Размах крыльев

Я его не видела к тому времени уже несколько дней и ужасно обрадовалась визиту. Правда сразу же скисла, заметив угрюмое выражение на его лице.
- Что еще случилось, о чем мне страшно даже спрашивать?
Догадывалась, что каким-то образом новости касаются именно меня.
- Асмодей решил произвести перепись и поручил это сделать своему секретарю. Списки будут готовы через несколько дней.
Федор не смотрел на меня. А потом и вовсе вышел из комнаты. Правда, через несколько минут вернулся с полным бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость. Почему-то мне показалось, что это коньяк.
- Ну и что?..
Подумаешь, перепись. Ну стремится мужик к порядку. Ничто в сообщении Федора меня пока не настораживало.
- Он захочет познакомиться со всеми новичками, - припечатал он меня хмурым взглядом.
- И что?..
Я по-прежнему не понимала, что до такой степени его раздражает.
- Как что?! – взбеленился Федор. – А то, что он увидит тебя!
- И что будет, когда он увидит меня?
Я старалась, чтобы голос мой звучал ровно, хоть и чувствовала, как на голове зашевелились волосы от страшной догадки.
Федор подлетел ко мне, схватил за плечи и тряхнул как следует.
- А ты не догадываешься?! - выкрикнул он мне в лицо, и я тупо зафиксировала, что не ошиблась – пьет он коньяк.
Федор ослабил хватку и прошелся руками от моих плеч до локтей и обратно. А потом обхватил шею, поглаживая скулы большими пальцами, и заставил посмотреть на себя.
- Ты хоть осознаешь, насколько красива? – в голосе его появилась хрипотца, а глаза стали еще чернее, если это только возможно. – Да стоит ему только увидеть тебя, как он захочет обладать тобой.
От напряжения, с каким я всматривалась в его лицо, глаза мои начали слезиться, и горло сдавило железная рука страха.
- Он так ужасен, да? – прошептала я.
Лицо Федора исказила гримаса боли, и он выпустил мое лицо. Снова схватил бокал и осушил его одним махом. И лишь потом заговорил, не глядя на меня:
- Это самый жестокий демон темного царства. А еще самый похотливый. В его собственности находится больше всего женщин. Каждую ночь, когда он не на работе, они греют его постель. А потом долго восстанавливаются после его страсти… Он очень жесток с женщинами, Алина-малина.
Федор опустился в кресло и закрыл лицо руками.
- Я так хотел оградить тебя от него, - глухо произнес он.
- Что же нам делать? – приблизилась я к нему и опустилась на корточки.
- Иди ко мне, - убрал он руки от лица и посадил меня к себе на колени. – Мы что-нибудь придумаем, моя Алина-малина, - положил он мою голову себе на плечо и принялся укачивать, как малое дитя. – Обязательно придумаем…
 Я почувствовала, как губы его прижались к моей макушке, но лишь на долю секунды. Его грусть передавалась мне и затапливала с головой. Даже страх отошел на второй план. В его руках было уютно, но в душе поселился дискомфорт и мешал мне со страшной силой. Все и так не очень весело в моей жизни, и я отказываюсь еще и мыслям о предстоящих бедах убивать себя. И потом, я верила Федору, как самой себе. Он обязательно что-нибудь придумает, чтобы не допустить моей встречи с Асмодеем.
Нужно было срочно сменить тему, чтобы развеселить и его, и себя. И я придумала, о чем мы можем поговорить. Тем более что этот вопрос я уже давно хотела ему задать, только подходящей возможности не подворачивалось. Вот уже несколько ночей подряд я слышу музыку, наподобие той, что звучала в день моего прибытия сюда. Волнующая, выворачивающая душу наизнанку. Я просыпаюсь среди ночи и вслушиваюсь в эти чарующие звуки. Они затрагивают самые потаенные струны моей души. Одновременно хочется и рыдать, и смеяться. Никогда раньше во мне музыка не рождала столь сильные эмоции. Об этом я и спросила Федора.
Странная реакция последовала на мой вопрос. Федор встрепенулся и выпрямился в кресле. Я чуть не свалилась с его колен, не поддержи он меня вовремя. Его явно осенила какая-то мысль. И именно она стерла печаль с его лица.
- Музыка, говоришь?..
