Спасти мир в одиночку
– Я никогда не перечу мужчинам! – ответила София Одли. – Отпустим же?
– Конечно! – кивнули Маргарет и Эльвира.
На ярко освещенной верхней палубе стоял круглый стол и четыре кресла из ротанга. На столе имелось все необходимое для мужской беседы после ужина. Над головами чернел глубокий купол ночного неба. Облака разошлись, и крупные южные звезды смотрели на четверых мужчин, устраивающихся за столом и наливающих себе виски, коньяк и джин с тоником. Бекстер неспешно закурил сигару, выпустил кольцо дыма и удовлетворенно вздохнул.
– Скажите, мистер Ку… кулеп…, мистер Кёниг, где вы познакомились с вашей очаровательной женой? – вдруг спросил он, и Иуда чуть не пролил коньяк.
– В библиотеке. Мне нужна была подшивка газет за 1960-й год…
– Извините меня, мой друг, – финансист положил сигару на специальную подставку и наклонился вперед, глядя Иуде прямо в глаза. – Я готов считать вас потомком рыцарского рода Кёнигов, миссис Эльвиру – вашей женой, и даже мистера Чандлера – членом банковского сообщества «Новая жизнь», хотя он не числится в штате этой уважаемой организации…
– Уже числюсь! – усмехнулся американец, но Бекстер властно поднял ладонь в запрещающем жесте, и улыбка исчезла.
– В конце концов, мы с моим другом Алексом просто принимаем правила игры, если они не выходят за пределы разумного, – продолжил он. – Но, извините, я не могу представить вас, пришедшим в библиотеку за какими-то газетами! И эта нелепица перечеркивает все остальное! И ваша якобы жена – никакая не жена и, конечно же, не библиотекарь! И вы никакой не Кёниг! Я не говорю про нашего друга Алана, настоящую Фирму которого мы иногда финансируем, – он не нарушает обязательных условий, а потому мы принимаем его за того, кем он представляется!
– Я вас не понимаю, – на плохом английском возмутился Иуда. – Что за намеки?!
– Молчать! – рявкнул Бекстер и пристукнул кулаком по столу так, что задребезжали бутылки. – Ваша примитивная ложь оскорбляет наш разум!
Кулебякин вздрогнул. Он был шокирован преображением, происшедшим с финансистом. Сейчас вместо молодящегося старичка перед ним сидел жестокий и беспощадный противник. Судя по выражению неестественно молодого лица, вполне способный нажать спуск пистолета или ударить ножом в сердце…
– Он считает нас идиотами, Кристиан, – пояснил Алекс Одли и нехорошо улыбнулся. – Милыми недалекими интеллигентами…
Только что он мирно потягивал через соломинку джин с тоником, но сейчас отставил стакан и смотрел на Иуду, как следователь перед допросом третьей степени. Морщины на лице складывались в угрожающую маску.
«Волки с Уолл-стрит» – всплыло в сознании Иуды название пропагандистской книги советских времен, в которой разоблачались звериные нравы финансовых кругов капиталистического общества. Но сейчас дело было не в аллегориях: перед ним сидели настоящие волки – свирепые и безжалостные хищники… И они могут сейчас сделать с ним все, что угодно, например, убить и бросить за борт. И Чандлер ему не поможет, наоборот, он и выполнит грязную работу – богачи не станут пачкать свои ухоженные руки… Недаром красавчик Алан сидит, развалившись, со стаканом виски и не вмешивается в разговор, как будто он его не касается… Хотя именно он и втянул его в эту историю…
– Он сам идиот, если думает, что доверчивым интеллигентам доверяли бы контролировать такие денежные потоки! – оскалился Бекстер.
– Подождите, при чем здесь я?! – воскликнул Иуда, чувствуя себя маленьким и беспомощным, лишенным всякой власти и неприкосновенности. Таким, как те простые и никчемные людишки, которых он давил в своей жизни десятками. – Что мне сказали, то я и делаю!
– Это никого не интересует, – сказал Бекстер, и Одли кивнул.
– Не могу с вами согласиться, господа, – сказал Чандлер и со стуком поставил пустой стакан на стол, уверенно обозначив твердость и решительность своей позиции. Иуда приободрился.
