Тройная игра. Книга 1 (СИ)

— Частично. Потом она трансформировалась целиком и свалила.
— Сохранение человеческого рассудка при полной трансформации — признак очень продвинутого в своем деле представителя. Совершенно зрелая особь.
— Ну заебись, Кристиан. Успокоила.
— Хах! Ты сам виноват во всех злоключениях, что с тобой происходят. Тебе нужна была информация.
— А с чего ты взяла, что у него остался человеческий рассудок?
— Люди-оборотни — отменные охотники на носферату и прочую паранормальную нечисть. Это качество передается на уровне инстинктов, и когда особь полностью видоизменена, она не может не напасть на врага. А если он ушел, значит, у него не было цели добивать тебя. Осознанную цель перед собой ставит только человек.
Вэлан удрученно вздохнул и нервно хохотнул.
— Ну и через сколько часов я склею ласты?
— Исходя из статистических данных, которыми я располагаю, до утра ты протянешь. Боюсь, что сегодняшний дневной сон будет последним в твоей жизни.
Мэдлер уже не мог сдерживать улыбку и смех. Они вырывались из него вместе с отчаянными стонами.
— И ничего нельзя сделать?
— Нужно было предпринять меры в первые десять-пятнадцать минут после укуса. Но ты ведь не сразу мне позвонил?
— А что я мог сделать? — насторожился парень.
— Хотя я сомневаюсь, что ты бы оторвал себе руку.
— Я бы смог себя спасти, если бы отгрыз руку? — Вэл разразился искренним хохотом. Он бы точно не смог этого сделать.
— Не отгрыз, а оторвал. Грыз бы ты долго, плюс ко всему прочему — напился бы отравленной крови.
— Ха-ха-ха-ха-ха!
— Мда... Интересная вышла ситуация.
— Ха-ха-ха-ха!
— Но знаешь, что меня настораживает?
— Ха-ха... Что?
— То, что, по-твоему, это было целенаправленным нападением.
— Не понимаю тебя.
— Тебя целенаправленно обратили, тебя целенаправленно укусил лекантроп. У тебя мозгов хватает сложить один и один?
— А тебе это не кажется уж слишком фантастичным? Я тебе, блядь, персонаж ебучего “Другого мира”?!
— По мне так вполне атмосферный фильм.
— У тебя, блядь, мозги атмосферные!
— Вэлан, это твои, возможно, последние часы жизни. Потрать их на что- нибудь более приятное, чем на сквернословие.
— На что, блядь, посреди пустыни?!
— Ну это уже не мои проблемы. В общем, если примерно через... полтора часа ты будешь себя чувствовать так же воодушевленно, как в данный момент, то можешь считать, что тебя пронесло. Я, к сожалению, не могу больше тебя морально поддерживать, у меня дела. Как освобожусь — позвоню.
Кристиан отключилась, оставив неблагополучного вампиреныша наедине со своими мыслями.
— Блядь... Парень бросил телефон на соседнее сиденье.
По приборной панели уже в две струи бежала кровь, стекая к лобовому стеклу.
И что теперь? Ехать в Лос-Анджелес, скоротать оставшееся время в приятной компании? Ха-ха...
Вэлан снова перевел взгляд на часы. Полтора часа. Парень откинулся на спинку и устало сполз в кресле. Он заглушил мотор и стал ждать.
Укус, время на часах. Самочувствие.
Кровь все не останавливалась.
Может, в словах Кристины был смысл? Может, все и вправду не просто так?
Жанетт. Все началось с Жанетт. Она искала какого-то человека, потому что сам Мэдлер не первый обращенный ею. И куда делись предшественники? Они точно погибли на складе?
В памяти всплыли слова Жанетт:
“Как мы долго ждали этого момента”
“Нет, я не раскаиваюсь... И повторила бы все снова... И снова... ”
Сложить один и один? В этих словах звучала полнейшая уверенность в том, что Мэдлер — тот самый, кого они искали, вылавливали, ждали. И именно в тот момент, когда она достигла своей цели, Лакруа-таки решился собрать Совет, который впоследствии приговорил Жанетт к смерти. Ни раньше, ни позже. Либо это счастливая случайность, либо запланированное ожидание. Но разве в случае казни Жанетт раньше времени, ее бы не смогли заменить кем-то другим?
