Застава

– Уже хорошо, – кивнул Берндт. – Будем откровенничать дальше. Катастрофу надо предотвратить любой ценой. В крайнем случае – ценой уничтожения всей группы подозреваемых. Согласны?
Я помедлил, глядя ему в глаза. Они утратили всякую веселость, стали холодными, безжалостными.
– Нет, Берндт, – сказал я. – Не согласен, потому что я в группе подозреваемых.
Он рассмеялся.
– Хорошо. Это говорит в вашу пользу. Я знаю, что идеалисты, готовые на смерть ради человечества, существуют, но сам таких не встречал. Так помогите же мне, Иван. Поделитесь своими догадками!
– Расскажите мне чуть больше про агента Очага, – попросил я. – Он вообще – человек? Как был экипирован? На что похож этот его «детонатор»?
– Никакой информации, – Берндт сразу помрачнел. – Это все для вас неважно, Иван. А информация строго секретна.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда позвольте спросить – часть устройства уже переправлена на Землю, верно?
– Откуда вы знаете? – Берндт достал кисет и стал сворачивать новую самокрутку.
– «Детонатор», – я пожал плечами. – Обычно сам по себе детонатор не опасен, верно? Должна быть еще и бомба.
Берндт помолчал, потом кивнул:
– Да, вы правы. Пожалуй, мне придется быть с вами чуть откровеннее… – Он выпустил струю дыма в потолок, откинул голову, будто размышляя, насколько откровенным стоит быть. – У Очага, по понятным причинам, есть серьезные проблемы с доставкой бомбы на Землю. Они, как и мы, способны переходить только в Центрум. Значит, им нужен пособник, который доставит груз дальше, в наш мир. А груз этот такого плана… в общем, надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что ты доставляешь и собираешь – по кусочкам – бомбу. И учитывая судьбу Центрума – понятно, что это за бомба и к чему она приведет… Вам интересно, Иван?
– Очень, – честно сказал я. – Спасибо за откровенность, я внимательно слушаю.
– И бомба уже на Земле, – продолжил Берндт. – Ее уже доставили, понимаете, Иван? Остался детонатор… один мы, к счастью, перехватили.
– Но где-то есть второй… – сказал я.
– Есть еще и фактор времени, – продолжал Берндт, кивнув. – Мы не знаем, в чем именно у них проблема. Может быть, производственные мощности слабоваты. Может быть, компоненты для бомбы редки. Может, это от фазы Луны зависит, ничего мы толком не знаем… В общем – есть «окно» для активации бомбы в нашем мире. Оно будет длиться еще неделю. Если все обойдется – то следующего «гостинца» можно ждать не раньше, чем через пару лет.
– А та бомба, что уже на Земле?
– Скиснет, – сказал Берндт. – Ей тоже неделя осталась. «Скиснет» – именно так выразился агент.
– Все-таки это вирус? – спросил я.
Берндт не ответил, да я и не ждал этого. И так услышал очень много. Пожалуй, даже больше, чем требуется для спокойного сна.
– Берндт, а может, агент вам наврал? – спросил я. – И про «скиснет», и про второй детонатор, и про сложности изготовления бомбы…
Берндт некоторое время молчал, глядя на свои руки. Потом очень сдержанно сказал:
– Иван, вы же взрослый человек. Поверьте, есть такие ситуации, когда уже никто и ни о чем не врет. К сожалению, он умер раньше, чем рассказал все.
– Я очень хочу помочь, – сказал я. – Ну… давайте по порядку. Я знаю, что я – не предатель, но вас-то это не убедит. Вот что касается остальных…
Берндт смотрел на меня.
– Бобриков разочарован в мире, – сказал я. – Он человек старой закалки. Советской еще. Я, кстати, хорошо к СССР отношусь, уж извините. Но для Бобрикова с гибелью СССР мир утратил привлекательность. Он, наверное, потому и портал открыл, что ему невмоготу стало в нашем мире…
Берндт приподнял бровь.
– Это что, тоже какая-то тайна? – спросил я насмешливо. – Да все проводники, кого я знаю, не хотели жить в нашем мире. Тут не только гормоны, позы, слова и медитации замешаны – надо еще и хотеть открыть дверь в иной мир. Вот Бобриков – хотел. Его мир кончился, его труд стал никому не нужен. Он хотел уйти. От тоски начал китайской гимнастикой заниматься и – ву а ля! Может Бобриков наш мир уничтожить в отместку за бывшую страну? Наверное. У него вроде семья есть, дети и внуки, ну так их он в Центрум перетащит… Вероятность в целом небольшая, но Александр Валерьевич способен осознанно пойти на сделку с Очагом.