– Вам придется интересоваться обстоятельствами, ибо они лежат в фундаменте нашего общего мегаплана, до которого еще никто в мире не додумался, а тем более, не реализовал! – внушительно продолжил американец, и в глазах Иуды его соотечественники как бы поуменьшились – если не в физических размерах, то в значимости – совершенно точно.
– Через нас прошли сотни всяких планов! – запальчиво ответил Бекстер, и Одли опять кивнул. Но американец отрицательно покачал головой.
– Плана «Мир» у вас еще не было! И ни у кого не было! Собственная страна, собственные законы, разрешающие то, к чему везде относятся настороженно! Непрерывный и бурный денежный поток, который подорвет финансовую систему самых богатых стран! Экономический и политический передел мира! Покупка символов целых государств: Эйфелевой башни, египетских пирамид или Вестминстерского аббатства! А господин Кулебякин продаст нам Кремль!
Иуда поперхнулся слюной и закашлялся. Чандлер встал, обошел стол и хлопнул его по спине. Затем так же спокойно вернулся на место и продолжил:
– Концентрация богатства и власти в руках узкого круга лиц, в котором мы займем важное место!
Иуда слушал, открыв рот. Видно было, что он ошарашен услышанным.
– Пока это только слова, – Бекстер сбавил тон и взял свою сигару.
– Вовсе нет! – напористо сказал Чандлер. – Такие покупки, которые мы уже сделали, совершаются нечасто. И мы учли все ваши замечания! Насчет источника энергии в районе Северного полярного круга – разве мы не нашли нестандартного решения?
– Должен сказать, что это действительно оригинально, – уже другим тоном сказал Бекстер. – Я думал, что проблема неразрешима…
– Тогда, о чем вы волнуетесь? Фермы уже оборудованы, одна работает. Мы успешно разрешим и все другие проблемы! Юридические вопросы фактически решены, осталось только придать им законную силу! В соответствии с Хартией 829 года, Венеция становится самостоятельным государством, если это решат потомки отцов-основателей. В реальности, на сегодняшний день, от всех потомков остались четверо – братья Брандолини. И с ними уже достигнута договоренность. Конечно, придется преодолевать возражения и сопротивление некоторых кругов, но честное и законное решение арбитража ООН расставит все по местам! Не так ли, мистер Одли?
Бекстер задумался. Потом посмотрел на партнера. Одли едва заметно кивнул.
– Хорошо! Только вы прекратите эти постыдные спектакли! Все должно иметь видимость законности, уважения, верности традициям…
– Не обращайте внимания на некоторые неувязки, – Чандлер кивнул на Иуду, который сидел как в воду опущенный. – Абстрагируйтесь от мелочей и ориентируйтесь вот на это.
Он положил на стол сложенный листок, развернул и разгладил.
– Это ксерокопия родословной господина Кулебякина, из которой следует, что он потомок рыцаря Раймунда Кёнига, основателя Ордена черного волка! А документ перевешивает сомнения и подозрения, не так ли?
– Но родословная должна быть безупречной и выдерживать любую проверку! – пробрюзжал Бекстер.
– Несомненно. Тем более что ее некому оспаривать…
– Но он даже не член Ордена! – вмешался Одли. – Нас принимали по всем правилам, эту же процедуру должен пройти и он. Необходимо провести собрание представителей Ордена и торжественно принять его в организацию. Подберите рекомендателей. В принципе, нас троих достаточно. А потом избрать Магистром, благо это место вакантно: много лет посту Магистра не придавали значения – ведь он ничего не решал практически, только проводил ритуалы… Но сейчас положение изменится: у Ордена появляется имущество и огромный доход…
– И это не вызовет трудностей, – уверенно сказал Чандлер. – Любой вопрос легко решается, когда нет никого, заинтересованного в обратном!
– Ну, что ж… Тогда давайте выпьем за успех нашего дела, – прежним доброжелательным тоном произнес Бекстер. – Что-то господин Кул… Кулеб… господин Кёниг не в настроении, он чем-то расстроен…
– Он просто устал, – объяснил Одли. – Давайте выпьем за здоровье нашего друга!
«Волки Уолл-стрит» исчезли. Напротив Иуды снова сидели обходительные и дружелюбные немолодые люди, которые радостно улыбались и тянулись к нему своими стаканами. Он поднял бокал с коньяком. Богемское стекло и хрусталь звякнули в дружеском соприкосновении.