Адмирал Империи 27 (СИ)

— Господа, вы слышали мой ответ, — твердо произнесла она, и голос ее с каждым словом крепчал. — Не все мы русские по крови, но все согласно договору, именно поэтому, чтя условия контракта, сдаваться мы не будем. Вместо этого мы будем стоять до последнего и покажем этим зарвавшимся «янки», как сражаются и умирают настоящие космоморяки! Они еще пожалеют, что связались с нами!
— Да, госпожа адмирал!!! — взревели в ответ офицеры, и этот клич подхватил весь экипаж «Звезды Эгера», что сейчас слушал своего командира, а за ними и экипажи остальных кораблей 12-ой «линейной» дивизии.
В следующий миг «Звезда Эгера», уже до этого момента являвшаяся почти безжизненной грудой искореженного металла, вдруг содрогнулась всем своим израненным корпусом. Очередная порция плазмы сразу с шести или семи американских кораблей обрушилась на линкор вице-адмирала Кантор, стараясь добить его и разрушить окончательно.
Несмотря на это, будто из последних сил флагман 12-й дивизии развернулся левым бортом к противнику, и из его сохранивших боеспособность орудий вырвались в космос десятки ослепительных плазменных сгустков. Они понеслись в сторону «Салема» с ответным визитом вежливости. Затем, линкор снова повернулся носом к врагу, его силовые установки взревели и осветили космос ультамариновыми огнями…
В тот же миг, словно повинуясь безмолвному приказу своего командира, остальные корабли 12-й «линейной» один за другим начали разворачиваться во фронт, выходя на линию огня из-за корпуса своего флагманского линкора. Теперь уже никто из них не пятился назад, не искал спасения в бегстве. Сейчас, полные решимости дать последний бой, командиры вымпелов дивизии устремились в самоубийственную атаку. Их орудия изрыгали потоки плазмы, искалеченные двигатели надрывно выли, изрыгая из своих сопел тонны сжигаемого интария, и русские корабли, вслед за своим флагманом, упрямо понеслись навстречу врагу.
На мостике крейсер «Салем» воцарилось секундное замешательство. Никто не ожидал от уже практически добитого противника подобной дерзости и напора. Офицеры застыли в изумлении, а кто-то даже выругался вполголоса, пораженный внезапным приступом чего-то похожего на восхищение самоотверженностью обреченного врага. Похоже, не только «янки» могли храбрится в секторе боя.
Но замешательство длилось лишь мгновение. Вице-адмирал Фрэнсис Корделли, побагровев от ярости, взревел, словно смертельно раненый зверь:
— Огонь!!! Огонь, я сказал! Смять их, уничтожить! И никаких пленных! Покончим с ними раз и навсегда!
Палубные орудия кораблей 13-ой «легкой» вновь обрушили на русских всю свою чудовищную мощь, стремясь испепелить, стереть в космическую пыль эту горстку безумцев, посмевших бросить им вызов в своем последнем порыве отчаяния. Расстояния между эскадрами стремительно сокращалось.
Две дивизии, ослепленные яростью и жаждой победы любой ценой, буквально врезались друг в друга, круша, калеча и прожигая насквозь. Корабли таранили друг друга, палили в упор, расходуя боезапас без оглядки на последствия. В космическом безмолвии вспыхивали и гасли ослепительные сферы взрывов, расцветали короткоживущие искусственные солнца детонаций…
Трескалась и разлеталась клочьями обшивка, вспарывались, словно консервные банки, переборки и палубы. В разверстые раны кораблей с воем уносился воздух, мгновенно замерзая блестящими облаками кристаллов. Мостики и орудийные палубы то и дело озарялись вспышками коротких замыканий и снопов искр. В развороченных внутренностях кораблей плясало жадное пламя пожаров, пожирая драгоценный кислород и убивая все живое…
Но экипажи с той и с другой стороны, словно не замечая этого ада, продолжали сражаться с остервенением смертников. Люди гибли десятками и сотнями, в мгновение ока уносимые в леденящий вакуум космоса через пробоины или сгорая заживо, запертые в отсеках. Но их товарищи лишь стискивали зубы и вгрызались в управление погибающих кораблей с удвоенной яростью, стремясь успеть сделать как можно больше выстрелов, прежде чем их поглотит безжалостная тьма.
 
