Антикиллер-5. За своего…

– Ладно, позвоню. – Цифра потянулась, широко зевнула, встала из-за стола. – Только не калечить его, ладно? Среди местной шоблы Ниндзя самый адекватный, жалко его. Да и на морду симпатичный.
– Его морду мы постараемся для тебя сохранить, – сухо сказала мать. – Давай, звони.
Ящик поджидал возле обменника.
– Ночью кто-то бомбанул бар на Платовском. С ружьем.
Он с размаху опустился на пассажирское сиденье, грохнул дверцей. Сигарету не выбросил, хотя она не разрешала курить в машине. Окурок воинственно торчал изо рта, зубы сжаты, глаза бешеные. Лучше не трогать.
– Думаешь, они?
– А хрен их знает! – проорал он. – Орали, стреляли. Бармена зацепили, и еще одного… Сказали, какие-то наркоты зеленые.
Она нервно постучала пальцами по рулевому колесу.
– Кого-то задержали?
Он только выругался.
– Ладно, ладно, без паники. Сейчас попробуем что-то сделать.
– Ты, блин, с девкой своей сделай что-нибудь! Отверткой в мозги, блин! Она всех нас раком поставила, сучка мелкая!
– Сам виноват, дурень, – она включила зажигание, резко повернула к нему голову. – И хватит, захлопнись. Я сейчас подъеду к этому ублюдку, переговорю с ним. Ты будешь ждать где-нибудь неподалеку, пока я не позову или не подъеду к тебе. Ни звука, ничего. Если дернешься, обоих размажу…
Ящик со злостью врезал кулаком по бардачку. Крышка отлетела, упала под ноги, на пол посыпались магнитофонные кассеты, бумаги, сигаретные пачки, упаковки с влажными салфетками.
– Всё, всё, езжай уже! – прокаркал Ящик, собирая барахло трясущимися руками и заталкивая его обратно. – Я уже успокоился, не видишь, что ли, блин?!!
* * *
 
Ниндзя
 
В арке было не то что темно, но как-то сумрачно, и Ниндзя сперва не узнал ее, а когда понял свою ошибку, делать ноги было уже поздно. Да и неудобно бегать от красивой женщины – особенно когда тебя колотит и подклинивает после бурной ночи.
– А где Цифра? – буркнул он.
– Ее зовут Света, между прочим. А тебя как звать, мальчик?
Мать Цифры одета в обтягивающие джинсы и кожаную куртку, волосы свободно падают на плечи, улыбается приветливо – на вид не дашь больше тридцати, приятная и аппетитная мадам.
– Чего? – Ниндзя очнулся, вспомнил. – А-а, меня, это… ну, Димой, – буркнул он. – Так где Цифра? Тьфу, Света?
– Она ждет в машине. Попросила меня поговорить с тобой.
– О чем?
– Ну, во-первых, ты взял без спроса одну нашу вещь.
– Ничего я не брал! – Ниндзя вытаращил глаза, попятился. – Я просто… перепутал ключи! Думал, это мои! А потом я все вернул!
– Перестань. Света мне все рассказала…
– Она ничего…
– Во-вторых, – перебила его женщина. – Я хотела бы узнать, кто ограбил ночной бар на Втором Платовском переулке.
У Ниндзи отвисла челюсть.
– Это не мы…
Хотя правильный ответ можно было без труда прочесть на его лице – казалось, Ниндзя вот-вот разрыдается.
– Хорошо, Дима, – не стала спорить она. – Пусть будет так. Света мне сказала, что ты хороший парень… И симпатичный.
Она сделала полшага, приблизившись к нему вплотную. Ниндзя больше не отступал.
– Я и сама теперь вижу это. Очень симпатичный пацанчик, – повторила она с какой-то новой, волнующей интонацией и дотронулась до его щеки.
Прикосновение было легким и уверенным. Пальцы скользнули ниже, обхватили его шею. Ниндзя обалдело уставился на ее губы, оказавшиеся совсем рядом.
– Где лежит ружье? – тихо проговорила она.
– В подвале, – выдавил он. – Я хотел принести… Вернуть… Честно…
– Я верю. Что ж, давно не спускалась с мальчиками в подвал. Это даже интересно. Пошли.
– Чего? Куда? – Ниндзя был буквально загипнотизирован.
– Туда, мой хороший. Туда, куда ты и хотел с самого начала.
Она обхватила его за плечи и подтолкнула. Ниндзя, загипнотизированный этой взрослой опытной женщиной, послушно поплелся к своему подъезду. Его бросало то в жар, то в холод. Может, она хочет перепихнуться с ним в подвале? Он вспомнил, когда впервые увидел ее, – это ощущение, когда с тобой могут вытворить что угодно в любой момент. Страшно. Любопытно. Страшно.
 
