Роковое завещание
Спустя две недели он, доработав бизнес-план, подал заявку на участие в аукционе. Стартовали с двух миллионов рублей, благодаря усилиям Волиных, цена поднялась до восьми миллионов. Для себя Макаров поставил планку в десять. За этой суммой проект из просто рискованного становился уже практически бесперспективным.
Но, видимо, Волины тоже понимали сложность ситуации. Перед Макаровым можно было выпендриваться сколько хочешь, но с Комитетом культурного наследия шутки выходили боком себе же. Да и свободные площадки для строительства в городе имелись, так что шаг Макарова, поднимающий ставку до восьми миллионов рублей, оказался последним. Эту цену Волины перебивать не стали.
Участок с комплексом сооружений оказался в собственности фирмы «Турмалин», принадлежащей Дмитрию Макарову, и пять дней назад, в разгар лютых в этом году январских морозов, он подписал охранное обязательство, накладывающее на него полную ответственность за сохранность трех исторических зданий и их будущее восстановление.
Пожар на объекте был ему никак не нужен. Конечно, он мог случиться из-за бомжей, которые регулярно разводили в стенах Красных казарм костры, чтобы согреться. Зима на дворе. Но в том, что это не козни конкурентов, желающих навлечь на голову Макарова разборки с Комитетом охраны культурного наследия, а также другие неприятности, нужно было убедиться. А потому, внутренне чертыхаясь, Макаров посредине ночи собрался ехать на объект.
Телефонный звонок, разумеется, разбудил жену.
– Дим, что-то случилось? – Она села в кровати, растрепанная со сна и невыразимо прекрасная.
У Макарова потеплело в груди, как бывало всякий раз, как он на нее смотрел.
– Пожар в Красных казармах. Вызвали расчет, но надо съездить, посмотреть.
– Да, конечно, – согласилась Лена и спустила ноги с кровати. – Ты собирайся, я тебе быстро чаю в термосе соображу.
– Да не надо. Спи, – попытался он остановить жену.
– Ну, как же не надо. С недосыпу особенно холодно, а ты еще, кажется, и простуженный.
Откуда она узнала? Когда он вернулся из Москвы, Лена уже спала. Она пробудилась, конечно, но они перекинулись от силы парой слов, после чего оба заснули. Впрочем, Лена все всегда про него знала.
Через десять минут тепло одетый Макаров с термосом на соседнем сиденье уже выезжал со двора. От дома в Излуках, где он жил постоянно, до Красных казарм по ночным улицам можно было доехать минут за шесть-семь.
Дом, построенный известным архитектором Савелием Гранатовым, изначально был большим, подходящим для семьи детей на пять, не меньше. Довольно долго Макаров жил в нем один, потому что даже собаку не мог себе позволить из-за постоянных командировок. Зато теперь дом чувствовал себя таким же счастливым, как и сам Макаров.
Помимо Дмитрия и Лены в нем жили дети: Ленин сын Митька и их общее солнышко Катюша, а также спаниель Помпон, перешагнувший порог своего десятилетия, а потому сменивший еще недавно присущую ему резвость на степенность, практически вальяжность.
Еще собираясь, Макаров позвонил своему заместителю Сашке Гордееву. Тот жил здесь же, в Излуках, и сейчас Макаров намеревался подхватить его по дороге, чтобы ехать на объект вместе. Гордеев работал у него недавно, чуть больше года. Макаров переманил, или, как это сейчас называли, «схантил» его после долгих уговоров у конкурентов и ни разу об этом не пожалел. Гордеев был отличным спецом и хорошим человеком, а такое сочетание встречается нечасто.
Любопытно, но в Александре Гордееве Макаров в чем-то видел прошлого себя. В свои сорок его заместитель все еще не был женат и очень трогательно относился к маме, вместе с которой жил. Макаров умудрился проходить в холостяках аж до сорока пяти, и хотя мама его жила отдельно, категорически отказываясь терять самостоятельность и переезжать в построенный сыном дом, в жизни Дмитрия играла значительную роль. Он был благодарен судьбе, что после появления в его жизни Елены Бесединой отношения с мамой ни капельки не изменились.