Но ни один из противников не желал уступать, не помышлял о бегстве или капитуляции. Слишком многое было поставлено на карту, слишком сильна была всепоглощающая жажда победы, чтобы хоть на миг дрогнуть. То была битва до последнего вздоха, до последнего уцелевшего корабля…
  
Глава 6
 
Место действия: звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская».
Нынешний статус: «суверенный» сектор контроля Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: сектор межзвездного перехода в систему «Таврида».
Дата: 9 марта 2215 года.
Двенадцать кораблей эскадры адмирала Павла Петровича Дессе, включая пять грозных гвардейских дредноутов, стремительно неслись сквозь холодный мрак космоса навстречу кипящему сражению. Строй боевых гигантов представлял собой идеальный «клин», во главе которого шел флагманский авианосец «Петр Великий». Справа и слева к нему плотно примыкали линкоры, включая императорскую «Москву», а замыкали строй тяжелые крейсера. Двигатели кораблей работали на «форсаже», извергая в пустоту потоки раскаленного интария.
На мостике «Петра Великого» взгляды всех присутствующих были прикованы к обзорным экранам, где разворачивалась трагическая картина сражения 12-й «линейной» дивизии. Малочисленные израненные вымпелы вице-адмирала Кантор отчаянно отбивались от наседающих американцев, но силы были слишком неравными. Каждая минута промедления стоила жизней сотням наших «моряков».
Командующий эскадрой Дессе застыл у тактической карты. Сейчас он весь обратился в стальную пружину, мысли Павла Петровича неслись с бешеной скоростью, просчитывая варианты атаки на противника. Но в глубине души адмирал конечно же переживал за командира 12-й дивизии Доминику Кантор.
Дессе стиснул зубы, глядя на мельтешение крошечных зеленых точек в пространстве тактического изображения. Эти точки представляли собой линкоры и крейсера 12-ой «линейной», но сейчас они казались такими хрупкими и уязвимыми, окруженные гораздо большим количеством «красных» вымпелов. Русские корабли пока не гасли гасли на экране, но уже помигивали, что означало серьезное снижение боеспособности и характеристик. Долго так продолжаться не могло.
От мрачных раздумий Дессе отвел оператор, сообщивший о вызове с мостике лейб-флагмана.
— Ваше Величество, — Павел Петрович слегка склонил голову в почтительном приветствии, видя перед собой государя, по-прежнему зачем-то облаченного в парадный адмиральский мундир.
— Адмирал, — император коротко кивнул в ответ, не тратя времени на церемонии, — обстоятельства складываются для нас неблагоприятно. Вы уже видите это? Четвертая группа американских кораблей вторжения только что вышла из кольца перехода и обрушилась на эскадру адмирала Хромцовой… Американцы действительно взялись за нас всерьез… Мда, я, если честно не ожидал от Кордделли и его коммандеров такой стойкости… Ну, да ладно, сейчас не об этом… Я хотел вас поставить в известность о том, что намерен немедленно выдвинуться со всеми гвардейскими дредноутами и нанести контрудар по только что вошедшей группе кораблей противника…
Константин говорил жестко и веско, давая понять, что это не просьба, а решение, которое не терпит возражений. Но Дессе, осознавая критичность момента, позволил себе последнюю попытку образумить императора:
— Ваше Величество, но без огневой мощи гвардейских дредноутов нам будет крайне сложно сломить 13-ю дивизию Корделли и спасти остатки наших сил под командованием вице-адмирала Кантор. Осмелюсь настоятельно просить остаться в строю и не уводить за собой дредноуты Гвардейской Эскадры. Вы нужны здесь для единого массированного удара по противнику. Иначе мы рискуем потерять 12-ю «линейную»!
В голосе Павла Петровича проскользнули умоляющие нотки крайне нехарактерные для этого стального человека. С чем это было связано, мы все прекрасно понимаем — там сейчас сражалась его Доминика… Император тоже это знал, но тем не менее, был непреклонен. Он резко взмахнул рукой, обрывая доводы Дессе: