Слово Императора (СИ)
— Нет, — я опять поморщился, с ней вместе поднимаясь с дивана. — Просто слишком расслабился.
— А почему это всех так шокировало?
— Потому что они наблюдали подобное впервые.
— Они же вроде бы доверенные лица, — продолжила допытываться она. — Или вопрос здесь не в доверии?
— Ты слишком много говоришь, женщина, — раздражённо процедил я.
— Я пытаюсь сориентироваться в новых обстоятельствах, — совершенно не впечатлилась моим недовольным тоном Александра. — В такой ситуации слишком много информации не бывает, и вопросы я задаю по существу. В конце концов, я же не спрашиваю, где у тебя находится мурчалка, — с серьёзным видом пожала плечами человечка, когда я поставил её на пол в спальне.
— Что находится? — от удивления я даже злиться перестал.
— Мурчалка, — с тем же каменным выражением лица повторила она. — Я в детстве была уверена, что внутри каждой кошки есть мурчалка. Ну, специальное устройство или артефакт для мурчания.
— Ты издеваешься? — подозрительно уточнил я.
— Немного, — с лёгкой ироничной улыбкой кивнула она. — Хотя чем именно кошки мурчат, так до конца и не уверена. Руамар, я пошутила, — настороженного проговорила она, медленно пятясь в сторону выхода и бдительно следя за каждым моим движением.
— Я тебе сейчас покажу… мурчалку, — тихо пригрозил я, так же медленно наступая.
— Руамар, не хочешь же ты сказать, что ты из-за такой ерунды разозлился? — неуверенно пробормотала женщина. От неё пахло лёгкой тревогой и опасением, и этот запах вместе с пропитавшими спальню ароматами желания и наслаждения будоражил и будил инстинкты, выводя зверя из оцепенения и напоминая, что кровь Первопредка никуда не делась.
Я не стал отвечать. Зачем, если я всё равно сильнее, быстрее, да ещё точно знаю, чем хочу заняться вместо разговора?
Кажется, она поначалу действительно поверила, что я разозлился, потому что бороться начала всерьёз. Подготовка для женщины была более чем неплохая, но беззубые нам по определению проигрывают в ближнем бою.
А вот когда я повалил её на кровать лицом в простыни, навалился сверху и не отказал себе в удовольствии слегка прикусить шею, настороженно замерла. Пользуясь замешательством, я начал неспешно расстёгивать на ней рубашку. Но руки на всякий случай не отпускал.
— Так ты не злишься? — наконец, неуверенно уточнила Александра.
— Стоило бы тебя, конечно, выпороть в воспитательных целях, за пререкания, но — нет, — честно ответил я, прихватывая губами мочку уха.
— Это тебя бы стоило выпороть, чтоб не пугал! Я уже с жизнью простилась, — проворчала она, заметно расслабляясь в моих руках.
— Покушение на Императора карается смертью, — наставительно изрёк я, стягивая рубашку с плеч.
— Ты вроде бы говорил про особ императорской крови? А на меня, значит, можно?
— Мне можно всё, пора бы уже запомнить, — я насмешливо фыркнул, а женщина только тяжело вздохнула в ответ, но благоразумно промолчала.
Да, пожалуй, с поркой я погорячился: человечка вроде бы и так поддаётся воспитанию.
Императрица Александра Шаар-ан
Сон был странный, но почему-то не страшный. Мир, в котором я находилась, под завязку наполняла полупрозрачная темнота. То есть, я понимала, что света здесь не было, но почему-то глаз до определённого предела различал очертания предметов.
Впрочем, предметов как таковых вокруг не было, только неровный каменистый пол под ногами. Даже понять, пещера вокруг или открытое пространство, я не могла — темнота скрадывала звуки. Могло статься, за пределами отведённого мне горизонта не было совсем ничего.
Я спокойно шагала сквозь темноту и воспринимала себя такой, какой была последние лет десять. Удобные ношеные сапоги, штаны, рубашка и китель; не парадный, повседневный. Ощущение было не то как от необременительной прогулки, не то как от дороги до нужной, но не требующей спешки и не вызывающей беспокойства цели.