– Допустим, – Берндт кивнул. – Дальше?
– Ве… Ирина Игоревна. Тут сложнее… – я подумал минуту. – С одной стороны – она же из спецслужб, верно? То есть человек долга, как для нее пойти на сделку с врагом, инопланетным врагом? С другой стороны – тоже старый человек, советский, вдруг те же мотивы, что у Бобрикова… Не знаю, Берндт.
Полковник задумчиво покивал. Спросил:
– А девушка? Галя?
– Она очень странная, – неохотно сказал я. – У нее тяжелая судьба, мне кажется. Девчонка, которая открывает портал, когда ее бранят, – что можно сказать о ее детстве? И как она должна относиться к нашему миру?
Беккер молчал.
– Однажды она при мне убила женщину, – сказал я. – Та появилась из портала, Галя ждала ее появления. И застрелила. Без колебаний. Я был свидетелем этого, она меня специально позвала, но никаких объяснений не дала. Мол, хочешь – сдавай меня… Я промолчал. Наверное, это как-то связано с ее жизнью.
– Очень любопытно, – медленно произнес Беккер. – Нам не интересны ваши земные проблемы, но… Нам придется это проверять, Иван. И она поймет, что вы ее сдали.
– Сдал, – кивнул я. – Но пообещайте мне, Берндт, что если она не агент – то ее не станут преследовать за это убийство. Ну, по нашим обычным пограничным законам…
Беккер, похоже, развеселился.
– Что ж вы вначале не потребовали такого обещания?
– Я не в том положении, чтобы требовать.
– Хорошо, я подумаю, можно ли это сделать, – сказал Беккер, посерьезнев. – Петр Петрович?
– Надежный, обстоятельный, немножко нелюдимый, – сказал я. – Но ярый компьютерщик, как я понимаю. Для него виртуальный мир – такой же, как настоящий. Вряд ли он станет его уничтожать, правда?
Беккер пожал плечами.
– Ашот… – я задумался на миг. – Ну он такой… шумный, энергичный. Немножко чересчур порой. Но в общем – жизнелюб, родни у него тьма-тьмущая, ну как он будет Землю уничтожать, зачем?
– А мальчик? – спросил Беккер, глядя в сторону.
– Ромка детдомовец, – сказал я. – Сами понимаете, это не лучшая жизнь и не лучшее отношение к миру. А здесь он хорошо вписался, ему здесь нравится. Опять же – долго бродяжничал до того, как попал на заставу. Мало ли с кем мог подружиться и чего наслушаться? Он еще ребенок был, любой добрый дядька мог стать другом и кумиром. А если потом оказалось, что дядька из другого мира и хочет мерзкую Землю сделать такой же, как интересный Центрум… Очень не хочу наговаривать, но в первую очередь я бы его подозревал. Ребенка несложно обмануть… и завербовать.
– Чтобы вы сказали о себе, Иван? – спросил Беккер. – Негативного и подозрительного?
Я вздохнул. Почему-то я ожидал такого вопроса.
– Семьи нет, отец умер, с матерью близких отношений не поддерживает, братьев-сестер нет. Был музыкантом в третьесортной группе. Что от такого ждать? Любой глупости.
Беккер с серьезным видом кивнул. Потом сказал:
– В целом вы мыслите здраво, Иван. Не скажу, что гениально, но здраво. Я подумаю над вашими словами. Ну и… если все закончится хорошо… и вы чисты… – он помолчал. – Возьмем вас на работу в штаб. В мой отдел. Сами понимаете, с той информацией, что вы узнали, вам обратно пути нет. Либо в могилу, либо во внутреннюю безопасность.
– Спасибо, – сказал я от души. – Я выбираю безопасность, конечно же. Берндт… можно еще вопрос?
Он кивнул.
– У вас же была какая-то ориентировка, верно? – спросил я. – Ну, на предполагаемого предателя. Про это Эйжел сказала, да и вообще – раз вы не стали дожидаться нас троих, то, значит, считали, что предатель уже схвачен. То есть вы предателя-то, по сути, ищите среди четверых – Старик, Калька, Ведьма, Дед.
Беккер занялся новой самокруткой.