Психотерапевт Его Величества (СИ)
Мои гости такие родные и теплые. Когда я успела к ним так прикипеть? Приветливо улыбаюсь Каррену, обнимаю Коллину, она уже совсем не возражает, привыкла к моим нежностям. Мих совершенно по-хозяйски шуршит на кухне. Наслаждаюсь чудесным вечером, ребята вспоминают, как они познакомились, Мих рассказывает рабочие байки без грифа секретности, я делюсь подробностями жизни на Земле. Наши посиделки прерываются визитом посыльного с букетом ярко-красных маков и с запиской — лорд Кассиус приглашает завтра на прогулку. Хлопаю глазами, не знаю, что ответить — видимо, лорду понравилось играть со мной при свечах. Или он по делу? Наверное, не вежливо отказываться. Пишу ответ, что согласна на короткую прогулку около часа дня, но вечером обстоятельства вынуждают меня быть дома. На прощание Коля диктует адрес Джороха, моего потенциального наставника в целительстве, который будет ждать меня завтра в 19 часов, стоимость занятия триста золотых. Может, мне тоже повысить цену? До меня начало доходить, что аристократы тратят золото без счета, нужно соответствовать. А то вдруг крупная рыба ко мне не идет, потому что слишком дешево? Надо будет с куратором посоветоваться, совсем уж своевольничать в этом вопросе я не хочу. Провожаю гостей и ложусь спать.
Глава 45. Новый клиент. 11:0 °Cкаюс
Мой новый клиент выглядит подтянутым молодым мужчиной, одет в черное, лыс и бородат. Это сочетание провоцирует фантазировать его байкером. Рассматриваю его, он рассматривает меня. Жду.
— Моя подруга сказала, чтобы я к вам сходил. Но я не знаю…
— Чего вы не знаете?
— Причем тут вообще вы.
Очень информативно.
— Вы сомневаетесь, что ваша проблема входит в зону моей компетенции?
— Типа того.
— Если вы ее вслух обозначите, я прямо скажу, можно ли с ней работать психологическими методами. А мысли я читать не умею. Буквально не умею.
— Ладно, хорошо. Я все время попадаю в переделки.
— В каком смысле?
— Ну… у меня есть скидочная карта постоянного клиента у целителей.
— Постоянный клиент? Сколько же раз вы обращались к целителям за последний год?
— Не, за год не скажу. За месяц… так… ожог лица, перелом ноги, укус змеи… ребро еще ломал… ну вывихи там по мелочи… Раз шесть.
Я не знаю, что ему сказать. С одной стороны, высокий травматизм может говорить о самонаказании, которое является следствием чувства вины. С другой, иногда такие саморазрушительные действия становятся частью семейной истории, когда дети бессознательно отыгрывают травмы своих предков. Но слишком уж раз разноплановые неприятности. Не сходится.
— Кем вы работаете?
— Поваром.
— Это объяснило бы ожоги. Но укус змеи… Вы ее готовили, что ли?
— Не-не-не, это все не на работе. То есть там бывает, что порежусь, но редко. Лицо мне подпалили на костре в Великой пустыне, когда варвары сожрать хотели. Змея кусала у эльфов в заповеднике, я ее погладить лез. Ломался у гномов в горах — страховка сорвалась. Типа того.
Ничего себе. Этот странный парень разворачивается ко мне совершенно другим боком. Что он делал у варваров? И как выкрутился? Интересно, но досужее любопытство я проявить не могу.
— Правильно ли я вас поняла, что вы не попадаете в переделки, а сознательно в них лезете?
— Ну… можно сказать и так. А иначе скучно жить.
— То есть… вам нужны острые ощущения… чтобы избежать скуки?
— Да.
Вот это уже интересно.
— Когда вы встречаетесь со скукой?
— Никогда. Говорю же, это не для меня.
— Почему вообще людям бывает скучно? Как вам кажется?
— Потому что у них нет цели в жизни.
Молча смотрю на него. Интересно, сделает сам перенос на себя? Не сделал.
— А у вас есть цель в жизни?
Он какое-то время сверлит меня взглядом, потом откидывается на спинку кресла и выдыхает.
— И да, и нет.
Вопросительно смотрю. Продолжает.
