости и счастья, когда на самом деле, на душе волки воют. Это слишком утомляет и делает несчастным.
Ребята почему-то обрадовались моему согласию, начали обсуждать рецепты и способы подачи. Видимо, наличие десертов с другого мира поднимает интерес к нашей группе, а, следовательно, и похвала будет — это ребят и вдохновляет. Я пригубила капучино, скрывая за чашкой, взявшуюся из неоткуда, улыбку.
***
Спустя два дня меню было составлено, и в пятницу мы договорились встретиться после ужина (в восемь часов вечера) в столовой нашей башни, чтобы воспользоваться кухней. Благо, повара были проинформированы и проблем с захватом рабочего места не было. В выходные все занятия отменялись, чтобы академия подготовилась к празднику как следует, поэтому завтра на пары мы не идём, готовимся к вечеру и ночи. Начало в десять вечера, чтобы в полночь уже быть у реки и пустить венки, а после, до утра, будет вечеринка. Ужасно, конечно, я всё ещё надеюсь сбежать. Но вот ребятам с готовкой помочь обязана.
Я вздохнула, безразлично бросила сумку на кровать, взяла в руки расческу, чтобы хоть как-то привести себя в божеский вид. Но сумка оказалась открытой, и мы с Виолеттой вздрогнули от страха, когда на пол упала колба с любовным зельем, которую я так и не убрала.
— Святые Небеса! — Испуганно воскликнула соседка, отпрыгнув назад. — Что это такое? — Спросила, смотря на колбу с розовой жидкостью.
— Амортенция. — Отвечаю, пожимая плечами. Наклоняюсь, беру пузырек в руки. Такой маленький, а как нас напугал. Хорошо, что ещё не разбился.
— Только не говори, что решила кому-то её подлить! — Вырвалось испуганное у девушки.
Я подняла на неё глаза, приподняла бровь. Виолетта выглядела взволнованно, словно я действительно в её глазах была каким-то монстром, который способен подлить любовное зелье кому-нибудь, чтобы влюбить его в себя.
— Тебе же выговор сделают, а, возможно, и отчислят! — Восприняла мой взгляд по-своёму соседка.
Что? Выговор и отчисление? Мои глаза в удивлении увеличились, а потом пришло озарение и губы растянулись в нехорошей усмешке. Я посмотрела на колбочку со своим спасением совсем по-другому.
— Лия, нет! — Поняла всё сразу Виолетта. — Не думай об этом!
— Виолетта, да! — Отозвалась мгновенно. — Я домой хочу! Если меня не хотят отчислять просто так, то пусть будет за дело.
— Это не правильно. Ты будешь играть с чувствами другого человека.
— Да ладно, оно не долго действует, я его слабой дозировки сделала. Вы говорили, что на празднике и ректор будет, вот я для виду перед ним подолью и всё на этом. Ни с какими чувствами я играть не собираюсь, это мне не интересно.
Я посмотрела снова на соседку, но она мою гениальную идею поддерживать не хотела. Выдыхаю, показываю ей колбочку.
— Это — мой шанс. И я не хочу его упускать. Ты прекрасно понимаешь, что мне тут не место, я не хочу торчать в этом мире ещё неизвестно сколько, поэтому ухвачусь за эту возможность… к тому же, если сделать маленькую дозировку в принципе, то действие зелья не продлиться более четырёх часов. За четыре часа ничего никто плохого сделать не успеет.
— Небеса, Лия! — Рычит Виолетта, сжимает кулачки, задирает голову, смотрит на потолок, о чём-то думает. Я поджимаю губы, прекрасно понимая, что ей тяжёло сейчас вставать на мою сторону, тяжёло пойти против системы. Перекатываюсь с пяток на носки и обратно.
— Я не собираюсь тебя в это вмешивать, просто пообещай, что никому не скажешь. — Прошу, надеясь на её понимание.
Виолетта выдыхает, опускает голову в прежнее положение.
— Ты невыносима. — Отвечает искренне. — Но я тебя понимаю. Тяжёло находиться там, где находиться не хочешь. Я тебе помогу, но это останется только между нами!
От радости, взвизгиваю, как маленькая девочка, срываюсь с места и крепко обнимаю подругу (а если человек готов прикрывать тебя, когда ты решаешься на преступление, то он явно твой друг).
— Спасибо, спасибо, спасибо! — Вырывается у меня искренне, Виолетта только смеётся.
— Не благодари раньше времени. — Отвечает тепло, обнимая в ответ. — Так кого ты решила влюбить в себя?
Я отхожу от неё, усмехаюсь и отвечаю вопросом на вопрос:
— Зачем же в себя?
— Не поняла. — Мгновенный ответ и очень милое, удивлённое выражение лица.
Смеюсь искренне, с легкостью в душе, потому что понимаю, что уже очень скоро могу быть дома.
— Зелья много, я по капле добавлю в пирожные.
— Подожди… во все пирожные??
— Нет, только в те, что будут приготовлены по земным рецептам, иначе это будет просто нечестно.
— Но тогда приворожены будет почти все!
— Зришь в корень, друг мой. — Улыбаюсь искренне, тихонечко уже похихикывая, представляя какой же это будет хаос.
— Ты решила не мелочиться и разнести всё, как в тот раз было с полигоном? — Спрашивает серьёзно, даже слегка прищурившись.
Утвердительно киваю, понимая, что Виолетта вряд ли на такое пойдет. Приворожить одного несчастного мага — одно дело, испортить всем праздник — совсем другое. Она кусает губы, смотрит в окно, о чем-то думает и в итоге отвечает:
— Окей. Я в деле.
Я смеюсь. И от того, что «окей» она своровала у меня, и от смелости её, и в принципе настроение резко поднялось градусов на десять.
Наконец, появилась надежда на то, что очень скоро я буду дома.
***
Когда мы с Виолеттой спустили в столовую, там уже стояли готовые всех удивлять ребята. Я усмехнулась, потому что теперь была настроена удивлять даже больше.
— Оо, у нашей Лии хорошее настроение? — «Удивился» Глэн и пихнул меня локтем в плечо.