Лесной хозяин (СИ)

После чего связал. Тем концом верёвки, корой прежде был связан шляпник. Всё-таки исключительно полезную вещь приобрёл, сколько раз за сегодня пригодилась. Не буду больше на амулетах экономить. И Захару скажу, чтобы не экономил.
Я развернул свёрток с моей одеждой, принесённый Алексеем. Переоделся. Красный камзол бросил здесь же, прямо на землю. Кому надо — пусть гадают, куда подевался хозяин. Такого напридумывают, что ЦРУ не снилось. Если, конечно, камзол не приберут к рукам местные жители. Вещь-то хорошая — подумаешь, запачкался да порвался. Отстирать и зашить недолго.
— А теперь куда? — пацан на козлах повернулся ко мне.
— В Давыдово. Знаешь?
— Разберёмся! — пацан, похоже, проникся ко мне уважением не меньшим, чем к Гравию.
Цокнул языком, дёрнул поводья. Карета тронулась.
В усадьбу мы прибыли, когда уже совсем стемнело. Я был уверен, что несмотря на поздний час меня ждут и ворота откроют, увидев ещё издали. Но открывать никто не спешил. Стояла мёртвая, напряжённая тишина.
Да чтоб тебя! Что тут у них опять⁈ Я выскочил из кареты, бросился к воротам. Однако постучать не успел.
— Владимир! — ахнул из-за ворот Захар. — Сейчас, сейчас! Открываю.
Я подождал, пока ворота откроются. Махнул рукой мальчишке на козлах, чтобы заезжал. Буркнул Захару:
— А ты кого-то другого ждал, что ли?
— Дак, откуда же мне знать, кто там приехал? Карета чужая.
Блин. Точно.
— Молодец! За бдительность — хвалю. А карета эта, выходит, больше не чужая.
— А чья?
— Ну, видимо, моя. Трофейная. Только вот рассекать в ней по Поречью вряд ли стоит, уж больно приметная. У внимательных людей вопросы возникнуть могут.
Захар оглядел карету, остановившуюся посреди двора. Задержал взгляд на золотом гербе.
— Что приметная — не беда. Приметы убрать недолго.
— Надёжных людей знаешь, кто сделает? Номера-то у вас не регистрируют, небось. Перебивать не надо.
— Знаю.
— Ну, значит, завтра и займёшься вопросом. Заодно поинтересуйся у этих людей насчёт покупателей. Нам пока автопарк расширять ни к чему.
Захар кивнул.
— На такую — быстро покупатель найдётся. Хорошая карета. — Он по-хозяйски распахнул дверцу. — Ой…
Пленников по дороге ушатало окончательно. Дорофеев и Алексей дрыхли, как мёртвые. Один с кляпом во рту, другой без.
— В комплекте с каретой шли, — буркнул я. — Бесплатный бонус от продавца. Отказаться неудобно было.
Пленников мы растолкали и отвели, полусонных и едва ли вдупляющих, где оказались, в достроенную конюшню. Там уже закончили внутреннюю отделку, пространство разгородили на стойла. В шести из них на полу лежало сено и мирно спали лошади. Смотрели свои лошадиные сны. В правом дальнем углу у себя на насесте приветственно курлыкнул сокол. Встрепенулся, демонстрируя готовность хоть сейчас лететь, куда прикажут.
— Отдыхай пока, — улыбнулся я ему. — Ты свою задачу выполнил.
Ещё четыре лошадиных стойла заселены пока не были.
— Туда, — скомандовал Захару я.
Мы затащили пленников внутрь одного из стойл и бросили на землю. Я высвободил с одного конца часть верёвки-амулета и привязал её к поперечной балке. Амулет обновил. Всё, до утра точно могу не беспокоиться. Ни порвать веревку, ни развязать узлы пленники не смогут.
Дорофеев что-то умоляюще промычал сквозь кляп.
— Спи, малыш, — посоветовал я. — Утро вечера мудренее. Завтрашний день тебе понравится, обещаю! Такого в твоей жизни ещё не было.
После чего наказал Захару будить меня только если начнётся пожар или в гости нагрянет государыня императрица. И утопал к себе в башню.
* * *
Утром за завтраком на меня с любопытством смотрели все домочадцы. Пленников моих, разумеется, уже обнаружили, и лица их разглядели. Опознали и Алексея — неудавшегося захватчика усадьбы, и Дорофеева, сына моего ближайшего соседа и хорошего приятеля. Но вопросов мне никто не задавал. Хотя изнутри наверняка распирало.
