Слово Императора (СИ)
— Что — «Шарра»?! — эмоционально всплеснула руками та, чудом не разлив содержимое бокала. — Это вы все грозные и страшные, к вам подобраться — хвост узлом завяжется! А я знаешь, как устала отбиваться от вопросов на тему «чем мы тут все занимаемся»?! Когда меня считали только императорской любовницей, это было даже мило, а теперь половина общественности уверена, что я тут с вами четверыми сразу тра…
— Шарра! — хором оборвали её Ранвар и Мунар.
— Нет, ну, я надеюсь, с появлением Императрицы меня перестанут подозревать в участии в оргиях. Хотя… — с сомнением протянула она и, искоса глядя на меня, задумчиво покачала головой.
— Она так много говорит, когда волнуется и чувствует неловкость, — со смешком пояснил вполголоса Руамар, явно искренне наслаждаясь происходящим.
— Всё-то ты знаешь, — недовольно наморщила нос та. — Да, волнуюсь. А ты бы на моём месте не волновался?! Такое событие, Рур не просто женился, а ещё и выглядит неприлично довольным этим событием!
— Почему — неприлично? — насмешливо уточнил Анамар.
— Потому что неприлично быть таким довольным, когда брак совершается по расчёту, — назидательно воздев палец кверху, сообщила Шарра. — Даже мой покойный обрубок на второй день начал сомневаться, так ли уж нужен ему был этот брак.
— А на третий умер. Видимо, от осознания, — язвительно процедил Иммур.
— Разумеется! А нечего было жениться на молоденькой, — скривилась она. — Вот его сердце и не выдержало. А если есть какие-то доказательства…
— Так, закрыли тему, — строго оборвал начавшуюся перепалку Руамар. — Надоели уже, каждый раз одно и то же! Первый и последний раз предупреждаю, ещё раз сцепитесь — женю собственным высочайшим указом. И с удовольствием понаблюдаю, кто из вас двоих выживет, — проворчал он. Спорщики воззрились на Императора с одинаковым ужасом в глазах, а я не удержалась от ремарки.
— Мне кажется, это будет очень удачное решение, — задумчиво хмыкнула я, переводя взгляд с мужчины на женщину и обратно. — Обычно когда между парой так искрит, это говорит только об одном…
— Всё. Молчу! Но я начинаю понимать, как вы умудрились столь быстро найти общий язык, — усмехнулась Шарра, с интересом меня разглядывая. — Возвращаясь к прерванному вопросу, Саша, я очень рада, что наш маленький, но дружный коллектив так расширился. Надеюсь, мы с тобой тоже подружимся, — она заговорщицки подмигнула и, отсалютовав бокалом, наконец-то пригубила лишь чудом не разлитое до сих пор вино. — За нашу Императрицу!
На мне опять скрестились задумчивые взгляды присутствующих, молча поддержавших тост, и почему-то вот сейчас стало не по себе. Хотя, казалось бы, сейчас здесь все «свои». Может, потому и стало, что «свои» они между собой, а я для них — существо чужое и непонятное?
— Руамар, ты обещал ответить на некоторые вопросы. Это обещание всё ещё в силе? — нарушила я повисшую на несколько мгновений тишину, пока все с удовольствием пробовали вино.
— Я даже догадываюсь, что именно ты хочешь спросить. Спрашивай, — милостиво кивнул он.
— Твоё выпадение из реальности вчера вечером, что это было?
Заинтересованные взгляды гостей скрестились на хозяине, и только Инварр-ар что-то тихо буркнул себе под нос, неодобрительно поморщившись.
— То, в чём заключается смысл существования Владыки. Надеюсь, ты понимаешь, что информация эта должна остаться в пределах данной комнаты. За исключением здесь присутствующих ей владеют только несколько старших жриц, и так должно оставаться впредь.
— Понимаю, — с некоторой растерянностью кивнула я, а гости очень удивлённо, но — молча разглядывали своего Императора. Кажется, они попросту не верили, что тот решил посвятить меня в Великую Тайну.