– Извини, что дернул посредине ночи, – сказал Макаров Гордееву, когда тот запрыгнул в машину, ежась от ночного ветра.
– Нормально, – ответил тот.
Он был немногословен, предпочитал словам дела. И это качество своего заместителя Макаров тоже ценил.
До Красных казарм доехали быстро. Огонь уже был потушен. Пожарные сворачивали рукав.
– Сильно горело? – спросил Макаров у одного из них.
– Привычно, – усмехнулся тот. – Бросили банку с растворителем для краски, которую предварительно подожгли. Одна комната на первом этаже выгорела.
Значит, все-таки не бомжи.
– Что у нас с забором и камерами?
Несколько дней назад, после того, как права на объект окончательно перешли к ним после оформления сделки в Росреестре, Макаров поручил Гордееву обеспечить охрану объекта.
– Материалы на забор заказаны, камеры тоже. До конца января все обещали сделать, – ответил тот. – Оплата прошла, я проверял.
– Сторож где?
– Вот.
Из-за спины пожарных выдвинулся человек лет шестидесяти в сером зипуне, большой шапке и валенках.
– Я сегодня дежурный. Раз в полчаса обхожу вверенную мне территорию. Потом ухожу в вагончик погреться. В половину второго выходил, все в порядке было. В два пошел, смотрю, ексель-моксель, горит. Ну, я сразу в пожарку позвонил и Феоктистычу, значит.
Феоктистыч был начальником службы охраны «Турмалина». Именно он и сообщил Макарову об инциденте на объекте.
– Ясно. Вас как зовут?
– Николай Иванович.
– К вам, Николай Иванович, претензий нет. Сработали быстро и четко. Спасибо. Саш, с забором и камерами ускориться бы надо.
– Ускоримся, – тут же согласился Гордеев. – Чего в Москве?
Было понятно, что он спрашивает про итоги макаровской командировки.
– Поставщики готовы сбить цену еще на четыре процента.
– С учетом наших объемов неплохо.
– Да, просят, чтобы мы у них закрывали еще несколько позиций. Я тебе вчера скинул в почту список. Ты бы посмотрел, насколько нам это выгодно. Я тебе, кстати, звонил, но ты трубку не взял.
Гордеев достал телефон и посмотрел в экран.
– Точно. Есть непринятый. Дим, ты извини, маму сильно выбил поход к юристу. Она всю эту историю с домом очень болезненно воспринимает. Я ее домой отвез, успокоил, лекарство дал, посидел немного, а потом решил в офис не возвращаться. У меня дело небольшое было. Личного характера. Я решил его закрыть, пользуясь возможностью.
– То бишь, моим отсутствием, – Макаров рассмеялся, потому что Гордеев на работе выкладывался полностью, и если не приехал в офис, значит, вполне мог позволить себе это без вреда для дела. – А твои дела личного характера как, симпатичные?
Гордеев смотрел непонимающе, но потом лицо его прояснилось.
– Нет, я не у женщины был, Дима. Вернее, у женщины, но встреча носила исключительно деловой характер. Точнее, не было никакой встречи. Я ее дома не застал.
– Да ладно тебе оправдываться. В любом случае меня это не касается, – пожал плечами Макаров.
Убедившись, что приключившийся пожар особого ущерба не нанес, и поставив себе зарубку на память – обдумать тревожный звоночек, поскольку поджог – дело серьезное, Макаров уселся за руль и терпеливо дождался, пока заместитель взгромоздится рядом.
– С домом-то чего? – Дмитрий, разумеется, был в курсе неприятностей, нежданно-негаданно свалившихся на голову Гордеева. – Помощь нужна?
– Да разберусь, – сообщил заместитель мрачно. – Все нужные шаги мы уже предприняли, так что, думаю, скоро эта история благополучно закончится, не нанеся никакого ущерба. Единственное, маму жалко. Она переживает.
– Из-за дома?
– И из-за дома тоже. Мы двадцать лет в нем прожили. Привыкла она к нему. Но дело не только в этом. Ты же знаешь мою маму. У нее обостренное чувство справедливости. Она считает, что если завещание настоящее и дед действительно собирался оставить все Ренате, то идти против его воли аморально.
– Тогда зачем вы наняли адвоката?