— Как вы, вероятно, заметили, у нас на конюшне появились две новых особи, — покончив с завтраком, сказал я. — Не волнуйтесь, это ненадолго. На довольствие их ставить не надо. Уведу обоих сегодня же.
 
— Голодными уведёте? — подала голос тётка Наталья.
— Ага. Не вижу смысла впустую переводить продукты. Ещё вопросы есть?
— А неприятностей-то не будет у вас? — осторожно спросил Тихоныч. — Чай, не абы кто. Люди дворянского звания…
— Дворянское звание, Тихоныч, как по мне, заслужить надо. Хоть это мнение и противоречит существующей государственной концепции. Но на отдельно взятой территории, в моей усадьбе, я сам буду решать, что делать с теми, кто дворянского звания, да и просто человеческого, не достоин. А по поводу неприятностей не беспокойся. Разберусь. Надеюсь, никого здесь не надо предупреждать о том, что болтовня на всех углах о том, кого видели сегодня утром на конюшне — не лучшая идея. Я прав?
Я обвёл глазами Тихоныча, тётку Наталью, Захара, Данилу и Марусю.
— Всё поняли, ваше сиятельство, — кивнул Тихоныч. — Мы-то — молчок. — Повернулся к Даниле. — А вот Груня твоя…
— Строго-настрого прикажу, чтоб не болтала, — пообещал Данила. — Она баба-то не дура. Когда можно языком трепать, когда нельзя — соображает.
— Ну, вот и славно. Ещё вопросы?
Больше вопросов не было.
После завтрака Захар взял коляску Тихоныча и укатил в Поречье — обкашливать дела по экспроприированной карете. Заодно пообещал подкинуть до Оплота мальчишку-кучера, который привёз меня сюда. Мальчишку тётка Наталья накормила до отвала, вручила на дорогу куль с пирожками и флягу с домашним морсом. Судя по блаженному выражению на лице пацана, с которым тот забирался в коляску, он считал, что побывал в раю.
А мы с Данилой отправились на конюшню. Данила освободил Дорофеева от кляпа. Поднёс поочередно ему и Алексею глиняную плошку с водой, подождал, пока напьются. После чего вывел обоих пленников во двор и затолкал в экспроприированную карету.
Послышались стенания, слёзные мольбы отпустить и обещания, что больше никогда. Я в ответ предложил вернуть на место кляп. Мольбы прекратились.
Возобновились они уже в лесу — когда закончилась дорога и началась тропинка. Данила выпинал пленников из кареты. Всучил каждому по лопате. И так же, пинком, указал направление.
— К-куда мы? — заикнулся Дорофеев.
— В болото, — снизошёл до ответа я.
— Зачем?
— Копать будете.
— Что?
— Там увидите.
— Не губи-и!!! — взвыли оба в один голос.
Я показал кляп. Данила повторно отработал серию пинков. Худо-бедно двинулись.
— Пришли, пожалуй, — решил я минут через тридцать. Огляделся. — Да. Тут в самый раз будет.
Перевязал узлы на верёвке-амулете так, чтобы в руки можно было взять лопату. Приказал:
— Копайте. Ширина — полсажени. Высота — смотрите каждый по своему росту.
Снова вой. Но копать начали. Обливаясь слезами и умоляя о пощаде, ясен день.
— Охотники, между прочим, тоже хотели жить, — напомнил я.
— Да это всё нечисть!
— Они, проклятые!
— Не было сил поперёк идти!
— Да понятное дело. На то, чтобы поперёк идти, смелость нужна. А вы с рождения привыкли, что дворянское звание да папашино бабло от любых бед оградят. Лежи себе, в потолок поплёвывай. Деды ваши, небось, звание не за красивые глаза получили. Кровь проливали, жизни свои не щадили. А вы только и умеете, что крепостных кошмарить. Даже огрызнуться на нечисть — кишка тонка. А тем только того и надо. К смелым да отважным колдуны, лешаки и прочая дрянь на пушечный выстрел не подходят. То ли дело мразота вроде вас!
Так, за философской беседой, ямы постепенно углублялись. А копатели всё заметнее бледнели. Под конец они уже не выли. На холёных аристократических ладонях появились мозоли, на лицах — обречённость. Парни работали уже как будто механически. Лопата за лопатой выкидывали из рва, который доходил почти до плеч, мокрую землю.