Весна войны

– Это один из фортов церковников. Они построили две оборонительные линии, опирающиеся на укрепления из дерева и земли. Одна линия практически брошена из-за действий наших дронов в последние месяцы. Мы натаскиваем текконов на аборигенах – это отличная практика для искинов. На картинке виден форт второй линии, но мы его долго рассматривать не будем, потому как там нет ничего интересного. Сейчас беспилотник разворачивается и уходит на юго-запад, двигаясь над дорогой. Раньше эта дорога использовалась для связей с фортами второй линии, в летний сезон по ней, бывало, ездили коллективы охотников на бизонов. И шкуры бизонов вывозили по ней же. Как жаль, что беспилотник не пролетел мимо одного из их лагерей. Аборигены там завалили целый овраг костями, а рядом возвели гору из рогатых черепов. Отвратительное расточительство: берут только шкуру, бросая гнить все остальное. Даже если бы эти люди относились к нам не так предвзято, мне было бы трудно с ними найти общий язык. Антипатия между нами неизбежна.
Впереди на дороге показалась растянувшаяся колонна: всадники, груженые повозки, высокие фургоны.
– Перед нами один из отрядов церковников. Он движется на юго-запад, это в нашем направлении. Приблизительно четыре сотни человек – по местным меркам, силы значительные. Сейчас беспилотник свернет на юго-восток и направится к следующей дороге. Чтобы не тратить время на созерцание красот весенней степи, прокручу этот отрезок записи. Вот и сделано. Теперь мы видим вторую дорогу, ведущую в том же направлении. Тоже соединяет первую и вторую линии фортов, отсюда и вытекает их параллельность. А что это на дороге? Такой же по численности отряд. И движется он в ту же сторону. Не странно ли? А давайте отправимся еще дальше, к очередной дороге. Опять перематываю степные красоты и… Вы видите? Такая же дорога, и такой же отряд.
Если честно, разглядеть очередной отряд можно было с немалым трудом. Слишком сильно увлеклись перемоткой – на записи уже начало вечереть, оптика беспилотника отвратительно работала в сумерках. Зато синеватые светлячки коронных разрядов, что начинают тлеть на концах стволов кинетических орудий при их работе, в потемках можно было прекрасно разглядеть издали.
Но стремительно несущиеся снаряды были невидимками.
Изображение дернулось, на пару секунд погасло, затем появилось снова, демонстрируя стремительно вращающийся мир. И опять погасло. На этот раз окончательно.
– На последних кадрах прекрасно видно, что обстрел ведется с земли. Заметили свечение кинетики? А ведь у церковников зенитного вооружения нет. За все время мы ни разу не несли подобных потерь, пока не начали охоту на тебя. Я не считаю небоевые: аварии, конечно, случались. Эхнатон одной из последних модификаций – его работа. Он у вас один?
Влад, прекрасно понимая, что при допросе группы резерва те должны были выдать эту информацию, заподозрил, что его попросту проверяют, и коротко ответил:
– Да.
– Где вы его взяли?
– Нашли в развалинах.
– Случается и такое. Наверное, приятно быть контролером? Всякое еще действующее старье так и норовит подчиниться. А вот по нам такие сохранившиеся машины стреляют без разговоров. Красная Сеть, перед тем как исчезнуть, завалила Землю армадой дронов. Ладно, вернемся к нашим проблемам. Как вы видите, силы церковников выдвигаются в нашем направлении. И что вдвойне интересно: среди них замечен ваш Эхнатон. Нетрудно предположить, что Тейя и остальные ваши сообщники тоже находятся в этом или другом отряде. Похоже, церковники нас настолько возненавидели, что отказались от принципа сжигать всех древних без разбора. Через сутки эти отряды доберутся до границы, на которой мы будем обязаны их встретить. Не буду скрывать: силы наши не так значительны, как хотелось бы. Дроны, переделанные из гражданских машин, вряд ли создадут проблему Эхнатону. Но против него у нас есть текконы, так что не очень рассчитывайте на своего бронированного дружка. Мозги у наших текконов не впечатляют, зато впечатляет количество: при десятикратном превосходстве можно вообще не задумываться о качестве искинов. Солдаты церкви для нас тем более не проблема. Все, на что они способны, – гонять туповатых аборигенов. У них есть несколько мобильных плазменных установок, но они неэффективны против бронированной техники. Также, если не считать Эхнатона, у них нет защиты от нападений с воздуха. Контролер, спустя сутки все эти отряды будут уничтожены. Это неизбежно, они сами направляются в ловушку. Скажу более: мы не собирались наносить им такие потери, но и спускать с рук столь агрессивное поведение не позволим. Возникает вопрос: почему мы так оберегаем этих людей? Почему давно не покончили с их муравейником? Вам не кажется это странным?
