Тройная игра. Книга 1 (СИ)

— Ты собрался меня пытать? Ты? Человеколюбивый кусок дерьма, который только что кичился тем, что не забыл, что такое человечность! — Антуан ржал над молодым вампиром. — Ты не слышишь, что несешь какой-то противоречивый бред?
Вэлан отошел к столам, расставленным вдоль стены, на которых лежали очень интересные инструменты. Недолго раздумывая, он взял в руки скальпель.
— А ты считаешь, что люди белые и пушистые? — с непроницаемым лицом Вэл наклонил голову на бок, взял скальпель и с размаху воткнул в Лакруа, где-то в области желудка. Рана выпустила клубок крови, мигом растекшийся по ребрам, заставив Антуана вскрикнуть. — Тс-с.. Там же люди за дверью. Ты же не хочешь, чтобы они прибежали к тебе на помощь.
— Как страшно! — снова заржал Регис. — Ты воткнул в меня скальпель!
— Ну надо же с чего-то начать, — Вэл мило пожал плечами, спокойно наблюдая, как все пространство вокруг заполняется красной дымкой.
— Считаешь, что если стал упырем, то ты теперь без тормозов?! Что созерцание мук будет приносить тебе удовольствие?! — Лакруа ржал, как будто его щекотали. — Советую выкинуть из головы всю эту хуйню, что ты начитался про нас! Вся эта жажда крови — бред собачий! После каждого оставленного тобой трупа ты будешь грызть себе локти! Ты будешь ненавидеть себя все больше и больше! Ты! Бывший человек, твою мать!!! Думаешь, вампиризм изменит твою личность?! Надеешься на это?! — хохотал Антуан.
Вэлан лишь добродушно улыбнулся.
— Так говоришь, как будто знаешь, каким я был человеком, — Мэдлер взгромоздился на Лакруа, сев сверху. — Да, я люблю музыку и находиться в центре внимания, — он вынул скальпель и запустил в дырку указательный и средней пальцы правой руки. — Мне по душе слава и много-много денег. А еще я садист и фанат фильмов ужасов, — весело оскалившись, Вэлан левой рукой зажал рот и нос Лакруа, а правой схватил за кожу живота и стал раздирать ее книзу. Кровища волной хлынула из брюха вампира. Лакруа задергался сильнее прежнего и глухо заорал в руку своего мучителя, пытаясь ее укусить.
Успокоившись, он ненавистно посмотрел на Вэлана и снова расхихикался.
Последний убрал руку со рта раздражающего элемента.
— Итак, пророчество. Что это за хрень, и с чем ее едят?
— Пошел. Ты. На. Хуй, — рассвирепел Антуан, плюнув в Мэдлера. Окровавленная слюна попала ему же на живот.
Вэлан проследил за ней и, усмехнувшись произошедшему, снова уставился на Антуана.
— Играем дальше. Объясню, что я собираюсь с тобой делать: я буду запихивать в твое брюхо руку, снова и снова... Пока у тебя ребра не кончатся. Заодно посмотрим, может ли вампир упасть в обморок от болевого шока. А потом мы можем подождать, пока ты регенерируешь, и я начну делать еще что-нибудь. Пока не придумал что.
Лакруа презрительно на него смотрел.
— Ты только пиздеть горазд. И будешь продолжать пиздеть, пока у тебя время не кончится.
— Ну... Считай секунды.
Вэлан снял куртку, отбросив в конец комнаты, и запустил руку туда, куда и обещал.
Лакруа отрыгнул комок густой крови, снова начав дергаться.
— Что за пророчество? Зачем ты хотел меня убить?
В ответ молчание. Мэдлер снова зажал рот жертве допроса, нащупал ребро и стал медленно его отламывать. Вместе с аппетитным хрустом раздались тихие крики Лакруа. Он стал извиваться змеей, со всей одури дергая руками и ногами, приподнимая свое тело вместе с Вэланом. Из его глаз полились кровавые слезы боли.
Садист вытащил ребро и выкинул на пол. Когда Антуан немного успокоился, Вэлан убрал руку.
— Не больно? Играем дальше?
— Я не знаю, что за пророчество! — орал Регис. — Я избавлялся от всех, кого обращала Жанетт! От всех! Я не хотел, чтобы ее убивали! Я любил ее!
— Мне неинтересны твои чувства. Что с пророчеством? О чем оно и кого касается?
— Я без понятия!
— Не верю, что ты ничего не знаешь.
Вэл снова полез внутрь окровавленного тела.