— Я поставил себе цель ввязаться во все, что только можно. Ну там, побывать на дне океана, опуститься в жерло вулкана…
— Что вы чувствуете в такие моменты?
— Я чувствую себя живым.
— Значит ли это, что когда вы не подвергаете себя опасности, вы не чувствуете себя живым?
— Окей, вы меня достали. Я не понимаю, зачем я живу. Серьезно, зачем? Переводить еду в дерьмо? Зарабатывать деньги, чтобы тратить их на вещи, которые мне не нужны? Зачем люди живут? Объясните мне.
Красавчик. Подайте мне сюда готовенький смысл жизни, я примерю его на себя и раскритикую. Вместо того, чтобы мучительно искать свой собственный.
— Возможно, у всех людей разные жизни и разный смысл. Кто-то живет для того, чтобы достигнуть максимальной власти или разбогатеть, что одно и то же. Кто-то видит свою идею в помощи другим людям или защите природы. Кто-то находит себя в творчестве или изобретении нового. Кому-то достаточно любить и быть любимым. Кто-то растит будущее поколение, делая его чуть лучше, чем он сам… Ни один из этих смыслов не лучше и не хуже других. Вам нужно найти свой.
Еще в процессе моей пламенной речи я замечаю, как меняется его лицо. Оно становится грустным.
— Я думал об этом. Люди — это животные. Не отрицайте. У всех животных только одна цель — продолжение своего вида. Дети… Моя подруга не хочет заводить детей. Она считает, что я слишком легкомысленный для этого…
И надолго замолкает. Жду. Мне ничего не нужно говорить сейчас. Достаточно того, что он наконец-то встретился с этой мыслью и всерьез обдумывает ее, а не привычно подавляет, наполняя свою жизнь защитным одеялом из адреналина и новых впечатлений. Заодно и ломается, чувствуя-таки свою вину. Знать бы еще, за что.
— Эта ситуация не имеет решения. Да, я хочу детей. Но Тара не хочет, а расставаться с ней а не готов. То есть, она не хочет детей от меня… потому что я такой вот ненадежный раздолбай. Я не готов отказываться от своего образа жизни ради того, чтобы убедить ее, что не буду таскать младенца за собой в опасные места… И вообще стану меньше рисковать…
— Это выглядит, как весы.
— Что?
— Представьте себе огромные чаши весов. На одной из них будет ребенок, а на другой его отсутствие. Что ляжет на первую чашу?
— Любовь к Таре. Желание быть отцом. Желание… иметь смысл. Научить сына ездить на лошади… Быть взрослым.
— Сколько весит то, что лежит здесь?
— Много. Пятьсот… шестьсот килограмм. Много.
— Что вы положите на противоположную сторону?
— Свободу. Приключения. Новые ощущения. Опасность. Азарт. Самовыражение. Свою уникальность.
— Сколько?
— Почти двести килограммов…
— Что из этого имеет максимальный вес?
— Уникальность. Мои поездки делают меня собой. Я не хочу от них отказываться.
— Если вы от них не откажетесь, возможно ли для вас быть счастливым?
— Не знаю. Без них я не буду счастлив. С ними… С ними не согласна Тара. Она согласна меня ждать, но ребенок…
— Вы когда-нибудь брали ее с собой?
— НЕТ!
— Почему?
— Я сойду с ума от страха за нее.
— Может ли быть, что она сходит с ума от страха за вас?
— Я… не думал об этом так. Ее кислое настроение всегда казалось мне покушением на свободу.
— Значит ли это, что вы не готовы ее впускать в эту часть вашей жизни?
— Мне надо подумать… Если для начала выбирать более безопасные маршруты… И больше никогда не соваться к варварам… Мне действительно не понравилось, что они хотели меня съесть!
На какое-то время клиент погружается в себя, затем выдает немного растерянно.
— Я попробую. Предложу ей завтра отправиться со мной на сплав по Холлее. Всего три дня, значительных порогов там нет… Увешаю ее спасательными жилетами. И кольцо телепортации куплю, гулять так гулять. Может быть, она будет по-другому смотреть на мои путешествия.
— Возможно она увидит, насколько сильно вы дорожите ей, как заботитесь и переживаете о ее безопасности. И как умеете справляться с трудностями. Мне кажется, это изменит ее представление о вас, как о раздолбае. Что скажете?