Однако очень сомнительно, что Лакруа стал бы рисковать своей должностью ради Жанетт, лишь по доброте душевной прощая ей преступления. Если Традиции так важны, то почему сам Лакруа не понес никаких наказаний за свою халатность? И вообще, как кто-то типа Лакруа мог полноправно стать Регисом? Либо древние — идиоты, либо кто-то специально выдвинул Антуана, потому что этим придурком было легко манипулировать. Его поносили все, кого Вэлан встретил, став вампиром. Причем никто не стеснялся в выражениях, никто. А такие персонажи как Ноусберг и Уильям, откровенно подначивали Мэдлера убить Лакруа. Личности, внушающие, как минимум, интерес к своей персоне, не говоря уже об уважении, страхе, восхищении...
“...так если его не смещают, его можно просто убрать... я уже говорил, что мне нравится твой подход к телу, да?..”
“...чтобы избавиться от слежки, надо убить того, кто за тобой следит...”
Танг помог Мэдлеру с информацией, Таффл оказался на складе в самый подходящий момент и помог Вэлу.
Что за хрень?
Помимо всего прочего Ноусберг и Уильям вели себя как старые знакомые.
Шестеренки мыслительного процесса яростно гоняли воспоминания. Вэлан искал доказательства того, что он особенный, ибо именно от этого зависела сейчас его никчемная жизнь.
Общее... Они все испытывали больной интерес к его персоне.
Один час, тридцать семь минут. В очередной раз парень перевел взгляд на рану.
Где-то там, внутри его тела, сейчас распространялся смертельно опасный вирус, смешавшись с его кровью. Господи, как же отвратительно он себя чувствовал! Психологически отвратительно. Как будто он был грязным. Заразным. Каким-то не таким, как обычно. Опустошенным, сбитым с толку, потерявшим все свои жизненные ориентиры. Все его планы на ближайшее время казались чушью. Он сидел, пялясь на часы, как будто не имел права больше ничего делать. Его последняя надежда заключалась в этих полутора часах. И он обязан был почтить это время ожиданием, иначе ничего не получится. Иначе он все испортит. Он не мог и не хотел ничего больше делать. Ему было омерзительно даже шевелиться. Да, он почувствовал к себе омерзение. Он — смертельно больной. Слюна этого чертового лекантропа — это раковая опухоль. Это СПИД.
Мэдлер глянул на небо за окном, потом в сторону, где лежало тело Сандры.
Так что же еще общего?
Эвива и Самм Брутхард. Они жили в одном доме. Господи, да будто бы все эти участники последних событий были повязаны друг с другом!
Эвива вызвалась помочь Вэлу, когда он застрял в этой пустыне. Как она играла! Этот поросячий визг радостной фанатки. Сверхъестественное чудовище против звезды шоу-бизнеса. Спрашивается: кто круче? Это кто еще должен был визжать в фанатичном приступе? Да и не естественно было то, что при такой реакции на его персону, в дальнейшем Эвива вела себя совершенно адекватно, как будто забыла играть свою роль. Она должна была отвезти его прямиком к Брутхарду, с которым бы по внезапной случайности оказалась знакома. Да сто процентов так оно и было бы, если бы Мэдлеру вдруг не приспичило ехать в отель! Задержка на несколько часов — Брутхард мертв. Как будто все должно было идти по плану, и так же, по плану, всех, кто хоть как-то мог подвести всю операцию, убирали.
Вэл вспомнил про письмо, которое нашел в личных вещах Самма:
“...я не хочу рисковать своей жизнью ради твоей прихоти. Ищи себе другого поставщика. А лично мой тебе совет: завязывай с этим! Такие помощники мало кому нужны. Я удивлен, что Лакруа до сих пор имеет с тобой дело...”
Самм, видимо, был наркоманом, подсевшим на кровь. Слабое звено во всей этой череде “случайных событий”.
— Черт... — Мэдлер снова разразился тихим хохотом.
В этом же самом месте он встретился с оборотнями в первый раз. В этом же самом гребаном месте! Его должен был укусить оборотень практически в первую же ночь его обращения.
Застрелившийся водитель. Что это еще, как не гипноз? Пробоина в бензобаке на ровном месте. Полнолуние... Как все красиво выходило. И укус щенка лекантропа, не такой опасный как этот, который он только что получил, на случай, если организм новообращенного вампира окажется недостаточно крепким, чтобы выработать иммунитет к яду оборотня.