— Владыка и Император — это разные вещи, просто мало кто об этом знает. Император — просто должность, Владыка — суть, и не всегда эти два понятия применимы к одному и тому же оборотню. Шидар был Императором, но Владыкой он не был. Я тебе уже говорил, оборотни — эгоистичные индивидуалисты, и заставить их кому-то подчиняться не так-то просто. Но Первопредок позаботился о своих детях, и в узде наш народ держит кровь рода Шаар-ан. Она заставляет повиноваться, она помогает сдерживать инстинкты, она же не позволяет увязнуть в мелких дрязгах и междоусобицах. Скажем так, Император властен над человеческой сущностью оборотней, Владыка — над звериной. Поскольку объяснить зверю что-то словами невозможно, приходится делать это другими методами. Транс, который ты наблюдала, это… тот самый «другой метод». Возможность одновременно вступить в контакт со всеми подданными и на уровне воли и инстинктов подтвердить власть старшей крови. Я понятия не имею, как именно работает этот механизм, но как-то работает. А тот факт, что я умудрился впасть в это состояние, находясь с тобой наедине, — дополнительное подтверждение оправданности моего доверия. Зверь точно знает, кому можно верить, кому — нет, и никогда в этом вопросе не ошибается. За годы жизни я тоже научился ощущать окружающих на том самом инстинктивном уровне, и эти ощущения только подтверждают изначальный вердикт, — он пожал плечами, подводя итог короткой лекции и возвращая нос в мою причёску.
— А почему это так тщательно скрывается? — озадаченно нахмурилась я.
— Смерть Императора — это досадно, даже почти трагично, но в случае наличия прямого наследника — сына или брата, — и тех, кто поможет удержать власть, это не такая уж большая беда. Смерть Владыки в тот момент, когда у него нет потенциального преемника… Когда мне было пятнадцать, умер Шингар Шаар-ан, младший брат моего деда, который, несмотря на отсутствие какого-либо официального статуса, являлся тогда Владыкой. Я почти уверен, что именно долгое отсутствие воли старшего привело к войне, а Шингару было некому наследовать.
— А твой отец? И ты?
— Шидар был властолюбив и эгоистичен, а потому слишком слаб для этой роли. А я был ребёнком — глупым, слабым и неуверенным в себе, — и голос всё такой же спокойный и невозмутимый; только ироничный смешок придал словам некоторую эмоциональную окраску. Очень неожиданную окраску. — Владыку определяет не порядок наследования, а личные качества. Мне было почти тридцать, когда Первопредок посчитал меня достойным.
Опять повисла неловкая пауза, которую нарушила недовольным насмешливым фырканьем Шарра.
— Ох, мужчины, умеют же торжественности нагнать, где не надо! Как хранитель наследия предков, поясняю простыми словами: когти у них не выросли, весь народ удержать! Вот у Рура когда выросли, тогда и выпустил; а старый обрубок просто на голову больной был, только и всего, как он мог управиться с такой оравой.
— Шарра! — укоризненно протянул Ранвар. Упорный мужчина; даже мне уже ясно, что призвать её к порядку сможет разве что прямая угроза жизни. И то не всякая. — Имей уважение к памяти покойного Императора!
— Я к нему только претензии имею и много слов, которые не принято употреблять в приличном обществе, — брезгливо фыркнула она.
— Может, мы уже закроем тему, а? — оборвал их Иммур, недовольно поджав тонкие губы. — Шарра, допей ты уже этот бокал! Когда ты выпьешь, у тебя язвительность понижается, и с тобой становится гораздо проще общаться. Держи себя в руках, а то Императрица может решить, что ты не соответствуешь занимаемой должности. В чём лично я уверен на сто процентов, только Руамара это всё почему-то забавляет.
— А какую должность она занимает? — полюбопытствовала я, потому что на Совете никакого доклада женщина не делала, только порой отпускала ехидные замечания в тот или иной адрес, и понять её роль не получилось.
— Шарра — министр культуры и образования, — с неизменной мягкой улыбкой пояснил Мунар. А когда на моём лице отпечаталась вся гамма эмоций, испытанных по этому поводу, спокойно добавил. — Не обманывайтесь её манерами и речью, она умеет быть очень разной, и держать себя в руках тоже умеет, а сейчас просто волнуется.
— Тогда, с вашего позволения, продолжим. У меня ещё как минимум один вопрос. Что это была за клятва на Совете, и почему всех так перекосило из-за неё? — уточнила я, решив не тратить сейчас время на осмысление новой информации и новых впечатлений, а выжать из ситуации максимум пользы.