— Стой! Стой... Не делай этого... У меня в подчинении есть ведьма, провидица... Она предупреждала меня о новообращенных в моем городе. Она говорила, что один из них свергнет меня с поста Региса, что он меня убьет... — Лакруа уже откровенно рыдал, давясь своими слезами. — Я просто перестраховывался... просто перестраховывался!
— Тебе не кажется, что если бы ты изначально ко мне по-другому относился, ты бы не оказался на этом столе?
— Прости... Прости, я должен был... Я не знал, что мне делать!
— А что еще ты знаешь?
— Ничего... — Лакруа в отчаянии крутил головой, перейдя на шепот.
— Где мне найти твою ведьму?
— Вестминстерское кладбище, рядом... Клемсон стрит. Четвертый дом справа от Колгейт авеню.
— Ну хоть что-то. Что б еще у тебя спросить... — Вэлан наблюдал за мучениями Антуана, и по необъяснимой причине он чувствовал, что тот говорит правду. — Что за камень мысли, которым ты управлял Смотрителем?
— А об этом то ты как знаешь, черт тебя дери?!
— Считай, что я читаю мысли. Где этот камень?
— Он в моем кольце, — Лакруа помахал правой кистью, на безымянном пальце которой красовался перстень с красным камнем.
— Как им пользоваться?
— Ты поможешь мне сбежать отсюда? Я тебе все расскажу, — заговорщицки зашептал Антуан.
— Да ты мне и так почти все рассказал. Ты, кстати, знаешь, у кого ты?
— У каких-то психов!
— Эти психи работают под знаменем Хелсинг, — Мэдлер порадовался округлившимся глазам Региса, снимая с его пальца перстень. — Вот поэтому я не буду втыкать палки им в колеса.
— Кому ты меня сдал, сука?! — снова оживился Лакруа.
— Ладно, с кольцом сам разберусь. А этим извергам я тебя не оставлю, я не позволю им сделать тебе больно.
— Умоляю, выпусти меня отсюда! Я сделаю все, что ты хочешь!
— Ты немного не так меня понял: я исполню твое пророчество. — Мэдлер снова запустил руку во внутренности Антуана, рывком пробравшись под ребра к его гнилому сердцу, и сжал его в своих пальцах.
Молодой вампир выдернул руку с трепетавшим органом в кулаке.
Антуан в полнейшем шоке медленно перевел взгляд с окровавленной по локоть руки своего убийцы ему в глаза. Он не сказал более ни слова, наблюдая, как Вэлан вгрызается клыками в его плоть, зажатую в ладони и пускающую меж пальцев струи багровой краски. Через несколько глотков голова Лакруа брякнулась затылком о металл, а его глаза потеряли блеск жизни.
Высосав из извлеченного сердца всю кровь, Мэдлер и его выкинул на пол, а сам застыл, сидя на трупе только что убитого им же вампира. Региса города Ангелов.
Он только что нарушил аж две Традиции сразу, но на душе стало спокойно и умиротворенно. К черту эти никому не нужные Традиции. Они никому не помогают, а лишь доказывают, что носферату — такие же разные, как и люди, со своими целями, желаниями, страхами и даже мечтами, которые нуждаются в универсальном ограничителе для их взбунтовавшегося, всеразрушающего эго, вопиющего о том, что они лучше. А еще они доказывают и то, что бессмертных стало слишком много, что без запретов они не смогут ужиться ни друг с другом, ни с людьми.
Глубоко вздохнув, Мэдлер слез с кушетки, раздавив сердце ногой, и включил ультрафиолетовую лампу. Потом он захватил чистой рукой куртку, встал у двери и несколько раз постучал.
Снаружи послышались гудки набора кодового замка, и дверь открылась. Увидев вампира с окровавленными руками и мордой лица, охранники сразу же наставили на него дула автоматов.
— Где здесь туалет? — с некоторым смущением в голосе и во взгляде поинтересовался Мэдлер.
— Какого...
— Ебать меня... Ты что сделал? — подмигивавший вампиру парень заглядывал в комнату с явным ужасом на лице.
— Он что, пришил его? Я, блядь, говорил не оставлять его! Каждый раз так! Ну какого черта?!
— Он что, мать его, с ним сотворил-то?
— Ебаный в рот, Хелсинг же с нас все шкуры снимет! Ну с хера ли тебе понадобилось его оставлять, идиота ты кусок!
— Да заткнись!
— Сам заткнись! Этот маньяк ему сердце вытащил! Бля...