Но пока он возился с замком на двери подвала, она, похоже, передумала.
– Иди, я подожду здесь.
– Разве вы не спуститесь? – промямлил вчерашний грозный грач-налетчик.
– Боюсь крыс, – улыбнулась Цифрина мать. – Иди, иди. Только быстро.
В спортивной сумке, где лежали ружье и патронташ, он обнаружил бутылку «Джим Бима», в которой еще что-то плескалось на дне. Он выпил остатки, постоял, тупо пялясь на лампочку и прислушиваясь к бардаку в своей голове. Выхода не было. Если он не выйдет, она, конечно, спустится за ним – но Ниндзя сомневался, что это будет волнительное романтическое приключение. К тому же ему и вправду следовало избавиться от ружья, пока не нагрянули менты. Он опять приложился к бутылке, высосал последние капли и, взяв сумку, пошел наверх.
– Вот. Все на месте, как и было.
Он поставил сумку перед ней. Заглядывать внутрь она не стала, только тронула острым носком сапога.
– Неси в машину.
Ниндзя взял и понес. Сумка, казалось, потяжелела с прошлой ночи, она стучала по ногам и мешала идти. Может, где-нибудь в карманах остались еще позабытые бутылки? Вроде бы, они все выжрали… Сидели в беседке в соседнем дворе, орали песни. Теперь они назывались не «Волки», а «Грачи». Лопуху новое название не понравилось, его столкнули со скамейки и чуть не отметелили, но потом вспомнили, что Лопух пострадал в налете, значит – инвалид войны, участник боевых действий, и пожалели… Главным «грачом» назначили Ниндзю, даже Берц был «за», и они потом с Берцем братались и резали предплечья осколком стекла, чтобы скрепить дружбу кровью – уже не чужой, а своей…
Теперь все это казалось глупым и смешным. Да так оно и было на самом деле. Ниндзя решил, что если пронесет, если их не сгребут в первый же день, то дело проканает. И в следующий раз он все обставит по-другому, по-умному. Подготовится, составит план, четко распределит роли. Похоже было, удача на его стороне – вон, от главной улики он, считай, избавился…
И, ёханый бабай, эта красивая тетка, Цифрина мамаша, определенно положила на него глаз. Ну, в смысле, он ей понравился. Это еще ничего не значит, все-таки она гораздо старше и все такое, но и он с этой ночи уже не зеленый пацан…
– А как вас зовут? – спросил он небрежным тоном.
Она обернулась, приподняла бровь.
– Меня? Елена Николаевна.
– Вы тоже симпатичная… И ноги у вас красивые! – выпалил он неожиданно для себя. И тут же подумал: «Вот дурак».
Она как-то рассеянно улыбнулась.
– Я знаю, Дима…
Он узнал знакомую серебристую «приору» на парковке в конце двора. Только в машине никого не было.
– А где Цифра?
– Наверное, в магазин пошла. Я ей велела к столу что-нибудь купить. Ты ведь зайдешь к нам?
Ниндзя помялся.
– Знаете, наверное, в другой раз…
Она посмотрела ему в глаза, открыла заднюю дверь и указала наманикюренным пальцем.
– Другого раза может и не быть… Пацанчик.
И Ниндзя, как загипнотизированный, послушно сел, куда она показала. Он и сам не понял – почему это сделал, зачем и на что рассчитывал. Елена Николаевна поощряюще кивнула и, перед тем, как захлопнуть дверь, вроде случайно потрепала его по щеке. Он заулыбался, как дурак.
Мать Цифры грациозно скользнула за руль, завела двигатель и привычно включила передачу. Выехав со двора, машина повернула на улицу и сразу за перекрестком остановилась. Там стоял Ящик, отчим Цифры… Ниндзя все еще продолжал улыбаться, когда он плюхнулся рядом с ним и мертвой хваткой схватил за шею.
– А теперь я с тобой плотно потолкую, сученыш!
 
Грачи
 
С обратной стороны станции техобслуживания, за забором, – укромный пятачок замусоренного пространства. Это – «Курилка», «Гавайи», «Доски»… Место сбора по умолчанию. Если Лопуха, к примеру, нет ни дома, ни у магазина, значит, где искать Лопуха? – правильно, «на Гавайях».