Земля под ногами ощутимо пошла под уклон, а потом вовсе кончилась низким осыпавшимся обрывом, под которым плескалась вода. Подойдя ближе, я обнаружила, что внизу есть не только вода, но ещё узкая полоска каменистого пляжа. Та я, что была во сне, точно знала, куда ей нужно, и появлению преграды не удивилась.
Я аккуратно спустилась с обрыва и пошла вдоль кромки воды. Море это или река, я не знала, но почему-то была уверена: вода имела красный цвет, хотя в окружающем мраке она казалась такой же чёрный, как и весь остальной мир. Наверное, это всё-таки было море, или по меньшей мере — очень большое озеро, потому что на берег одна за одной накатывали мелкие волны, а вот равномерного течения я различить не могла.
Местами вдоль пляжа были нагромождены камни. Темнота играла с ними, подобно ребёнку с кубиками, складывая в причудливые конструкции. Она то скрывала от взгляда отдельные элементы, и в огромном обломке скалы чудился силуэт пасущейся лошади, то — отступала, и картинка рассыпалась, становясь простой грудой булыжников.
Один образ оказался более стойким, чем прочие: впереди, возле самой кромки воды лежал степной кот, олун. Я подошла ближе, и он поднял любопытную тупоносую морду; кот оказался настоящим. Довольно мелкий, если вспоминать породу этих грозных хищников, в зимней серой шубе с чёрно-бурыми пятнами и полосками.
Зверь при моём появлении не проявил никаких признаков беспокойства, да и я такого соседства не испугалась. Подошла, опустилась рядом на корточки, с интересом разглядывая опасного осторожного хищника вблизи. В дикой природе на такое расстояние он бы никого не подпустил, а до императорского зверинца я так за свою жизнь и не добралась.
Крупная лобастая голова на мощной шее (я двумя руками не обхвачу с серьёзным зазором) с внушительным загривком давала понять, что передо мной хоть и не самый крупный, но всё-таки — самец, причём взрослый, не подросток. Округлые уши хищника чутко подрагивали, улавливая малейшие шорохи, широкие ноздри раздувались, а в жёлтых умных глазах плескалось настороженное любопытство. Олун из темноты проступал особенно отчётливо; на его шкуре даже можно было различить, а не нафантазировать подлинные цвета.
Я присела на прохладные камни, отполированные волнами, и неуверенно протянула соседу открытую ладонь. Тот подозрительно обнюхал пальцы и, уложив морду на лапы, шумно вздохнул.
— Ну что, давай знакомиться? Ты что ли Первопредок будешь? — пробормотала я, дотягиваясь до головы зверя и осторожно поглаживая длинный мягкий серебристый мех кончиками пальцев. Голос звучал гулко и безлико, как будто принадлежал не мне.
— Это всего лишь степной кот, — хмыкнул за спиной точно такой же безликий голос. Я на мгновение замерла от неожиданности, а потом вскинулась — и проснулась.
В реальности ещё только светало. Видимо, очнувшись, я резко дёрнулась, потому что проснулся и лежавший рядом оборотень.
— Не рано ты вставать собралась? — проворчал он, подгребая меня поближе и фиксируя рукой поверх локтей.
— Просто сон странный приснился, — возразила я, пытаясь понять, хочу ли я заснуть обратно, или проще будет встать прямо сейчас и заняться чем-нибудь полезным.
— Опять эта старуха? — уточнил муж и зевнул, демонстрируя внушительный оскал. А я раньше как-то не замечала, что у них и в человеческой ипостаси зубы будь здоров… И он меня вот такими клыками умудряется осторожно кусать, и до сих пор даже не поцарапал ни разу!
— Нет, какое-то красное море или озеро, темнота и степной кот. Может, это Первопредок был?
— Угу, собственной персоной, — недовольно буркнул Руамар. — И что сказал?
— Он молчал, — пробормотала я, из-за темы разговора чувствуя себя довольно глупо.
— Значит, это был просто степной кот. Спи.
В следующий раз уже получилось наоборот, меня разбудил оборотень. Правда, сделал он это гораздо приятней и эффективней, так что у меня, в отличие от Императора, повода для ворчания и недовольства не было.
Сегодня я приняла волевое решение не плющить подушку, а встать вместе с мужем. Слишком многое нужно было сделать, чтобы я могла позволить себе бездельничать.