Слово Императора (СИ)

— Думаю, этот вопрос вам лучше задать ему самому, — склонил голову Инварр-ар, пряча взгляд. Кхм. Император Руша чем-то страшно болен? Причём, судя по его нынешнему состоянию, психически… — Так в чём дело? — повторил свой вопрос мужчина.
В конце концов рассудив, что Руамар не просто так воззвал непосредственно к этому оборотню, и приняв к сведению временную недееспособность супруга, я решила действовать на свой страх и риск и для начала объяснила суть проблемы. Введённый в курс дела Мунар тут же развил бурную деятельность. Один из его спутников был отправлен опрашивать свидетелей, ещё один — осмотрел и едва ли не обнюхал меня, не трогая, впрочем, и пальцем, а третий принялся за проверку магической начинки покоев.
Император всё это время сидел неподвижно, даже дышал через раз, заставляя меня настороженно коситься. О подобных странностях в поведении оборотней я никогда даже не слышала. Впрочем, я, оказывается, о многих их странностях не слышала; а вот сами оборотни замершего Владыку обходили аккуратно, едва не на цыпочках, и никаких признаков беспокойства не проявляли.
Результаты дознания оказались неоднозначными. Обедом для меня по собственному почину озаботилась Уру, а свежесть и температура блюд поддерживались специальным артефактом, так что здесь никакой загадки не было. Загадки заключались в другом.
Во-первых, я готова была поклясться, что по дороге до покоев мы не встретили ни одной живой души, а вот у этих самых душ было иное мнение на сей счёт. Кое-кто из стражи утверждал, что видел, как я сама в гордом одиночестве решительным шагом преодолела путь от кабинета до спальни, чему в тот момент здорово удивился, и даже восхитился моей выносливостью.
Во-вторых, охранные амулеты не засекли никого постороннего. Кроме обитателей покоев сюда заходила Уру, двое оборотней из замковой прислуги, приносившие обед, и… всё.
В-третьих, на мне не было никаких следов магического вмешательства, кроме отголосков утреннего лечения и следов вчерашнего обряда.
— Ваше Величество, а вы уверены, что эта женщина… — начал Мунар и замялся, подбирая нужное слово. Своих следователей и помощников он к тому времени уже отослал, и сейчас стоял рядом со мной возле выхода, явно не вполне понимая, что делать дальше.
— Мне не приснилась? — хмыкнула я, спасая его от мук поиска более тактичной формулировки. — Я бы была уверена в версии со сном, если бы смогла объяснить себе пару странностей. Во-первых, как у меня получилось уверенно добраться сюда, если я чуть не отключилась в паре шагов от приёмной, и, во-вторых, сумела бы объяснить хотя бы самой себе, с чего мне снятся подобные сны. Положим, ответом на первый вопрос может быть рефлекс и привычка, хотя сомнамбулизмом я прежде не страдала. Но второй… слишком ярко это всё было для обыкновенного сна. Может, на меня так действует кровь Первопредка? Есть какие-то достоверные сведения о влиянии её на людей?
— Смешанные браки и до войны были большой редкостью, — неуверенно пожал плечами Инварр-ар. — Не думаю, что кто-то проводил серьёзные исследования. Да я, честно говоря, и не интересовался особо! Но мысль ценная сама по себе, я напрягу аналитиков, чтобы собрали какую-никакую статистику.
— Это тоже входит в вашу компетенцию? — растерянно уточнила я. В ответ на что оборотень криво и ехидно ухмыльнулся.
— С натяжкой, если приравнять к безопасности Императора. Главное, это входит в сферу моих личных интересов, — сообщил он и пояснил в ответ на мой удивлённый взгляд. — Меня, Ваше Величество, очень многие не любят уже за одно только происхождение, да и моя весьма хлопотная должность способствует умножению числа личных врагов. Так что мне как никому выгодно, чтобы Руамар пребывал в добром здравии: я напрямую завишу от его здоровья и благосклонности. Не считая того, что я обязан ему всем в жизни, да и жизнь эта, честно говоря, уже много лет является его собственностью.
— И вы такие вещи рассказываете первой встречной?