– Они вам не мешают.
– Ну, как сказать, ведь именно они контролируют самые лучшие земли из оставшихся. А мы вот вынуждены ютиться среди загрязненных руин. Как-то несправедливо получается, вы не находите?
– Вы здесь не просто так обосновались, а пытаетесь взять под контроль региональный комплекс. Ведь это одна из баз, которая его обслуживала, не так ли? К тому же, насколько я понимаю, вы предпочитаете искусственную среду, так что вам нет дела до красот незагрязненной природы.
– Что касается меня, то правда: я действительно равнодушен к деревьям, траве и прочему. Но среди нас есть и такие, кто это ценит. Но мы не отобрали у аборигенов их земли.
– Они помогают вам ловить древних.
– Не смешите. Древние не так часто оказываются на поверхности, и большинство погибает в первые минуты или в лучшем случае часы. Оставшиеся имеют крохотный шанс пережить хотя бы первые сутки, если выберутся на поверхность в районе, где нет или почти нет метаморфов. Или поблизости от него. Не так далеко мы нашли целое селение таких «везунчиков». К несчастью, они нас не дождались. Метаморфы – странные твари. Иногда на них что-то накатывает, и они начинают мигрировать. Бедолаги оказались на пути очередной миграции. Мне даже их жалко. Влад, до анклава церковников и десятой доли процента древних не добирается. В таких количествах они для нас не опасны. Ведь в массе своей это бесполезные обыватели. Вырванные из привычной среды, они мало на что способны. Так что помощь церковников ты сильно преувеличил.
– Тогда и правда интересно… И почему же вы терпите церковников? Ведь давно могли их уничтожить. Ваши болезни убивают всех подряд, лекарства от них нет. Что мешает заразить всю территорию?
– Смешно, но мы не имеем к этим эпидемиям ни малейшего отношения.
– В районах, где они начинаются, видели ваши беспилотники.
– А вот это уже ложь. Мы неоднократно отправляли туда группы и допрашивали очевидцев. Там действительно что-то видели, но вовсе не наши аппараты. Насколько мы поняли, с северо-востока ветром приносит зонды. В районах, где они падают, начинается эпидемия. Мы пытались найти эти аппараты или их обломки, но всегда одна картина: выжженная площадь и жалкие остатки непонятно чего. Их анализ с высокой степенью вероятности показывает, что это разведывательные воздушные шары. Было и такое на заключительных этапах войны. Простое и надежное массовое средство, к тому же обнаружить его не так просто, так как аппарат тяжелее воздуха. При определенных условиях, конечно.
– И кто запускает эти штуки?
– Мы не знаем. У нас нет возможности контролировать северо-восток. Там множество островов, дурной климат, во многих местах высокий уровень загрязнения и очень опасные метаморфы. Мы подозреваем, что где-то там продолжает действовать одна из наших тайных биолабораторий. Но, к сожалению, людей, отвечавших за подобные проекты, среди нас нет. Сохранившиеся архивы неполные. Очевидно, на последнем этапе войны кто-то законсервировал объект. Срок вышел, он опять заработал, рассылая по ветру зонды с отравой. Мы не знаем, где эта лаборатория. Надо искать, но нам трудно этим заниматься, слишком далеко мы от нее, с воздушными средствами проблема. У нас нехватка возможностей.
– То есть вы хотите сказать, что где-то на северо-востоке, в океане, работает автоматизированная лаборатория, которая разносит заразу?