Чувствуй себя как хочешь

Флоренс пообщалась уже с тремя риелторами, и ни один ей не понравился. Конечно, каждый пообещал перезвонить, как только появится предложение, но не стоит на это всерьез рассчитывать. Она продолжает скроллить бесконечные сайты.
Звонок Паломы оказывается как нельзя кстати: пора хоть немного отвлечься от своего унылого занятия. Флоренс тут же хватается за телефон.
– Жива, значит, – ворчливо здоровается Палома. – Мы с мамой думали, если трубку не возьмешь, начнем готовиться к похоронам.
– Знаю, давно не звонила, – вздыхает Флоренс, чувствуя укол вины. – Слишком много всего навалилось.
– Вот оно как живется в соседнем штате. Сестре позвонить некогда.
– Прекрати. Ты тоже…
– Ладно, – смеется Палома, – я обещала маме продержаться чуть дольше, но ты же всегда покупаешься!
Флоренс часто забывает, что вызывать у нее чувство вины – любимый вид спорта у обеих, и у мамы, и у Паломы. Последние шесть лет она живет в Нью-Йорке, а они – в Нью-Джерси. Ехать всего ничего, но видятся почему-то все реже.
– Как у вас дела? Дети в порядке?
– А что с ними будет? Носятся, орут, падают и ломают себе кости. Дети как дети.
– Опять Сальма?
Старшая дочь Паломы отличается особенной активностью. Флоренс не уверена даже, что хорошо помнит ее лицо – маленький вихрь не задерживается на месте больше пары секунд.
– Нет, кости на руке как раз почти срослись. Зато Карлос наконец пошел. Теперь в доме вообще покоя нет.
От рассказов о последних приключениях детей у Флоренс на лице застывает улыбка. Палома всегда мечтала о такой же семье, как у родителей, и, несмотря на то что материнство порой доставляет ей проблемы, чувствуется: она счастлива.
– Теперь Карлос пытается сравнять с Сальмой счет по переломам, – заканчивает та. – Ты как? С Гэри все в порядке?
– Мы расстались в пятницу. – Флоренс хочется, чтобы это прозвучало спокойно, но голос предательски надламывается.
– Как расстались? А где ты сейчас?
– У него дома. Он дал мне время переехать, как раз ищу квартиру.
В динамике повисает напряженное молчание.
– Что случилось?
– Много чего… – Флоренс мучительно подбирает слова. – Просто оба натворили дел. Знаешь, я поняла, что он никогда не будет мне полностью доверять. Слишком много его секретов, личных дел и всего того, куда лезть нельзя.
Палома вздыхает, и воображение ярко рисует, как она сейчас качает головой и закусывает губу.
– Это было ожидаемо, – произносит она тихо. – Помощь нужна?
– Нет. Мы с Бри договорились вместе собрать вещи. Как перееду, скину адрес. Заедешь в гости?
– Я – в Нью-Йорк? Флор, давай лучше ты ко мне. Сдам Тристану детей, пусть наслаждается отцовством. У нас открыли новый спа.
– Хорошо, – смеется Флоренс, – освобожу выходные, сходим туда.
– Держись там, – тепло просит Палома. – И, если что, мой дом для тебя открыт.
– Спасибо. Правда, спасибо.
Флоренс отключает звонок и возвращается к поиску. Взгляд цепляется за мансарду в старом фонде Бруклина. Здание было недавно отреставрировано: квартира кажется уютной и свежей. Ее можно как минимум посмотреть.
* * *
– Это прекрасный район для свежего старта, – не унимается чересчур активная девушка-риелтор, обводя руками спальню. – Здесь много приятных молодых лиц.
– Я уже поняла, – кивает Флоренс. Скорее бы та замолчала, хочется спокойно посмотреть квартиру.
Мансарда в реальности оказывается почти такой же, как на фотографиях. Деревянный пол, конечно, кое-где потемнел, а окна выходят на соседнее здание, но скромная кухня обставлена уютно, и спальня большая. Даже чувствуется легкий запах подсохшей краски – стены обновили совсем недавно.
– И только с этой квартирой идет прекрасный бонус, – риелтор приоткрывает дверь в гостиной и делает шаг наружу, – выход на крышу.
Этого в объявлении не было. Зря: как только Флоренс оказывается там, сразу влюбляется. В углу стоят небольшой столик и два раскладных деревянных стула, а позади них – решетка, увитая плющом. Идеальное место для вечера.
Вот только пахнет тут… Флоренс тянет воздух носом.
 
– Это что, запах травки? – спрашивает она.
– Плющ, – не моргнув, отвечает риелтор.
– Конечно. Если его свернули, высушили и курят.
Та мнется, но в итоге кивает на квартиру этажом ниже.
– Там живут молодые художники, – морщится она, – вы понимаете, люди творческие…
Ее глаза тухнут: шанс сдать эту квартиру, которая только что стала слишком дорогой – с такими-то соседями, – значительно уменьшается.
– Если сбросите двести долларов, готова подписать документы, – улыбается Флоренс. – У меня все с собой.
Мама бы ругалась. Она считает, что такой выбор должен быть взвешенным и обдуманным: это ведь жилье, не мелочь какая-нибудь. Правда, она не видела крышу, может, тоже влюбилась бы с первого взгляда.
Когда Флоренс спускается вниз, в договор аренды уже вписано ее имя. Сложно удержаться от того, чтобы не перепрыгивать через две ступеньки: в голове какая-то новая, непривычная легкость. Это первое хорошее событие с самой пятницы, и хочется почувствовать его полностью.
Итак, Бушвик. Что ж, пусть будет Бушвик – это все еще лучше, чем окраина Квинса или, не дай бог, Йонкерс. Вполне сносный район на севере Бруклина, и на работу не очень долго ехать. Флоренс выбегает на улицу и впервые за неделю вдыхает полной грудью. Это случилось! Да, теперь еще куча возни: нужно купить мебель, обставить новую квартиру, дособрать оставшиеся вещи и, наконец, переехать. Но ей есть куда, а это главное.
Краем глаза она замечает знакомый серебристый «Линкольн» и даже зажмуривается: показалось. Просто показалось, потому что Джеку незачем быть сейчас здесь, в Бруклине. Не следит же он за ней, в самом деле. Флоренс слишком много думает о нем в последнее время. Больше, чем стоило бы.
Она приоткрывает один глаз и косится вправо: точно «Линкольн». Не показалось… Припаркован чуть дальше ее нового дома и стоит так, что водителя не видно. Флоренс делает пару аккуратных шагов, потом еще несколько, уже куда более уверенных. Три года назад она точно так же заметила, что Гэри следит за домом родителей. Они в тот день познакомились…
Джек сидит за рулем, его невидящий взгляд устремлен куда-то вперед. Сложно удержаться, чтобы не открыть дверь и не упасть рядом, но вместо этого Флоренс просто негромко постукивает по окну. Когда Джек вздрагивает, внутри приятно покалывает: оба они, что он, что Гэри, попадаются на одну и ту же уловку.
Стекло опускается вниз.
– За кем следишь? – спрашивает Флоренс.
– С чего ты… ни за кем я не слежу! – В ответе слышится паника. – Дела у меня.
– В Бушвике?
– Пусть бы и в Бушвике, – косится на дорогу Джек, – какая тебе разница?
– Мы слишком часто видимся в последнее время. – Флоренс пытается считать спектр эмоций, который отражается у него на лице. – Что ты здесь делаешь?
Тот выбирается из машины и подходит к ней, оказываясь слишком близко – так же, как тогда в галерее.
– Дилера жду, – выпаливает он ей на ухо, – травы купить хочу. Что, полиции меня сдашь? Иди, звони.
Она оборачивается на свой новый дом и вспоминает запах травки с нижнего этажа. Если Джек не врет, значит, дилер у них, скорее всего, общий. Хотя кто будет о таком врать?
– Не нервничай, – смеется Флоренс в ответ. – Подумала, ты за мной следишь.
– За тобой? – морщится тот. – Зачем?
– Это я и хотела понять. Думала спросить, давно ли ты за мной едешь. Или, может, поднимемся на мою новую квартиру посмотреть?
– Здесь? – Джек обводит взглядом район. – Надеялся, найдешь место получше.
– Мне нравится. Кстати, у вас с моими соседями один дилер. Подкинь номерок, я бы и сама покурила.
– Чушь, – отрезает тот. – Сомневаюсь, что ты хоть раз в жизни пробовала траву.
– Не делай вид, – с удовольствием произносит Флоренс, – что ты хоть что-то обо мне знаешь.
Она разворачивается в сторону припаркованной машины, но Джек ловко обхватывает ее за талию и прижимает к себе.