Он не торопился продолжать, сосредоточенно о чем-то размышляя. При этом он так потешно хмурил лоб и хватался за свои рожки, что я невольно начала посмеиваться. Наградой мне послужил укус в нос, а потом быстрый поцелуй в губы. Я даже растерялась от неожиданности и на время забыла, о чем его спрашивала.
- Вот что, Алина-малина, - улыбнулся он, явно потешаясь над моей растерянностью. – Сегодня ночью я выведу тебя в свет.
Неожиданное заявление. От волнения у меня даже скатилась струйка пота по спине. Я же хотела только про музыку узнать. Вряд ли я готова к светскому приему. Сама себя не узнавала, но в последнее время стала всего страшиться.
- Не бойся, - неправильно истолковал мое замешательство Федор. – Асмодея не будет. Его хозяин отправил в командировку на неделю. Да и тебе нужно развлечься, а то совсем закисла ты тут.
В следующий момент он лизнул меня в щеку, и я таки свалилась с его колен, потому что этого уж точно не ожидала.
Да он напился! – поняла я, когда услышала дикий хохот. Естественно, что может быть смешнее барахтающейся на полу меня? А то что я совершенно запуталась в складках этого дурацкого платья, никого не волнует.
- Может уже поможешь мне встать? – буркнула я, когда от смеха на глазах Федора уже выступили слезы. – Ржешь, как конь, - обиженно отвернулась.
- Не дуйся, Алина-малина, - потянул меня Федор за руку и одернул юбки платья, когда я встала. – Просто, ты так смешно пыталась подняться и так забавно ругалась.
- Да? А кто виноват, что я упала? Чего это ты меня лижешь, как мороженое?!
Возмущению моему не было предела. А то, что он все еще продолжал посмеиваться, так и вовсе бесило.
- Вот так? – снова лизнул меня Федор.
- Да, что?!. Уйди отсюда! – оттолкнула я его от себя и вытерла мокрую щеку. – Лижи своих чертих.
- Они не такие сладкие, - усмехнулся он, но, спасибо, лизнуть больше не пробовал и держался на безопасном расстоянии. – Ладно, Алина-малина. Я тебя оставляю до вечера. Ровно в полночь приду и поведу тебя на бал. Велю Лемеху, чтобы подготовил тебя как положено.
До самого вечера я бродила в саду и устала до такой степени, что в комнату скорее ввалилась, чем вошла. А там меня уже поджидал грозный Лемех. Он стоял посреди комнаты, уперев руки в бока, растопырив свои драконьи лапы и глядя на меня исподлобья. Если бы я уже не привыкла к тому, как он выглядит, то непременно бухнулась бы в обморок, таким страшным существом он казался.
- Где тебя носит? – набросился он на меня. – Мы десять раз грели воду. Ты хоть за временем следишь? Скоро полночь, а ты еще не готова…
- Ладно тебе, - повалилась я на кровать. – Сейчас полежу немного и начну одеваться…
- Начнешь одеваться? – лицо Лемеха вытянулось от изумления. – Начнешь одеваться?! – громче повторил он. – Да кто же в таком виде появляется на балу?! Эх, да что с тобой говорить, - махнул он рукой и вышел.
Вот и славно. У меня уже глаза слипались. Ни на какой бал я не хотела идти. Свернувшись калачиком прямо поверх одеяла, я собралась крепко уснуть. Но не тут-то было. Несколько пар рук меня схватили, усадили и принялись стягивать платье. Как я не сопротивлялась, через пару минут оказалась совершенно голая перед командой моих сердобольных горгулий. Как всегда, моя нагота произвела на них неизгладимый эффект – их крупнокалиберные стволы поднялись, как по команде. Но это зрелище меня сопровождало дважды в день, и я уже успела к нему привыкнуть. Иногда только думала, как они-то справляются со своим возбуждением, не мешает они им работать? Впрочем, на трудоспособности возбуждение никак не отражалось.
Вот и сейчас они меня подхватили и понесли в ванну. В который раз испытала ни с чем несравнимое блаженство, погружаясь в горячую, пахнущую смесью масел, воду. Даже с головой под нее ушла для полноты ощущений.
Мыли меня горгульи на этот раз с особой тщательностью. Даже все мои потаенные места сыскоблили до скрипа, несмотря на яростные сопротивления с моей стороны. Плевать они на них хотели. Их много, значит, на их стороне сила. В конце концов, я вынуждена была уступить, чтобы не делать прежде всего хуже себе.