— Я рассказываю вещи общеизвестные, — Инварр-ар едва заметно пожал плечами и опять опустил взгляд, пряча в уголках губ улыбку. Отлично понимаю, почему его здорово недолюбливают; выражение лица «я всё знаю лучше, но из вежливости не буду спорить» многих выводит из себя почище прямых оскорблений, а данный конкретный оборотень его вообще почти не снимал. А особенно раздражал тот факт, что он, скорее всего, действительно знал. — Полагаю, сейчас я уже ничем не могу быть полезен. Доброй ночи, Ваше Величество, — поклонился он и потянул дверь на себя, намереваясь покинуть комнату.
— Мунар, скажите хотя бы, это с ним надолго? — окликнула я оборотня на пороге, красноречиво кивнув на изображающего статую супруга.
— Обычно — нет. Должен скоро очнуться, — всё с той же мягкой ироничной улыбкой качнул головой Инварр-ар и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Опять меня оставили наедине с невменяемым Императором. Впрочем, в прошлый раз по счастью и я была не в себе, а в этот он вроде бы не собирался буянить.
Пара часов пусть и не совсем здорового, но крепкого сна в кресле моё состояние существенно не улучшили. Но по крайней мере сейчас я чувствовала в себе силы не упасть в кровать как есть, а принять душ и почистить одежду от следов весьма неприличной, но приятной сцены в императорском кабинете. По-хорошему, надо было для этих целей позвать Уру, но сейчас мне было гораздо проще сделать всё самой, чем выдержать сеанс общения с этой милой девушкой. Её общительность обычно была мне на руку, но не в данный конкретный момент.
Как я уже успела заметить, двуликие знали толк в роскоши. Причём не варварской и броской, как, например, у тыбарцев, а ненавязчиво-комфортной. На первый взгляд — всё просто, строго и изящно, без излишеств. А если присмотреться — на обеспечении удобства они явно не экономили, один подогревающий еду артефакт чего стоил!
Особенно тяга к роскоши бросалась в глаза в выложенной светлым и отчего-то тёплым камнем ванной. Сама ванна скорее напоминала бассейн: четверть круга радиусом метра в три утыкалась в угол двух стен, и в том углу достигала глубины где-то в метр, а с противоположной стороны поднималась широкими плоскими ступенями, на которых, наверное, и полагалось лежать. Было заманчиво набрать огромную ванну и понежиться в горячей воде, но я решила отложить это мероприятие, опасаясь уснуть. Эх, сейчас бы хорошую баню, а потом спать! И усталость из тела уйдёт, и тяжёлые мысли из головы! Но — в другой жизни. К банным процедурам в Руше были равнодушны.
Приходилось довольствоваться упругими струями искусственного дождя, которые дарил душ, расположенный в дальнем углу огромной ванны. Впрочем, после десяти лет мытья головы и иных частей тела в тазике с чуть тёплой водой и полевой бани раз в десять дней, а то и двадцать, было стыдно привередничать. Тяжёлые почти горячие капли падали на макушку, сбегали потоками по телу и странным образом уносили с собой тревогу, оставленную странным сном и визитом работников службы безопасности. Сейчас мне уже даже не хотелось знать, сон это был, или какая-то запредельная магия, которую не сумели распознать местные умельцы. Хотелось вот так стоять, стоять… а потом упасть в постель и на пару суток вычеркнуть себя из жизни окружающего мира. Позволить себе побездельничать, что ли?
От этих вялых мыслей и приятного хвойного запаха местного мыла меня отвлёк даже не звук — мелькнувшая на границе восприятия тень. Стремительно обернувшись с тревожной мыслью «и чем я отбиваться буду с голым задом?», разглядела причину собственного беспокойства и не удержалась от облегчённого вздоха.
— Можно было не подкрадываться? — всё-таки попеняла я стоящему на краю ванны оборотню. Тот выглядел странно — недораздетым и будто не до конца проснувшимся. Странные местные одеяния состояли из единственного предмета одежды сложного кроя, и крепились на нескольких узлах — на плечах, локтях, запястьях, широкой ленте пояса на талии и каких-то ещё. Я сейчас узнала о существовании вышеперечисленных, потому что у Руамара одеяние висело на одном плече и поясе. Освобождённые от фиксирующего их в хвосте шнурка волосы свободно рассыпались по плечам и придавали мужчине совсем уж взъерошенный вид.