Содержанка (СИ)

Щеки горят огнем.
В чем-то он прав, наверное: дело в дофамине. Раньше я удовольствие ощущала после каждой успешной тренировки, кайф ловила от соревнований. Сейчас испытать радость сложно. Выходит, в сексе я пытаюсь забыться и в действительности мне все равно, с кем этим заниматься? Дофаминовая шлюшка какая-то получается.
Делаю глоточек чая. Удрученно молчу. Алекс опять заговаривает первым:
— В воскресенье я буду присутствовать на выставке и хотел бы, чтобы ты меня сопровождала.
Вот оно, начинается. Пора платить за лечение.
— Хорошо. Правда, не уверена, что выдержу много времени. Да и вид у меня пока не праздничный. Гипс снимут только во вторник.
Алекс хочет что-то ответить, но дверной звонок прерывает.
— Кто бы это мог быть? — Я подскакиваю, радуясь возможности перевести тему. — Пойду посмотрю.
Встаю, беру костыль и направляюсь к входной двери.
На лестничной площадке стоит незнакомый парень. Открываю.
— Квартира сто двадцать два?
— Верно.
— Вам доставка. — Он протягивает пакет с логотипом соседнего супермаркета.
Хм. Может, мама заказала что-то?
— Хорошо, спасибо.
— Извините, пожалуйста. Вы бы не могли набрать воды? На улице очень жарко. — Он показывает литровую бутылку.
Парень и правда изрядно вспотел. Наверное, на велосипеде ехал в плюс двадцать восемь.
— Да, без проблем. Минуту. Можете пока присесть на пуф и отдохнуть. Здесь прохладно. — Приглашаю несчастного в квартиру.
Пакет не тяжелый, поэтому я сама приношу его в кухню, ставлю на пол. Объясняю Алексу, что происходит. Включаю кран. Но не успеваю набрать и треть бутылки, как входная дверь хлопает.
Алекс тут же напрягается, рывком встает и идет к выходу. Я выключаю воду и следую за ним.
Курьера в коридоре нет!
— Забыл про воду, что ли? — Так и держу бутылку.
Но у Алекса мнение другое:
— Сумки, кошельки на месте, Ив?
Ахаю! Кидаюсь к шкафу, распахиваю дверцы и просматриваю полки. У нас с мамой не так много вещей, и все вроде бы на своих местах.
— Думаешь, украл что-то?
— Не знаю. Посмотри хорошо. Я пока гляну, что привез.
Сердечный ритм ускоряется — меня никогда не грабили. Странные ощущения и чувство вины. Зачем оставила чужого человека одного в коридоре?
Я заглядываю в мамину комнату — ноутбук на столе, другие вещи не знаю, где смотреть. Иду в свою и вижу, что шкаф открыт.
Створки настежь, хотя они точно были закрыты, когда мы с Алексом любили друг друга. Простыни так и смяты.
Становится вдруг неестественно жарко.
— Алекс! — окликаю.
Осматриваю полки, ящики. Судорожно их дергаю.
— Алекс! — кричу громче.
Как хорошо, что я была не одна сегодня.
— Там в пакете глазированные сырки, и всё. — Он появляется в дверях. — Странно для такого вызывать курьера.
Я развожу руками, на щеках вновь можно жарить яичницу.
— Что-то пропало? Ив?
Молчу, как рыбка на суше, губами хлопаю.
— Да говори уже! — Он подходит ко мне.
— Алекс, я в шоке. Я... у меня пропали... Боже, как сказать-то?! Он украл мои трусы!
— Блядь. — Алекс широко улыбается, следом борется с собой и серьезнеет. — Че, правда? — Прищуривается.
Показываю пустой ящик и беспомощно всхлипываю. Это так жестоко и стыдно, что колени подкашиваются. Мало мне позора в жизни?
Кроссовки Равского стоят у кровати. Он же в обуви меня сюда принес, потом быстро скидывал вместе со штанами.
— Не шутишь? — Тон Алекса моментально меняется. Становится резким, прерывистым. — Пиздец ему, — выпаливает Равский зло.
Быстро обувается и пулей вылетает из комнаты.
 Глава 10 
— А потом он его догнал! — выпаливаю подругам. Мы вместе завтракаем в городе, я рассказываю взахлеб: — И побил!
Лена с Таней пораженно переглядываются и придвигаются ближе. Пробные фотографии с фотосессии лежат на столе, они изумительные и забыты совершенно незаслуженно. В былые времена мы могли бы два часа обсуждать их без скуки и устали, но сегодня я сразу поменяла тему.
Равский. Так вышло, что он стал интереснее даже гимнастики.
 
— Прямо на улице? — переспрашивает Лена.
— Да! Я перепугалась до смерти. То есть... вы же знаете, как я отношусь к насилию, оно вводит в мгновенный ступор. Так и застыла у окна. Это совершенно жуткое зрелище — наблюдать, как мужчина, с которым ты полчаса назад занималась любовью, кого-то бьет. Алекс толкнул этого парня со спины. Тот повалился на асфальт. — Зябко потираю предплечья. — Я была в таком шоке, что не могла глаз отвезти. Мне казалось, Алекс его просто убьет.
Девочки вновь многозначительно переглядываются, и я чувствую укол ревности — за четыре месяца, что я не в строю, они словно стали дружить ближе. Моментально раздражаюсь, но гашу вспышку. Они приехали сюда ради меня в единственный выходной, я несправедлива.
— А потом что?
— Подлетели еще парни, начали оттаскивать своего приятеля и успокаивать Равского. Тот оказался один против пяти и сбавил напор. Вернулся с черным пакетом, в котором были мои трусы. Сюр. Ну и объяснил, что это был пранк: пацан должен был на спор стащить белье известной спортсменки. Парень вроде как растерялся и вместо одних схватил все. Тупость. Они вычислили, когда работает мама, и были уверены, что я одна дома. Со сломанной ногой.
Произнося это, ощущаю сильный дискомфорт. Хорошо хоть пранк, а не что похуже. Консьержка потом долго извинялась. Она всегда пропускала курьеров, и впервые такое.
— Это все от голода, Ива. Зарабатывать становится сложнее, народ ради денег и охватов решается на преступление. Повезло, что ты была не одна. Мало ли что им могло прийти в голову!
— Вдруг задание было снять трусы с тебя.
— Спасибо, Танюш, я только успокоилась, — качаю головой. — Но вообще ты права. Курьер услышал мужской голос из кухни и вылетел пулей. Ну и... судя по бешеным глазам Алекса, он бы позволил снять с меня что-либо только через свой труп. Такой злой был!
Вопреки ожидаемой реакции, Лена и Таня не просто не кривятся на это утверждение, напротив, на их лицах мелькает... зависть. Светлая, но при этом искренняя. Со смесью восторга и восхищения. Словно подругам бы тоже хотелось, чтобы ради их белья какой-то мужчина был готов на убийство.
— Боже, как это романтично! — тянет Таня. — Ива, он в тебя влюбился, да? С первого взгляда?
Хочется честно признаться, что это не так. Равского интересуют мои статус и внешность, он предложил деньги в обмен на роль спутницы. Но во взгляде Тани впервые за последние месяцы нет и следа сострадания, поэтому я улыбаюсь и говорю уклончиво:
— Не знаю. Алекс был очень галантен, когда похищал меня с вечеринки. Отпустил водителя и сам сел за руль, покатал по городу. Потом мы приехали к нему. Я ничего такого не планировала. Он не настаивал. Пили шампанское, потом поцеловались.
Таня улыбается все мечтательнее, и я продолжаю:
— Было очень хорошо.
— Какая ты счастливая, Ива! Он же офигенный! Реально чувак из ниоткуда перевернул мир. Я столько читала про него и их систему. Они встраивают солнечные батареи в шифер как-то так аккуратно, что смотрится суперски. И КПД высоченный. Они сейчас в Австралии что-то строят масштабное, потом и у нас, наверное, будут.
Лена в шутку зевает, но в этот раз я не поддерживаю демонстрацию скуки на Танин треп, любопытно послушать. Тогда она спрашивает:
— Тебе самой он нравится? Просто раньше ты особо не интересовалась парнями. Только спортом. И тут сразу роман!
— Почему? Интересовалась, — возражаю я. — Скажем так, мы пока узнаем друг друга. Алекс ухаживает крайне активно: цветы, подарки. Оплатил лечение, готов даже свозить еще раз в Европу, если понадобится. Мы с Андреевой все это прошли, но тем не менее приятно.
— Оплатил лечение?! Ого! — округляет глаза Таня.
Они с Леной вновь переглядываются, будто у них есть какой-то секрет, и я на миг от досады сжимаю зубы.