В океане без компаса
Моя зависть к исследователям крачек подогревается еще и тем, что черные крачки нередко гнездятся там же, где и зеленые черепахи. Между крачками и черепахами существует какой-то таинственный альянс. По всему миру вы встречаете их на одних и тех же крохотных островках, и каждый раз, когда я вижу их вместе, я начинаю злиться. Черепаха за один присест дает жизнь сотне крошечных отпрысков, которые слишком слабы, чтобы их можно было снабдить какой-нибудь надежной меткой. Они просто устремляются юркой стайкой в неизвестность и исчезают в ней, пока некоторые из них (я полагаю, что это — некоторые из них; во всяком случае, это некоторые из каких-то черепах, которые когда-то были маленькими) не выберутся на песок из моря, достигнув размеров обеденного стола и наконец-то готовые для мечения. У супружеской пары крачек есть только один птенец, но он быстро достигает одного с ними размера и не менее их способен таскать на лапке такое же большое кольцо.
Не стоит задумываться над несправедливостью всего этого и не стоит мечтать о том, с какой полнотой можно было бы охватить биологию морских черепах, если бы только они были птицами, чье потомство способно с самого начала носить полноценные кольца. И все-таки очень многое удалось узнать, снабжая метками одних только самок, а по мере того как растет число помеченных черепах, о них удается получать все больше сведений, и сведения эти становятся все разнообразнее.
Прекрасным примером того, как одна возвращенная метка может открыть поле для новых исследований, служит метка, прикрепленная к черепахе в Суринаме и недавно присланная из Бразилии. Питер Причард в мае и июне метил черепах в Биги-Санти. Когда я приехал туда в июне, мы с Причардом пришли к выводу, что зеленые черепахи Биги-Санти больше похожи на черепах острова Вознесения, чем на карибских черепах, которые в основном откладывают яйца на пляжах острова Вознесения. Между теми и другими не существует настоящих качественных различий, а есть только некоторые расхождения в форме панциря и передних ластов. Возможно, за этим не скрывается ничего существенного, но все-таки мы оба заметили разницу и попытались точно ее описать. Вернувшись в Гейнсвилл, я продолжал размышлять над этой проблемой.
И почти тут же нам прислали первую метку Биги-Санти. Она была надета на ласт сорокапятидюймовой черепахи 5 мая 1966 года, а 23 июня того же года эту черепаху поймали в Сан-Луисе, в бразильском штате Мараньян, в тысяче миль к югу — гораздо южнее моря пресной воды, изливаемой в океан Амазонкой. Эта метка не только принесла уникальные сведения о скорости и путях черепашьих путешествий, но она, кроме того, как будто подтверждала одно мое давнишнее подозрение — что каждая данная кормовая популяция черепах, подобно зимним скоплениям мигрирующих птиц, включает особи, появившиеся на свет в разных районах. Черепаха, отправившаяся из Биги-Санти в Бразилию, почти подтвердила эту гипотезу. Почти, но не совсем, потому что остается еще значительный разрыв между местом ее поимки и самыми северными точками Бразилии, где, по нашим сведениям, были пойманы черепахи с острова Вознесения. Однако это внушает надежду, что со временем разрыв будет заполнен и вопрос получит окончательное разрешение. Кроме того, впервые метка была снята с черепахи, которая пересекла экватор. Ведь если справедливо предположение, что мигрирующие животные в своих путешествиях ориентируются по светилам, пересечение экватора значительно усложняет навигацию. Я уже давно прикидывал, не существует ли популяций зеленых черепах, использующих постоянный трансэкваториальный путь. Возвращенная метка Причарда свидетельствует о том, что такая популяция, возможно, существует и что ее члены отправляются для размножения в Биги-Санти.
Однако самое замечательное из достижений программы мечения — это тот свет, который она пролила на проблемы, связанные с островом Вознесения и с почти невероятной способностью некоторых животных отыскивать крохотные островки, затерянные в океанской пустыне. В одной из последующих глав я еще вернусь к этому.
Глава третья
СЕНЬОР ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ-ПРЕМИО
Когда помеченные в Тортугеро черепахи покидают пляж, большинство из них отправляется в отдаленные, глухие уголки. Причина этого проста: там, куда человек проникал без труда, популяции зеленых черепах уже давно истреблены. И письма, сообщающие о поимке меченых черепах, приносят не только данные для изучения миграций — из них на какое-то мгновение возникают образы самых разных людей, отрезанных от остального мира в уединении дальних берегов и островов Карибского моря.
На нашей метке выбита надпись, составленная из слов, которые должны объяснить, что тот, кто пришлет метку отделению зоологии Флоридского университета в Гейнсвилле, получит вознаграждение. Мы попытались выразить это по-английски и по-испански. Места на метке мало, и, чтобы слова на ней уместились, их пришлось сократить и немножко перетасовать, так что понять смысл надписи возможно, только поломав над ней голову. Некоторые наши корреспонденты и не пытаются этого делать, а просто точно воспроизводят на конверте всю надпись, причем начинают письмо прямо без обращения. Некоторые, однако, адресуют его лицу по фамилии Премио, Ремите [3], Пошлите или Вознаграждение, а то и какой-нибудь комбинации из этих четырех слов. Одно время это смущало почтовых работников, обслуживающих наш университет, но теперь все они знают, что «сеньор Премио Ремите» или «мистер Вознаграждение Пошлите» — это все тот же я. Они, вероятно, недоумевают, зачем мне понадобились псевдонимы, но письма все-таки доставляют.
Когда человек подбирает на берегу бутылку, брошенную в море для изучения течений, или ловит меченое животное, его обычно волнует нс возможность добавить что-то к сумме человеческих знаний, но внезапное ощущение причастности, сознание некой таинственной избранности — ведь не кому-нибудь, а именно ему выпало на долю снять эту метку или поднять эту бутылку. Разумеется, такое ощущение возникает не у всех нашедших бутылку или метку, но, во всяком случае, у многих, и поэтому они с особым тщанием описывают, как произошло знаменательное событие. Некоторые пишут с трудом, другим приходится обращаться к услугам писаря, священника или случайного гостя, но есть и такие, кто пишет очень красноречиво, увлеченно, не забывая ни одной самой мелкой подробности.
Образчики писем, приводимые ниже, позволяют догадываться о многом таком, что пока еще невозможно найти в книгах о Карибском море. Мне довелось побывать в большинстве мест, откуда приходили эти письма. Я приезжал туда искать черепах, но почти всюду предметом моего изучения становились также и люди, отчасти потому, что они очень много знают о морских черепахах, а отчасти потому, что сами они необыкновенно интересны. Письма я отбирал так, чтобы показать, насколько по-разному обаятельны и привлекательны жители побережья Карибского моря и насколько по-разному входят в их жизнь морские черепахи.
Тасбапауни
11 апреля 1965 г.
Отд. — Биол. — ФУ
Гейнсвилл, Флорида, США
Всем, кого это может касаться, уважаемые господа, с Вашего разрешения сообщаю, что шестого числа текущего месяца апреля я поймал черепаху, когда ловил рыбу к востоку от моей деревни Тасбапауни, где, после того как вытащил ее, я нашел кольцо на одном из передних ластов, по правую руку. Каковое я теперь отсылаю Вашей компании согласно с инструкциями, найденными на кольце, за каковое Вы все после получения вышлите мне то, что может составить вознаграждение, чтобы был интерес в следующий раз выслать таковое тому, кто может найти следующее, после того как вы оповестите меня об этом деле, а я буду ожидать Вашего любезного ответа касательно этого вопроса. № булавки 2604.
